больны. И я почувствовала, что их больше нет!

— Дом горел, — тихо сказала жена советника, с которой была Лиззи, — я слышала два взрыва. Сидней был не из тех людей, которые отступят или испугаются.

— Тогда, — решительно заявила Изабелла, — девочка будет жить у меня.

— Но…

— Никаких но! Я все-таки врач, и знаю, что надо делать в таких случаях.

Каюта Изабеллы отличалась от остальных. Рядом с ней был небольшой, на две койки, лазарет, который непрерывно пополнялся новым оборудованием, несмотря на режим строгой экономии. А в самой ее каюте была еще одна убирающаяся койка: для больных, нуждающихся в постоянном присмотре. Единственным способом отвлечь девочку от мыслей о родителях было загрузить ее новыми впечатлениями так, чтобы ни на что другое ее внимания не хватало бы. И достичь этого удалось. Убедившись, что Лиззи не склонна просто так нажимать на первые попавшиеся кнопки, Изабелла отвела ее в рубку, где сдала с рук на руки Катрин и Фраю, которые по очереди рассказывали такое количество разных историй, что девочка слушала их с раскрытым от удивления и восхищения ртом. Дорж подарил ей все свои безделушки, Джулия — золотую цепочку с несколькими кулонами. Поэтому девочка была настолько счастлива, насколько это было вообще возможно. И не доставляла никаких забот, в отличие от некоторых других маленьких пассажиров. Неудивительно, насколько она понравилась всему экипажу «Золотой Лани».

На подлете к Шендару Блуд связался с наземными службами.

— Говорит капитан корабля «Золотая Лань». Наш корабль прибыл сюда со Скади. У меня сообщение для военной разведки.

Ждать пришлось не более минуты: видимо представители разведки сидели рядом с главной диспетчерской. А, может быть, переключить на них связь было простой задачей. Как бы то ни было, Блуда приветствовал голос, вежливый до приторности.

— У меня на борту сто девятнадцать пассажиров, все — члены семей граждан Шендара. И, кроме этого, тело Олафа Нильсона. Вам что-нибудь говорит это имя?

— Будьте так любезны, подождите совсем немного, буквально минуточку, — торопливо проговорил невидимый собеседник, — я немедленно выясню все подробности…

К его чести или к чести всей разведки, ответ пришел практически за минуту. Разговор продолжил другой человек, чей голос показался Блуду смутно знакомым.

— Вы говорите, тело?

— Он погиб в бою, сопровождая женщин и детей к кораблю.

— Жаль, — вздохнул человек, — Джек был отличным человеком.

— Джек?

— А вы думаете, джентльмены, — усмехнулся знакомый незнакомец, — что разведчик будет работать под своим именем? Такое доступно, увы, только нам, штабным крысам. Сделайте несколько витков вокруг планеты и только потом садитесь на военный космодром. Вы там, кстати, уже были. А нам надо подготовиться.

— Сдается мне, что это был тот лысый, как его там… — задумчиво произнес Руудс, сидящий тут же, в рубке. Он все утро катал на себе детей и теперь наслаждался вполне заслуженной передышкой.

— Скулз, — проворчал Блуд, — у тебя слух тоньше, тебе виднее.

Этот разговор состоялся вечером по корабельному времени, а вращаться вокруг планеты им пришлось всю ночь. Только утром диспетчерская сообщила им о начале посадки. Блуд вышел из корабля первым, прихватив с собой, как всегда, Руудса и Миллза. Слух не подвел старпома: их действительно встречал полковник Скулз, на этот раз одетый в штатское. В штатском же были и все, кто стоял внизу. А еще внизу весь космодром был забит легковыми машинами разного размера.

— Не ожидал увидеть здесь именно Вас, да еще и без формы, — неприязненным тоном произнес Миллз, которому лысый полковник не понравился еще при первой встрече.

— В штабе именно я занимался координацией работ по Скади, джентльмены, — усмехнулся Скулз. — А форму мы все сняли, чтобы лишний раз не травмировать детей. Пусть даже это и форма наших военных, не слишком похожая на форму Скади, все равно, лучше им этого пока не видеть.

— Вот уж, не ожидал такого услышать от Вас, — искренне изумился Миллз.

Полковник стал совершенно серьезным.

— Вы можете с полной уверенностью, джентльмены, назвать полковника Гедеона Скулза дурным человеком. Я убивал, лжесвидетельствовал и крал — когда это было необходимо. Но за всю свою жизнь, можете мне поверить, я не причинил вреда ребенку.

— Необходимо?! — вскинулся Джеффри.

— Да. Есть законы, данные нам Богом, и законы, придуманные людьми. И иногда они противоречат друг другу.

— Карающая десница Божья… — с иронией протянул Джеффри.

— Вовсе нет. Просто иногда законы, созданные, чтобы защитить невинных, используются негодяями, чтобы уйти от ответственности. Законы человеческие несовершенны, в отличие от законов Божьих. И, тогда, мне приходилось проделывать это все, лишь бы главари организованной преступности получили по заслугам. Права человека и презумпция невиновности — вещи замечательные. Без них общество скатилось бы или к анархии, или к жесточайшей инквизиции. Но справедливость и возмездие — выше всего придуманного людьми. А теперь, — к полковнику вновь вернулась его усмешка, — давайте вернемся к нашим делам. Мы тут говорим, а всем этим людям не терпится обнять своих близких и поблагодарить героев, без которых не было бы этой радостной встречи.

Следующие два часа были довольно трудными для всего экипажа «Золотой Лани». Хотя полковник Скулз вежливо, но настойчиво увлекал людей к машинам, каждому и из встречающих, и прилетевших хотелось выразить свои чувства. Космолетчиков обнимали и целовали, трясли им руки и хлопали по плечу. А прочувственных речей хватило бы на целый полк героев. Неудивительно, что когда последние из спасенных сели в свои машины, Блуд и Руудс, которым и досталась основная масса благодарностей, чувствовали себя совершенно измотанными. Немногим лучше себя чувствовали и остальные. У Руудса, впрочем, хватило сил после всего этого еще и притащить тело мертвого разведчика в пластиковом мешке. Его тихо погрузили в неприметную машину и сразу же увезли.

— Отдыхайте, джентльмены, — улыбнулся им Скулз. — Завтра с утра мы поговорим обо всех остальных делах.

Он помахал рукой и уехал — в последней машине, оставшейся на посадочном поле космопорта.

Следующее утро началось, как нетрудно было догадаться, с визита полковника Скулза. На этот раз он был не просто в форме, а в парадном мундире с несколькими наградами.

— Сначала несколько пояснений, леди и джентльмены, — начал он, усевшись в кресле кают-компании. — Джек Мортон был моим давним другом. Мы познакомились во время обучения в Академии разведки. Он был молодым космолетчиком, а я — таким же молодым экономистом.

— Экономистом? — удивился Вальтер.

— Ну да. Для военной разведки нужны люди разных профессий. Вы никогда не задумывались над этим? Так вот, мы были с Джеком ровесниками. Но после оперативной работы меня взяли в штаб, а его, наоборот, отослали на Скади. Увы, леди и джентльмены,