надо постараться узнать, какие ещё секреты она скрывает.

- Ладно, - я осмотрелся и заметил, с каким удивлением на нашу тройку смотрят проходящие мимо люди. И это не лысая голова Иберика привлекла их внимание. И не рыжая шевелюра. Их привлекла удивительная сцена с сиреем. - Идём дальше. Посмотрим, ждут нас тут или нет.

Часть 4. Глава 18. Хатемаж.

Но, как оказалось, нас не ждали.

- Кто это такие? - испуганная женщина что-то шептала двум здоровым парням, указывая на нас пальцем.

Один из них смотрел на нас так, будто исследовал на предмет обогащения, и задал самый очевидный вопрос:

- Вы кто?

Я не стал отвечать мгновенно. Я увидел, что Иберик напрягся, как струна. Руки его уже были готовы метнутся к ножнам за плечами, или же метнуть кинжал с пояса. Фелимид тоже держал руки на ремне. Он, насколько я знал, был дитём своей эпохи. И без сомнений мог разрубить на части любого, не задаваясь вопросами и не испытывая мук совести. И лишь я не хотел никого убивать понапрасну. Я не хотел видеть в каждом врага. В мире, где человек человеку волк, лишь один я, наверное, хотел дать шанс на спасение каждому.

- Я хочу увидеться с примо Хатемажем, - выложил я карты на стол первому же встречному. - Ты знаешь, где его найти?

Здоровяк бегло оглядел меня, смотря сверху вниз:

- С чего ты взял, что примо станут встречаться с бродягой? Мзду заплати. Или пошёл вон.

Говорил он грубо и громко, привлекая лишнее внимание. На его голос среагировали ещё две детины, лапавшие недалече смеявшуюся женщину. Она лениво отбивалась, принимая хамоватые ухаживания, и торговалась по поводу цены. Но, видимо услышав знакомый голос, те два здоровяка потеряли к ней интерес и приобрели интерес ко мне.

Я потёр подбородок, увидел приближающуюся подмогу и решил, что хуже всё равно не будет.

Я сбросил тунику, представ в дорогих одеждах и умопомрачительно дорогих сапогах. Затем прикоснулся к метке в середине левой ладони.

Визжание и вопли раздались в ту же секунду, как вокруг моей талии закружилась энергия. А перешли в панический визг тогда, когда нить размоталась и игла заняла привычную позицию над головой. Она вновь оказывалась направленной на того, на кого оказывался направлен мой взгляд.

Падая на задницы, помогая себе руками и ногами, первые свидетели спешили убраться куда подальше. Песок из-под их ног летел в разные стороны. Они роняли лукошки, ножи и мечи, лотки с овощами и рыбой. Безостановочно визжали и пытались укрыться внутри ближайших лачуг.

- Вот теперь идём, - скомандовал я Фелимиду и Иберику.

Мы отправились вдоль берега. Где-то метров на сто перед нами никого не было. Все разбежались, несмело выглядывали из-за углов и шептались. Но впереди уже начинали собираться те, в ком страх был не столь силён. Все видели вьющуюся над моей головой энергетическую нить и побеждали страх, потому что начали догадываться, кто я такой. Всё же слухи из столицы, уверен, не могли пройти мимо Трущоб.

Первая вынужденная остановка случилась, когда молодой худой парень, хромающий на одну ногу и лишившийся одного глаза, опустился на колени прямо на колючий песок. Он сцепил руки и вытянул их перед собой, как тот самый религиозный символ. Из его здорового глаза текли слёзы, а беззубый рот шамкал полуразборчивое: "аниран".

В его единственном глазу я не заметил суеверного ужаса, когда он склонился передо мной и обхватил ноги. Он что-то шептал, но я не мог разобрать что. Но я точно знал, что могу дать ему нечто важное. Неосязаемое, но дающее силы жить дальше - надежду.

- Живи без страха, отмеченный анираном, - пафосно и громко изрёк я, нежно прикоснувшись к грязной голове.

Парень завалился на песок, улыбался, утирал кулаком слёзы, а лицо светилось счастьем.

После этого случая, плотину прорвало. Хоть всё ещё опасаясь, жители Трущоб начали подходить ближе и протягивать руки. Они не просили милостыню, ведь мне всё равно нечего было им дать. Но каждый желал прикоснуться к анирану и убедиться, что он настоящий. А я, свою очередь, не отказывал никому в своём прикосновении. Ко мне подталкивали детишек. Действительно детишек возрастом слегка за десять. Просили защиты и благословения. И я обещал всё и всем. Никому не отказал в том, что ничего не стоило - в словах ободрения. Потому что был уверен, что сейчас им от меня ничего больше и не нужно.

Но и о цели своего пребывания я не забывал. Фелимиду и Иберику было сложно со мной, ведь плотность толпы их напрягала. Они старались держаться рядом и прикрывать спину. Но лучше всего с этой задачей справились те самые здоровяки. Они первыми драпали, когда узрели иглу. И орали громче всех. Но когда до них дошло, что происходит и кто именно пожаловал в гости, очень вежливо предложили помощь. Помогли не только быть не раздавленным восторженной толпой, но провели вдоль береговой линии и привели к двухэтажному дому на сваях. Здесь, по их словам, находилась резиденция примо Хатемажа.

Домик действительно выглядел солидно. Вытесан целиком из дерева, красиво обточен и даже окрашен. Крепкие сваи держали не только дом, но и широкую открытую веранду. Там, прислонившись к перилам или восседая за столиками, употребляли алкогольные напитки очередные весьма крепкие ребята. Крепкие ребята, которым самое место или в армии, или в рядах гессеров.

Заметив многолюдную процессию, те ребята разволновались. Буквально через секунды, пока я бороздил просторы взглядом, веранда наполнилась людьми. Они шептали что-то неразборчивое и указывали на нас пальцами. А когда волнение достигло апогея, на веранде показался миловидный мужчина, примерно моего возраста. Бороды он не носил, а потому выглядел ещё моложе. Он облокотился на перила, уставился вниз, а затем отпрянул, когда столкнулся взглядом не только со мной, но и с острым кончиком иглы.

- Значит, всё-таки это правда, - ничуть не смущаясь, громко произнёс мужчина. - Аниран действительно существует. И теперь он в Обертоне.

- Я имею честь говорить с примо Хатемажем? - я произнёс не менее громко.

- Говорить с анираном - это честь для меня, - словами тирама Гвелерга ответил он, прикоснулся рукой к груди и поклонился. - Прошу тебя, заходи в дом.

После хлопка в ладоши, дородные ребята засуетились. С веранды всех как ветром сдуло. Затем отворилась дверь, а внутри дома начались какие-то торопливые приготовления.

- Их слишком много, - прошептал мне