И какого черта она спит? Ей что здесь, курорт?

Гонсалес протянул руку, вцепился пальцами девушке в плечо и сильно тряхнул. Голова Ирины мотнулась. Она застонала и открыла глаза.

Увидев Рауля, Ирина испуганно съежилась, а в ее расширившихся глазах промелькнул ужас. Гонсалесу это понравилось. Если она не может его любить, тo пусть хотя бы ненавидит. Главное, чтобы в глазах ее не было презрения или равнодушия. Иначе он может убить ее прямо сейчас.

— Проснулась, Белоснежка? — несмешливо сказал Рауль.

Он хотел погладить Ирину по голове, но она вздрогнула и откатилась. Он усмехнулся и убрал руку.

— Я принес тебе воду и немного, еды. Ты любишь копченое мясо?

Он достал из кармана маленький пластиковый пакетик и тряхнул им перед лицом девушки.

— Чувствуешь, как пахнет? Для голодного человека запах еды — это запах настоящего блаженства. Дать тебе кусочек?

Ирина уставилась на пакет, облизнула распухшие губы кончиком языка и хрипло проговорила:

— Спасибо… Я не голодна.

— Правда? — Усмешка Рауля превратилась в злобный оскал. — Что ж, тогда это съедят крысы.

Он размахнулся и швырнул пакет в угол пакгауза — туда, куда не могла добраться Ирина. Она проводила пакет взглядом и еще несколько секунд смотрела на него, не в силах отвернуться.

Рауль засмеялся, достал из другого кармана бутылку минеральной воды и всучил ее девушке:

— На, пей.

Бутылочку она опустошила за считаные секунды.

— Молодец, — похвалил Гонсалес. — Не будешь пить — подохнешь.

Ирина вытерла губы рукой, взглянула на своего мучителя и тихо спросила:

— Что с Алексеем?

Лицо Рауля помрачнело.

— Не знаю, — глухо ответил он.

— А вы разве…

— У меня нет о нем никакой информации, — проговорил он так резко, что Ирина вздрогнула.

— Но ведь ваши люди…

— «Мои люди» облажались, — презрительно проговорил Рауль. — Они упустили вашего мужа. И где он теперь — одному Богу известно. Ну, или дьяволу.

Ирина потерла пальцами сухие, воспаленные глаза и сипло пробормотала:

— Он придет за мной.

— Ты о муже? — Рауль усмехнулся. — Возможно. Но я в это не верю. Думаю, он уже улетел из страны.

— Он не такой!

— Конечно, — согласился Рауль. — Но ваши спецслужбы не позволят ему остаться. Это слишком рискованно. Человеческие судьбы и чужие страдания в подобных ситуациях в расчет не берутся.

Ирина поправила на груди пиджак и тихо пробормотала, не глядя Раулю в глаза:

— И что теперь будет со мной?

Гонсалес чуть прищурил черные глаза и проговорил с холодной задумчивостью:

— Это я еще не решил. Возможно, мы сможем достать твоего мужа и в России. Но для этого нам нужна ты. Ты — наш козырь. Пошлем ему по почте пару фотографий и прядь твоих великолепных волос… Думаю, после этого он сам найдет способ выйти с нами на контакт и дать нам то, что мы хотим.

Ирина смотрела на Рауля угрюмым, затравленным взглядом.

— А что, если я покончу собой? — тихо пробормотала она. — Тогда у вас не будет никакого козыря.

Гонсалес покачал головой.

— Твоя смерть ничего не изменит, — сказал он, — Сфотографировать я могу и труп. А уж срезать с трупа волосы и подавно. Брошу твое тело на ледник, там оно может лежать несколько месяцев.

Спокойствие, с которым Гонсалес говорю об этих страшных вещах, ужаснуло Ирину больше, чем сами угрозы. Было видно, что для него все это не просто фантазии, а вполне обычные и реальные вещи, которые он, быть может, проделывал уже десятки раз.

Ирина поежилась. Рауль протянул руку и коснулся ее волос. На этот раз она не отдернула голову.

— Ничего, — успокаивающе проговорил он. — Ничего. Рано или поздно каждый умирает. Если мне придется тебя убить, я сделаю это безболезненно И быстро. Обещаю.

Алексей Андреевич Медведев посмотрел, как Егор и Миша Макаров распихивают по карманам запасные обоймы, и угрюмо проговорил:

— Я хочу, чтобы вы дали мне оружие.

Кремнев отрицательно качнул головой:

— Нет. Вы ведь сами сказали, что никогда не стреляли из пистолета.

— Да, но я много раз выезжал на охоту, — упрямо сказал он. — И я неплохо стреляю из ружья.

Егор застегнул кобуру и поднял взгляд на Медведева.

— Мы с Макаровым будем рядом с вами, и мы вооружены до зубов. Чего вам еще?

Алексей Андреевич сдвинул брови и протянул руку:

— Дайте пистолет. Прошу вас. Дайте, Или я… — Он осекся, не зная, как завершить свою угрозу Кремнев и Макаров переглянулись.

— Егор Иванович, а может, действительно… — неуверенно проговорил Миша Макаров. — Мало ли что может случиться. Лишний ствол никогда не помешает.

Егор несколько секунд колебался, затем достал из сумки пистолет и показал его Медведеву.

— Это называется «глок», — объяснил он. — Я покажу, как им пользоваться, только будьте внимательны.

Егор быстро объяснил бывшему госчиновнику, как пользоваться пистолетом, а затем потребовал, чтобы Медведев повторил его слова. Тот повторил безошибочно.

— Хорошо, — сказал Кремнев и вложил пистолет в руку Медведева. — Только не снимайте его с предохранителя без особой надобности.

На улице совсем стемнело, но ночь, была лунная. Кремнев, Алексей Медведев и Миша Макаров сошли с мокрой набережной и быстро перемахнули через невысокий забор, отделяющий яхт-клуб от пляжей.

Яхт-клуб был закрыт на ремонт. Неподалеку от него чернели огромные коробы пакгаузов.

— Егор Иванович, вы как? — тихо спросил Макаров, увидев, как сильно припал Кремнев на больную ногу.

— Нормально, — ответил тот, поморщившись от боли. — Топаем дальше.

И они продолжили свой путь, стараясь не отсвечивать на открытом пространстве и передвигаясь короткими перебежками — от одного укрытия к другому.

Через пару минут Егор поднял руку, и Медведев с Макаровым остановились. Он осторожно выглянул из-за укрытия и увидел двух парней в темных ветровках, прогуливающихся возле пакгауза.

— Мы их застрелим? — шепотом спросил Макаров.

Егор покачал головой:

— Нет. Помолчи, мне надо подумать.

«Всего двое охранников, — думал Кремнев. — Не густо. Хотя… кого им, собственно, охранять? Девчонку? Но они уверены, что ее никто не найдет. Да и девчонка эта не представляет такой уж огромной ценности. Она — всего лишь подстраховка, которой, скорей всего, даже не придется воспользоваться».