– Круг? – спросил Тео. – Что это?

– Под великим дубом у нас выстроены каменные сиденья ярусами, наподобие маленького театра. Когда появляются люди со стороны, мы собираемся там на закате дня и слушаем их рассказы. Ты же представляешь, каково поддерживать связи с миром, живя в глуши вроде нашей! – И улыбнулась: – Это тебе не Бостон.

Выложив поленья костром, Дымка подожгла их и не поднималась с колен, пока дрова не занялись уверенно.

– Девочка незнакомая, – продолжала она, – а вот Горькослад нередко нас посещает. Он единственный тучегонитель, оставшийся в здешних местах после того, как бесследно пропали трое других.

Тео словно в ребра толкнули.

– Тучегонитель? – повторил он.

Двое собеседников сразу заметили, как изменился его тон.

– Да.

– Мне нужно непременно поговорить с ним, – сказал Тео.

Сердце заколотилось, и закружилась голова.

– Тише ты! Разволновался, понимаешь… – Казанова подхватил его под руку. – Присядь-ка лучше к огню!

Он заботливо усадил юношу в кресло, пристально заглядывая в лицо.

– Я бы рассказал ему кое-что о других тучегонителях, – выдохнул Тео. На него напала слабость, он чувствовал себя как после долгого бега.

– Он наверняка с интересом выслушает тебя, – сказала Дымка, вид Тео и ей внушил беспокойство. – Вот придем на круг, там с ним и увидишься.

Тео кивнул, стараясь успокоить дыхание. Казанова переглянулся с хозяйкой и предложил:

– Может, нам сюда позвать этого Горькослада?

– А это мысль! – согласилась Дымка. – Кончится град, я за ним и схожу. А пока, Тео, лучше бы тебе отдохнуть! И не волнуйся о нем: в такое ненастье он никуда не уедет.

– Ладно, – сказал Тео. – Спасибо…

Он сидел у огня, чувствуя, как замедляется неистовое биение сердца. Казанова взялся помогать Дымке с готовкой. Они негромко разговаривали, упоминая жителей Оукринга, с которыми Тео еще не успел познакомиться. Юноша вслушивался в равномерный стук градин по крыше и смотрел в огонь, надеясь успокоиться. К сожалению, созерцание огня с некоторых пор перестало навевать безмятежность. В ушах отдавался страшный рассказ Казановы, а перед глазами стояли картины, навеянные деревянной картой-линейкой: девушка, привязанная к стулу, и огонь, готовый перекинуться на ее уже опаленную юбку…

К шестнадцати часам град наконец прекратился, сменившись моросящим дождиком – вполне обыкновенным и чистым. Дымка снарядилась наружу.

– Сейчас Горькослада приведу, – сказала она.

– Спасибо, – еще раз поблагодарил Тео.

Он так и не покидал кресла: себе дороже. Только смотрел за дверь, где закат окрашивал дождевые тучи огненным пурпуром. Теперь ему казалось, будто его бостонские открытия состоялись годы назад. Мысль о Нетти и Винни вызвала улыбку, но помнились ему эти двое нечетко, издалека. Померк даже Бродгёрдл – человек, которого он некогда знавал под именем Уилки Могилы. Прежняя ярость при мысли, что Грэйвз может уйти безнаказанным, сменилась глухим недовольством. Зато воспоминания деревянной карты были яркими и четкими, как никогда. По свойству карт, не иначе…

Услышав голос Дымки, возвращавшейся через поле, Тео понял, что миновал почти час. Казанова поднялся:

– Встать хочешь?

– Да. – Тео встал, обойдясь без помощи, но далеко от кресла не пошел – вдруг опять закружится голова.

Дымка вернулась не с одним путешественником, а с двумя. Рядом с ней, занятый разговором, шел рослый молодой человек, примерно ровесник Тео. У него было спокойное лицо и прямой взгляд… Парень казался гораздо мудрей, чем предполагал его возраст. По другую руку хозяйки шла загорелая девушка с волосами, заплетенными в косы, и в плаще налетчика, расшитом множеством колокольчиков. Она улыбалась каким-то словам Дымки, смех плескался в глазах…

– София, – выдохнул Тео. – Быть не может…

Все остановились. София на мгновение застыла, в упор глядя на Тео. В следующий миг она сорвалась с места, пересекла комнату и заключила его в объятия. Тео крепко ухватился за нее, уверенный: едва она разожмет руки, тут он и растянется. При виде такого знакомого и родного лица вся его бостонская жизнь, только что казавшаяся чужой и далекой, вмиг ожила. Он с некоторым изумлением почувствовал, как по щекам побежали слезы.

– Ух ты, – выговорил он наконец.

София отстранилась. Лицо у нее тоже было мокрое.

– Тео! Тео! Что с тобой сделали? Ну и видок…

Он хрипло засмеялся и осел в кресло, продолжая крепко сжимать руку Софии.

– Много всего сделали… и я дров наломал… Ты и представить не можешь!

Софии и Тео понадобилось немало времени, чтобы посвятить друг дружку в события минувших двух месяцев. Сколько всего нужно было вспомнить, сколько объяснить новым друзьям! То рвано и невнятно, то вдумчиво и неторопливо они пересказывали события, имевшие место начиная с того судьбоносного июньского дня, когда им не удалось встретиться в бостонском порту. Тео для начала поведал, почему не явился. Потом рассказал, как нашли тело премьер-министра Блая, как отправили в тюрьму Шадрака и Майлза, как с помощью големов творил свои черные делишки Бродгёрдл, ранее известный как Уилки Могила… всю долгую цепь событий, приведшую к аресту и заключению, тогда как Майлза и Шадрака в итоге выпустили на свободу. О своей жизни в армии, о майоре Меррете и Казанове, о том, как в конце концов они с Казом оказались здесь, в Оукринге, в безопасном доме Дымки.

София описала свое плавание с нигилизмийцами, встречу с Эрролом Форсайтом, потом – со Златопрут. Ей пришлось ответить на множество вопросов, касавшихся заразы, Темной эпохи и Авзентинии, показать авзентинийскую карту и мешочек с гранатами, пояснить значимость встречи с Ричардом Реном и обнаружения маминого дневника. В завершение София поведала, как они все, в том числе Каликста и Барр, снова оказались в пределах Нового Запада.

Тео, Казанова и Дымка слушали завороженно. София рассказывала о пленении Барра, об откровениях Златопрут в поезде, о малиновом тумане, поразившем Соленый… о прибытии Горькослада и Ноша. И напоследок – о том, что ей довелось увидеть в тот самый день в Черепашьей долине. О таинственной заповедной роще, быть может хранившей тайну исчезновения ее родителей.

Тео не верил, что лишь чистая случайность свела их вместе в одной точке – в безопасном домике Дымки, в крохотном городке близ Жуткого моря, притом что раньше об этом местечке не слыхивали ни он, ни она.

– Никаких случайностей, – сказал Горькослад. – Я уверен, всех нас привел сюда древний. Всегда так: если начинаются необъяснимые совпадения, зри в корень! Задумайтесь: Сара знает Шадрака, дядю Софии, знает Казанову, знает меня. Древний привел каждого из вас к людям, сумевшим найти сюда путь.

– Но какая ему с того выгода? – недоумевал Тео. – Древнему?