должны немедленно вытаскивать его из этого состояния. Потому что, если не помочь ему сейчас, он может… он может натворить бед. Он может даже…

Ира машинально схватилась рукой за горло, вспомнив об отце и о том, к чему привели его попытки забыть женщину, которую он потерял. Даниил взял жену за руку и собрался сказать что-то утешительное, но среди тишины опять раздался пьяный возглас Артемия:

— Этот мир гниёт.

— Что?

— Этот мир… — Тёма сделал паузу, чтобы глотнуть из фляги коньяка. — Гниёт!

Ему явно понравилась эта мысль. Все уставились на ожившее пьяное тело.

— Согласна, — подытожила Джоанна. По бесслышной команде мужа она подкралась к Тёме и выхватила у него фляжку. — Думаешь, пить сейчас модно? Сейчас в моде шизофрения, но эта роль уже занята. Выбери себе хобби побезопаснее.

— Ты знаешь, — после её слов Артемий оживился, — вчера один из мужиков спросил меня: «Почему ты переживаешь из-за развода по причине смерти? Она ж умерла, вот и дай себе свободу, гуляй, веселись дальше!» Вы понимаете, что происходит?

Собеседники не нашлись с ответом.

— Получается, — продолжал мужчина, стараясь выговаривать слова, — если у человека умирает тело его жены, то ему сразу начинают совать документы для оформления развода. А если у людей души умирают, то они продолжают жить вместе и ненавидеть друг друга. Муж бьёт жену, жена изменяет мужу с десятью любовниками одновременно, они оба проклинают своих нежеланных детей… Но никто! Никто не приходит к ним домой и не говорит: «Господин, дело в том, что ваша жена уже пять лет как мертва внутри. Не хотите ли с ней развестись и зажить счастливой и свободной жизнью?» А всё потому, что его жена до сих пор шевелится. Понимаете?

Мужчина залился нечеловеческим хохотом отчаяния. Затем вытер слёзы и, поморщившись, сделал добрый глоток из стакана с водой (у Джоанны были крайне ловкие пальцы).

— Этот мир поощряет неправильные браки. Моя Рита жива. И даже после её гибели я бы не развёлся с ней ни за что в жизни.

Ира оглядела всех присутствующих и остановила взгляд, полный боли и надежды, на брате несчастного пьяного создания.

— Ян, мы должны привести его мысли в порядок. Как можно скорее.

— А я его понимаю, — тяжело вздохнул мужчина.

— Его мысли и так в порядке, — поддержала Джоанна. — Осталось только с телом разобраться.

— С кем я разговариваю! — Ира в отчаянии хлопнула себя по лбу. — Саша, Даня, вы-то хоть в трезвом уме, помогите мне.

Чипиров нерешительно качнул головой, а Кильман потёр слипающиеся от недосыпа глаза и коротко зевнул, прикрыв рот кулаком.

— Уже поздно, — сказал Даниил. — Утро вечера мудренее.

— Да, лучше думать об этом на свежую голову, — поддержал Александр.

— У нас друг умирает. Нам нужно хотя бы примерно знать, что обсуждать завтра с утра. Мы должны помочь, — настаивала Ира.

— Если честно, я ума не приложу, что здесь можем сделать мы, — Чипиров посмотрел на Даниила и сложил ладони на груди: — Мы можем только молиться и надеяться на лучшее.

— Что ж, Саша прав, — Даня подался к ребятам и поставил локти на стол, — мы действительно принесём мало пользы. Если мы начнём давить на него, ситуация только усугубится. Мы уже пробовали воздействовать на него разными методами: кричали, ругались, проводили беседы, применяли силу, попросту игнорировали, — но всё без толку. Единственный вариант — насильно положить Тёму в клинику.

— Нет! — спохватились Ян с Джоанной.

— То есть вы предлагаете бездействовать? — зло вскричала Ирина.

— Не ори, женщина, — Артемий не глядя швырнул в ребят пустой стакан, попытался перевернуться на другой бок, но вместо этого со страшным воплем повалился на пол и больше уже не просыпался. Ян с Сашей посмотрели друг на друга; Кравченко кивнул в сторону брата и вопрошающе поднял брови, Чипиров зашевелил губами, сопровождая беззвучный монолог активной дёрганной жестикуляцией, после чего оба подошли к Тёме, взяли его за обмякшие конечности, потащили на второй этаж в спальню.

— Нужно привязать его на ночь к кровати верёвками или ремнями.

— Это действительно необходимо?

— Да.

Ян отпустил ногу брата и провёл воображаемым лезвием по запястью. Александр что-то понимающе промычал. Ира дала всем домашнее задание: за ночь придумать план, как пробудить Тёму от пьяной хандры и вернуть его к нормальной жизни.

Наутро Джоанна проявила инициативу:

— Есть предложение запереть его в комнате, скажем, в ванной или в чулане, и не выпускать несколько дней. Заранее убрать оттуда все предметы, которые могут послужить орудием убийства: чтобы на нас не накинулся с ножом, когда откроем дверь, и чтобы себя на покалечил. Кормить будем по часам через щель, давать пить только воду и, главное, исключим любое вербальное общение. Через неделю станет шёлковый.

— Это бесчеловечно, Джоанна! — Даня лихорадочно дёрнул головой. — Тогда уж действительно лучше отправить его в лечебницу, где с ним будут обращаться нежнее и дадут специальные лекарства, которые помогут бороться с зависимостью. Только так он сможет выйти из депрессии.

— Никаких лечебниц, — отрезал Ян. — Я не позволю превращать родного брата в лишённое сознания и воли жалкое существо.

— Коим он сейчас и является, — встряла Ира, — разве ты не видишь, что он больше не способен мыслить трезво и самостоятельно принимать решения?

— Ира права, — сказал Даниил, — он зависим от выпивки и ещё две недели назад пытался резать вены. Без своевременной помощи квалифицированных специалистов здесь не обойтись. Зря мы тогда дали взятку врачам, чтобы его отпустили.

Со второго этажа донёсся грохот, позднее разъярённые неразборчивые вопли, а затем замысловатые и вполне оригинальные проклятия вкупе со всем богатством бранной лексики русского языка.

— Проснулся, — Джоанна озвучила очевидную мысль и несколькими ловкими движениями собрала волосы в высокий хвост. — Нужно привязать его ещё крепче, а то он через пять минут перегрызёт верёвки. Идём.

Даня встал из-за стола:

— С меня хватит, я звоню в клинику.

— Не надо!!

Ян вскочил со стула и одновременно с Даниилом ринулся к висящему на стене телефону. Кравченко умудрился оборвать провод прежде, чем противник успел снять трубку; но мужчина и не собирался пользоваться домашним телефоном. Сделав обманное движение, Даня отскочил в сторону, преодолел гостиную, взбежал вверх по лестнице и стал впопыхах набирать номер на мобильном. Когда пошли длинные гудки, Кильман забежал в ванную на втором этаже и молниеносно запер дверь, в которую тут же стали бешено стучать кулаками.

— Алло, здравствуйте…

Стук в дверь усиливался, Даня не слышал ни сам себя, ни собеседника на другом конце провода. Он закрыл свободное ухо ладонью, но это мало помогло. Кажется, он разговаривал с автоответчиком, который перенаправлял звонящих на ту