части. Полки облетели стойкие слухи – армия начинает переправу на правый берег. В пользу этого говорили десятки военных и больших транспортных судов, подошедших на погрузку.

Вечером второго июня первыми посадку начала дозорная и две первые роты батальонов.

– Постарайтесь в ближний бой не вступать, Живан, – наставлял командующего авангардом заместителя Алексей, – ваше дело высадиться и держать оборону, пока основные силы подойдут. Долго вам ждать нас не придётся. Я думаю, что уже через час весь полк к вам через реку перемахнёт, а там уже и до конницы с егерскими корпусами дело дойдёт.

Девять парусных и пара десятков вёсельных судов отчалили от левого русского берега и взяли курс к турецкому. Около полуночи Кунгурцев, разглядывая его тёмные очертания, махнул рукой Милорадовичу.

– Подавай сигнал! – приказал подполковник, и егеря зажгли три факела.

– Ваше благородие, огни на реке, – показал на мерцающий свет Леонтьев. – Вот погасли, снова появились, теперь погасли, опять горят, – проговорил он негромко. – Похоже, это наши с десантом сигналят?

– Зажигайте костры! – скомандовал Луковкин. – Передайте дозорным парам – усилить наблюдение, авангард подходит!

– Господин подполковник, посмотрите, на берегу встречают, – показал на две искорки Воронцов. – Как раз в том месте, которое мы в прошлый раз для десанта выбрали.

Прошло немного времени, и возле искорок замерцали более яркие огни.

– Михаил Фёдорович, к ним правьте, – протянул руку, указывая капитану, Живан, – прямо в середину между самыми яркими огнями, это костры для удобного подхода судов.

– Отзовись! Кто на берегу?! – крикнул, всматриваясь в приближающуюся тёмную громаду берега, Милорадович.

В световой круг одного из костров из этой темноты выскочила фигура человека, и до выцеливающих берег егерей донёсся знакомый звонкий голос:

– Подпоручик Луковкин, особый полк егерей! Здоро́во, братцы! Всё хорошо! Свои!

– А вон и Ефграфович рядом! – узнал подошедшего к офицеру сержанта Осокин. – Я своих хоть с какой дали различу. Ну, значит, точно всё хорошо, можно не опасаться.

Через пять минут с ткнувшегося в мель галиота высадились первые пять десятков егерей. Быстро оглядевшись, они, рассыпавшись в цепь, заспешили вглубь берега, а к импровизированному причалу уже подходили новые суда.

– Господин подполковник, группы за время разведки провели поиски без боевых столкновений с неприятелем, – докладывал подпоручик. – Турки всё время вели себя тихо, только лишь редкие дозоры у них по окрестностям проскакивали. Но со вчерашнего дня начали беспокоиться, чуть было на нас пару раз не нарвались, насилу удалось уклониться от встречи. Ближайшее село, где они стоят, в паре вёрст к югу. Крепость Тульча восточнее него верстах в пяти. Между ними хорошая дорога, она просохнуть успела, да и вообще земля сухая, только тут вот у берега ещё сыро, – ударил он подошвой сапога по чавкающей от влаги земле.

– Сколько в этом селе и в Тульче, по вашим прикидкам, неприятеля? – поинтересовался у него Милорадович.

– В селе ополченцы абазы стоят и сотня сипахов, – уверенно ответил Луковкин. – Это её, этой сотни, объездной участок. Он, как я понял, до Тульчи идёт, а дальше уже другая сотня свой берег объезжает. Про Тульчу твёрдо сказать не могу, – покачал он головой, – одни уходят, другие заходят в крепость. Но тысячи полторы, а может, даже и две, там должно быть. По орудиям ничего не изменилось, на валах два десятка пушек, как и прежде, стоит, больше половины из них мелкого калибра. От Бабадага позавчера группа Лужина вернулась, – кивнул он на сержанта. – Ну, он вам вернее сам про ту сторону доложит.

– Говори, Фёдор, по существу, – приказал Милорадович. – Сейчас командир прибудет, подобьём все, что вы разведали, чтобы уже ему обобщённое пояснить можно было.

– Слушаюсь, по существу, ваше высокоблагородие, – кивнул Цыган. – Значит, пока мы там глядели, турки словно бы сонные мухи были. Большого движения у них там никакого не наблюдалось. В Бабадагском лагере их, конечно, много обосновалось. Точно посчитать трудно, но тысяч двадцать, пожалуй, точно есть. Половина, наверное, пехоты, а половина конными стоят. В сторону Тульчи вообще мало кто ездит, всё больше к Браилову и Мачину двигают. Вот туда также неприятель и большими обозами идёт, и воинскими порядками. Пушки пока не катили, всё больше конница на дороге скакала.

– Крепость за время вашего наблюдения не усилили? – поинтересовался Милорадович. – У вас же была карточка со схемами укреплений?

– Так точно, ваше высокоблагородие, есть такая, – вынул из-за пазухи завёрнутую в провощённую холстину схему крепости Лужин. – Только там всё так же, как и было на этой бумаге. Новых ретраншементов турки ещё не наделали, а все пушки, которые были, где раньше стояли, там же и сейчас стоят. Сонные, говорю же, османы, даже дозорами у себя вдали от Дуная особо не заморачиваются. Как видно, не ждут они нас здесь.

– Это хорошо, что не ждут, – усмехнулся Живан. – Вячеслав Николаевич, – подозвал он командира первого батальона, – бери две первые переправившиеся роты и дозорную Осокина. Выводи их ближе к тому селу, про которое только что разведчики докладывали. В бой вступать не спеши. Ждите приказ командира полка. Через час уже здесь все наши егеря высадятся, вот там и будет понятно, как дальше действовать, ждать все остальные силы десанта или же самим атаковать Тульчу.

– Вот здесь заляжете, – капрал из дозорных показал на холмик возле двух больших луж. – Там слева, шагах в трехстах рощица, она почти до самой реки потом тянется. Справа от холма болотина, и вот тут прямо рядом тропа сильно набитая идёт. Вы с этой высотки как раз всё хорошо вокруг простреливать будете. Ну всё, братцы, залегайте, я дальше людей повёл. За мной, ребята, – приглушённо скомандовал он, и плутонг Балакина потопал следом за ним.

– Свечин, пятёрку своих к болотине смести, – распорядился подпрапорщик Вершков. – А ты, Лука Назарович, своих пятерых ближе к роще, у тропы выстави. Всем остальным – залечь вкруговую на холмике. Слушаем ночь и не трындим! Кого услышу, камнем зашибу!

– Горшков, бери своих и по тропке шагов на сто пройди, – приказал Кожухов. – Ваше дело, если турки из рощи выскочат, нам знак подать. Только смотрите не стреляйте, затаитесь и лежите тихонько. Дозор в село может возвращаться, и нам его тревожить никак нельзя. Мы его тоже мимо себя дальше пропустим, пущай себе спокойно уходит.

– Понял я, Лука Назарович, – кивнул старший звена. – Побежали, ребята.

Пригнувшись, пятёрка проскочила ближе к роще и залегла вдоль тропы.

– Лежим тихо, братцы! – напомнил своим егерям Горшков. – А мы с Ваней чуть дальше пройдём, чтобы ежели турка из рощи выедет, быстрее учуять его.

Пара пробежала ещё десятка три шагов и залегла за раскидистым кустом.

– Нестора, жаль,