Настя подняла голову. По лицу хозяйки струились слезы, и смотрела она куда-то вдаль с такой болью и горечью в глазах, словно переживала какой-то давний, но до сей поры не забытый кошмар.

— Мария Егоровна! Расскажите, что случилось с вами? Почему вы оказались здесь? Дмитрий Алексеевич говорит, что вы княжна по происхождению.

— Да и он не простого роду-племени, болтун старый! — улыбнулась сквозь слезы Мария Егоровна. — Он — младший сын графа Ярошевского, а я была в свое время женой его старшего брата Федора. Он был старше меня на тридцать лет. Да и замуж за него я вышла против воли. Родители приказали, а я не посмела ослушаться…

— О боже! — воскликнула Настя. — Он же вам в отцы годился!

— В том-то все и дело! Мне тогда только-только семнадцать исполнилось, и матушка впервые вывезла меня в свет. Тут-то он меня и заприметил! И буквально за неделю сговорился с моими родителями. В то время с дочерьми не особо церемонились. И батюшка меня просто-напросто поставил перед фактом, что я выхожу замуж за человека до этого совершенно мне незнакомого. Думаю, не надо рассказывать, в каком состоянии я тогда пребывала. Все было так ужасно, что и вспоминать об этом не хочется. Но граф был баснословно богат, а моего отца более всего волновала сумма ежегодного дохода будущего зятя, чем чувства дочери. — Мария Егоровна обняла Настю за плечи и привлекла к себе. — Но самым страшным оказалась не огромная разница в возрасте. Моя подруга вышла замуж за человека, который был старше ее на четверть века, но они были просто безумно счастливы. Муж на руках ее носил, но у меня было все иначе. Федор страшно ревновал меня к каждому нашему знакомому, даже к лакеям, конюхам, дворецкому. Не дай бог, кто-то на балу или в гостях, даже проезжая мимо в экипаже, бросит на меня взгляд! Все тут же заканчивалось страшным скандалом и избиением. У него была специальная плетка, которой он наказывал меня. Потом запирал меня в спальне, и горе тому из слуг, кто осмеливался передать мне что-нибудь из еды или питья. У меня была горничная, очень хорошенькая девушка, Фрося. Однажды, когда Федор особенно жестоко избил меня, Фрося не выдержала, залезла в окно и принесла мне немного молока. Мужу моментально стало об этом известно. Он за волосы притащил Фросю ко мне в спальню. На моих глазах, вы не в состоянии представить этого ужаса, Настя, самым жестоким образом изнасиловал бедную девушку и потом в кровь избил ее плеткой. А следом и меня, потому что я хватала его за руки, иначе он бы засек ее насмерть. Этот зверь никого не боялся, да и никто и не подозревал о его жестокости. Он был необычайно красив. И на людях вел себя безукоризненно, ну, просто само очарование и любезность! А я ходила в платьях с длинными рукавами и высокими воротниками, закрывающими горло, чтобы спрятать синяки.

— Неужели вы никому не могли пожаловаться? — прошептала Настя и сжала руки в кулаки. — Доведись мне такое испытать, я бы непременно его застрелила!

— В то время, милая, были совершенно другие взгляды на семейную жизнь, чем сейчас. К свекрови я ближе чем на шаг не смела приблизиться, а матушка навещала меня крайне редко, и мой муж никогда не оставлял нас наедине. Теперь, с возрастом, я поняла, что он, без сомнения, был больным человеком и чувствовал себя мужчиной, только издеваясь над кем-нибудь.

— И как же вы избавились от него?

— А это уже похоже на сказку! Думаю, бог внял моим молитвам и послал мне Дмитрия Алексеевича. Он служил тогда в армии. Блестящий морской офицер. Красавец! Умница! Мы оба полюбили друг друга с первого взгляда. Мой муж понял это сразу и в ту же ночь, сразу после приезда младшего брата, избил меня до полусмерти. Но кто-то из слуг, а в доме меня очень любили, сообщил Мите об этом. И он чуть не убил Федора. Потом взломал дверь в мою спальню и увез меня, полуживую, без сознания, в имение своего друга. Целый месяц меня выхаживал, кормил и поил с ложечки. В те дни мы поняли, что не сможем уже жить друг без друга. И после этого целых пять лет мы жили не венчанные, в грехе, скрывались, переезжали с одного места на другое… У нас не было своих денег, к тому же Дмитрий вынужден был уйти в отставку, поэтому мы очень бедствовали. Иногда нам тайно помогали, чем могли, его друзья и две мои сестры. И Митины, и мои родители отказались от нас, лишили наследства. Мой бывший муж, естественно, не помышлял о разводе, даже нанял убийцу, чтобы разделаться с нами. Но Дмитрий Алексеевич сумел с ним расправиться. Вскоре Федор скончался от удара, и постепенно все изменилось в лучшую сторону. Мы смогли наконец обвенчаться с Митей. Тогда уже стало известно, каким страшным забавам предавался его братец в своем поместье. Это ведь невозможно описать и сосчитать, сколько невинных душ он загубил! — Мария Егоровна перекрестилась. — Сейчас мы живем в мире со всеми родственниками. Особой любви мы к ним не испытываем, но по христианским обычаям поддерживаем добрые отношения. Время все расставило по своим местам! — Хозяйка с улыбкой посмотрела на гостью. — Вот такие пироги, как любит говорить мой Митя! Но, честно скажу, за все те годы, что мы прожили в нищете и почти смертельной опасности, я была безмерно счастлива. Меня любил и по-прежнему любит замечательнейший человек, и я его тоже горячо люблю! Вот и весь мой рассказ, почему я оказалась здесь! И ни о чем ни разу за всю свою жизнь не пожалела!

Настя сидела в комнате, не зажигая света. Сквозь открытое окно было слышно, как тихо шелестел листвой старый яблоневый сад. Одуряющее благоухание роз накатывало волнами, и от их пряного аромата кружилась голова и замирало в сладкой истоме сердце. И отчаянно хотелось закрыть глаза, взмахнуть руками, точно крыльями, и взлететь в чернильную густоту неба. И плыть, плыть в этом вязком, тягучем дурмане, смешавшем воедино медвяный дух уже поспевших яблок и груш и горьковато-бодрящий запах увядающей листвы и проклюнувшихся после небольшого дождя крепких красавцев — боровиков и подберезовиков.

День пролетел незаметно. Дмитрий Алексеевич возил их на пасеку, где пили чай со свежим сотовым медом, потом вместе с Марией Егоровной они ходили за грибами и набрали две корзины белых. Настя прокатилась на ослике и всю обратную дорогу вела его в поводу. Ослик мягкими губами толкался в ее руку, просил яблок, до которых он был большой охотник. Настя протягивала ему очередную дольку, он бережно брал ее с ладони, и они шли дальше по лесной дороге, усыпанной мягкой листвой и сухими иголками высоких, под самое небо, сосен…

Настя вздохнула. Комок подступал к горлу, и она с трудом сдерживала набегающие на глаза слезы. Каким радужным казалось ей будущее, какой безмятежной и счастливой вся оставшаяся жизнь, которую она уже не мыслила без Фаддея, без его любви и заботы.

Но потом все изменилось, и она не знала почему?

Что произошло с Фаддеем? Почему за завтраком он вдруг словно отдалился от нее, и взгляд его стал неожиданно холодным и далеким? Нет, он по-прежнему шутил с Дмитрием Алексеевичем, а вечером на веранде даже спел под гитару с Марией Егоровной душещипательный романс и тут же хохотал до упаду, когда самым ужасным образом перепутал несколько строчек. Но при этом каждый раз отводил глаза в сторону, стоило Насте взглянуть на него.