своей собственной", - сказал Оппенгеймер. "Нас можно сравнить с двумя скорпионами в бутылке, каждый из которых способен убить другого, но только с риском для собственной жизни". По его словам, президенту Эйзенхауэру нужно было поговорить с американским народом о новой ужасающей реальности.

Эйзенхауэр уважал взгляды Оппенгеймера и действовал в соответствии с ними. Президент попросил своего спичрайтера подготовить большую речь для американского народа . Но ранние черновики были слишком болезненными. Они были наполнены графическими описаниями атомной войны. Они оставляли "всех мертвыми с обеих сторон без всякой надежды", - жаловался Эйзенхауэр. Советники президента в шутку назвали эту речь "Взрыв! Бах!".

Эйзенхауэр считал, что в своем нынешнем виде речь подорвет его усилия по сокращению военных расходов. Она может даже сделать то, чего боялся Оппенгеймер, - напугать американский народ, заставив его потребовать превентивной войны.

Чем больше Эйзенхауэр думал о революционной силе атомной энергии, тем больше росло его желание добиться чего-то большего, чем просто "откровенность". На самом деле он хотел сделать Советам "справедливое предложение" по разоружению, которое также "содержало бы огромный подъем для мира и надежд людей во всем мире ".

Стремясь решить эту проблему, Эйзенхауэр организовал послеобеденную беседу со своими советниками. Они обсуждали необходимость информировать общественность о том, что возможность ядерного холокоста реальна. Советник Эйзенхауэра по науке "сразу же взялся за дело, чтобы напугать людей, чтобы они приняли участие в большой налоговой программе по созданию бомбовой защиты", - отмечал позже один из участников беседы. Это привело Эйзенхауэра в отчаяние. "Неужели это все, что мы можем сделать для наших детей?" - спросил он группу.

В этот момент "Айк сильно воспрянул духом, - писал позже один из участников встречи, используя прозвище президента, - и сказал, что наше огромное преимущество - наша духовная сила, это наше величайшее наступательное и оборонительное оружие". Но энтузиазм президента не разделяла вся группа. Эйзенхауэру пришлось искать вдохновения в другом месте.

Будучи мальчиком, выросшим в семье меннонитов-пацифистов, протестантской секты, отвергающей войну, Эйзенхауэр, возможно, обращался к своей вере. Возможно, он вспомнил знаменитый отрывок из Книги пророка Исайи: "Он будет судить между народами и обличит многие народы; и перекуют мечи свои в лемехи, и копья свои в секиры; народы не поднимут меча на народы, и не будут более учиться войне ".

Когда Эйзенхауэру и его советникам стало ясно, что гонка ядерных вооружений имеет не только национальное, но и общечеловеческое значение, президент попросил предоставить ему возможность выступить на Генеральной Ассамблее ООН. Но прежде чем произнести речь на весь мир, Эйзенхауэр хотел заручиться поддержкой европейских союзников, поэтому он встретился с премьер-министром Великобритании Уинстоном Черчиллем. "Людям везде нужна сила", - сказал ему Эйзенхауэр. "Если бы мы могли дать надежду, это дало бы этим народам более сильное чувство участия в борьбе Востока и Запада, и такое чувство участия было бы на нашей стороне, и надежду можно было бы зародить с довольно незначительного начала". Черчилль был полон энтузиазма.

На следующий день, 8 декабря 1953 года, Эйзенхауэр выступил перед Генеральной Ассамблеей ООН с посланием надежды. Зал Ассамблеи ООН с его семидесятипятифутовым потолком и сиденьями, похожими на скамьи, создавал ощущение присутствия в соборе. Но позади американского президента висел не крест, а печать Организации Объединенных Наций - венок из оливковых ветвей, символ мира, охватывающий карту всей Земли.

Когда в зале воцарилась тишина, бывший военный начал речь, ставшую одной из самых значимых в двадцатом веке.

Эйзенхауэр начал с того, что заявил, что приехал не для того, чтобы произносить "благочестивые банальности", а для того, чтобы решать вопросы вселенской важности. "Если в мире существует опасность, - пояснил он, - то она общая для всех". В начале своего выступления бывший генерал армии признал "ужасную арифметику", согласно которой человечество обладает достаточной атомной огневой мощью, чтобы уничтожить себя. Правила игры безвозвратно изменились, пояснил Эйзенхауэр.

Соединенные Штаты больше не были единственным обладателем страшной силы. По его словам, "секретом владеют и наши друзья и союзники", а "знания, которыми сейчас обладают несколько наций, в конце концов станут достоянием других, возможно, всех остальных". Обычное военное превосходство больше не гарантирует безопасность нации. "Пусть никто не думает, что трата огромных сумм на оружие и системы обороны может гарантировать абсолютную безопасность городам и гражданам любой страны ".

Дойдя до мрачной середины своей речи, Эйзенхауэр заявил, что возможность уничтожения - это еще не конец истории. "Остановиться на этом - значит беспомощно смириться с вероятностью гибели цивилизации", - сказал он. "Цель моей страны - помочь нам выйти из темной камеры ужасов к свету". Но как? Сокращения вооружений будет недостаточно, сказал Эйзенхауэр. Какой смысл в мире, если миллиарды остаются в нищете?

Человечество может избавиться от бедствий ядерного оружия, только осуществив мечту о всеобщем процветании, а для этого нужна дешевая и обильная энергия. "Эксперты будут мобилизованы для применения атомной энергии для нужд сельского хозяйства, медицины и других мирных видов деятельности", - сказал Эйзенхауэр. "Особой целью будет обеспечение изобилия электрической энергии в районах мира, испытывающих нехватку электроэнергии. Таким образом, державы, участвующие в проекте, направили бы часть своих сил на удовлетворение потребностей, а не страхов человечества ".

В заключение Эйзенхауэр протянул оливковую ветвь другому скорпиону под стеклом. "Из тех, кто "главным образом вовлечен", - сказал он, - Советский Союз, конечно, должен быть одним из них".

Видение Эйзенхауэра было одновременно материальным и духовным, патриотическим и интернационалистским, альтруистическим и корыстным. "Соединенные Штаты, - сказал он, - обязуются... посвятить все свое сердце и разум поиску пути, на котором чудесная изобретательность человека будет посвящена не его смерти, а его жизни ".

После того как Эйзенхауэр закончил, в зале собраний воцарилась тишина, а затем произошло нечто необычное: представители всех наций - коммунистических и капиталистических, мусульманских и христианских, черных и белых, богатых и бедных - поднялись на ноги и в течение десяти минут аплодировали как один хор.

Так родилась речь "Атомы для мира" и большая гуманистическая идея, лежащая в ее основе.

Американский народ с оптимизмом ожидал, что светлое видение ядерной энергии, предложенное Эйзенхауэром, искупит создание такого ужасного оружия, а положительный прием "Атома для мира" людьми по всему миру сделал Эйзенхауэра таким счастливым, каким он никогда не был в качестве президента.

Но атомная надежда длилась недолго. Через десять лет начнется война за атомную энергию.

 

6. Ядерная война

В 1962 году молодой сотрудник Sierra Club Дэвид Песонен посетил Бодега-Хед - место в северной Калифорнии, где компания PG&E хотела построить атомную