— Дьявол!

Нили испуганно вздрогнула. Мэтт уронил пакеты и ринулся к ней. Она что-то быстро сказала и повесила трубку.

— Не смей больше такое вытворять! — взревел он, сознавая, что несправедлив к ней, но был не в силах вести себя иначе.

— Надеюсь, в пакете не было яиц. И что я такое вытворяла?

— Взяла и исчезла! Я думал… черт побери, Нелл, когда мы не в фургоне, не смей ни на шаг отходить от меня, поняла?

— Не слишком ли это будет неудобно для нас обоих?

Первая леди или нет, но отношения с ней он выяснит.

— Можете думать, что это очень забавно — притворяться принцессой в бегах, развлекаться с простонародьем, но в действительности это очень опасно. Неужели не понимаете, что произойдет, если каким-нибудь экстремистам вздумается вас захватить?

— Понимаю, и куда лучше, чем ты, — процедила она в ответ. — Но ведь никто, кроме тебя, никто не знает правды. Конечно, иногда ты ведешь себя хуже любых экстремистов, но все же…

— И не смей тут шутить!

Нили улыбнулась и прошептала:

— Ну вот, это больше похоже…

Кровь Мэтта снова вскипела.

— Думаешь, это ужасно смешно?!

— Не смешно. Просто приятно видеть тебя во всеоружии. Снова стал прежним высокомерным задавалой Мэттом Джориком. — Улыбка Нили померкла. — И я не развлекаюсь с простонародьем.

— А как ты это назовешь?

— Свободой! — Ее глаза сверкнули. — Пойми же, это основное право каждого американского гражданина. Послушай, Мэтт Джорик… — К полнейшему потрясению Мэтта, она ткнула его пальцем в грудь. — В прошлом году, сразу после похорон мужа, я была так слаба и безвольна, что позволила втянуть себя в авантюру. Сознаюсь, мной бессовестно манипулировали. С самого рождения я находилась в центре общественного внимания и ставила чужие интересы выше своих. И если теперь кому-то кажусь эгоисткой — пусть! Я заслужила, потом и кровью заработала эту свободу и собираюсь наслаждаться каждой ее минутой!

— Это правда?

— Уж будь уверен, умник!

Она еще кричит на него! Это ему следовало бы возмущаться, но Мэтт никак не мог сообразить, как она взяла над ним верх.

— Кому ты звонила?! — рявкнул он.

— Барбаре Буш.

— Можешь рассказать это кому-нибудь…

Мэтт осекся, с ужасающей ясностью поняв, что она, вполне возможно, звонила именно Барбаре Буш. Выражение лица Нили сделалось раздражающе злорадным.

— И знаешь, что она сказала, перед тем как я повесила трубку?

У Мэтта едва хватило сил отрицательно покачать головой.

— Она сказала: «Молодец, девочка».

— Э-э-э… неужели?

— И Хилари Клинтон пожелала мне счастья, когда я вчера позвонила ей с заправочной станции.

— Ты говорила с Хилари…

— Тебе, разумеется, не понять, почему я сбежала. А они понимают.

— А… а зачем они тебе понадобились?

— Что бы ты ни думал обо мне, не так уж я безответственна. Я почти каждый день звоню кому-нибудь из знакомых, чтобы в Белом доме знали: я жива и здорова. Ну а теперь, если считаешь, что лучше меня разбираешься в системе национальной безопасности, может, приступишь к своим вопросам?

Ему больше всего хотелось узнать, как она ухитрилась скрыться из Белого дома, но сначала необходимо было прояснить ситуацию.

— Я отнюдь не считаю тебя безответственной. Просто прошу, чтобы ты никуда не ходила без меня. Это мое условие. Прими его — или мы расстаемся.

— Может, я так и сделаю. Не забывай, теперь у меня достаточно денег, чтобы отправиться куда глаза глядят.

Мэтт возмутился:

— Черт возьми, ты и шагу без меня не сделаешь!

Нили снова улыбнулась, чем взбесила его едва не до потери сознания. Мэтт сделал несколько глубоких вдохов и попытался найти что-либо общее между этой дерзкой негодяйкой в шортах цвета хаки и ярко-желтой блузке и сдержанной, изысканно-аристократичной первой леди.

Ему все же следует попытаться завоевать утерянные позиции.

— Кто послал тебе деньги?

Он не ждал ответа, но Нили пожала плечами:

— Терри Эккермен.

Эккермен? Главный советник и лучший друг президента Кейса. Сейчас не время углубляться в истинную природу их отношений, поэтому Мэтт предпочел пока просто запомнить этот немаловажный факт.

— Откуда ты знаешь, что он не рассказал твоему отцу, куда и на чье имя их послал?

— Я просила его молчать.

— И ты ему настолько веришь?

— Насколько вообще можно кому-то доверять, — со странной грустью призналась Нили.

Грустью? Он мог спорить с Нили, пока она оставалась надменной и безрассудной, но ее печаль огорчила его.

— Я даже не знаю, как тебя теперь называть.

— Лучше всего «Нелл». А хочешь, можешь звать меня «миссис Кейс» и таким образом навести на мой след экстремистов, которые сейчас скрываются на кукурузном поле.

— Это не тема для шуток.

— Беспокойся лучше о себе, хорошо? Я сама могу о себе позаботиться.

Едва она нагнулась за упавшими пакетами, как Мэтт услышал скрип тормозов, вопли радиокомментатора и нечто вроде взрыва. Не задумываясь, он бросился вперед и прикрыл ее собой. Они откатились с дорожки в разросшуюся траву. Нелл тихо ойкнула.

— Не шевелись!

Где пистолет? Ему необходим пистолет.

Долгое молчание.

— Мэтт… — прошептала задыхающаяся Нили.

Сердце его колотилось так отчаянно, что она, должно быть, тоже это почувствовала.

И тут спину неприятно закололо. Этот взрыв… нет, это что-то совсем другое.

Скорее, хлопок лопнувшей шины.

Дождь барабанил по крыше «виннибаго», ползущего по равнинам Иллинойса к границе Айовы. Нили смотрела на кукурузные и соевые поля, серые и унылые под низко нависшими тучами, и улыбалась. Как благородно поступил Мэтт, защищая ее от неведомого убийцы, и, если не считать царапины на коленке, она легко отделалась.

Встречная машина обдала ветровое стекло целым каскадом брызг. Мэтт включил радио, желая услышать последние новости о поисках пропавшей первой леди. Хотя он мало разговаривал с Нили, ужасающая натянутость в обращении к ней исчезла. И он не попытался ее выдать. Еще утром она была абсолютно уверена, что приключение окончено, но сейчас…

— Пусти меня за руль, хоть ненадолго, — попросила она.

— Мне все равно делать нечего, так что я пока посижу.

— Сидишь и дуешься!