Теперь становилось понятным, почему Айми внезапно отступила. Решила, что лучше живой генерал, чем умирающий королевский посланник.

Для Катарины исход в любом случае будет печальным. Сплетни о Зимней Ночи станут лишь поводом, чтобы избавиться от нее. Но за что генерал так взъелся на бедолагу-лекаря? Уж не за то ли, что его сын предпочитает женщинам мужчин, и Катарине не повезло стать объектом его желания? Или причина в другом?

Катарина насмешливо вздернула голову, решив попытать разговорчивую сароен:

— Чем же я так не угоден вам и генералу? Разве я плох в своем деле? – Она говорила томно растягивая слова, играя привычную роль столичного целителя, волею судьбы оказавшегося среди тех, кто ниже во всем. Почему-то с самого начала ее воспринимали именно так, и в конце концов Катарина решила, что эта маска подходит ей лучше всего.

Айми скривилась:

— Чем вы не угодили генералу, спросите у него. – Ясно, значит об этом ей ничего неизвестно, а иначе непременно проболталась бы. – А чем неугодны мне… неужели вы не знаете? – Айми зло оскалилась и сжала кулаки. – Я потратила уйму сил, чтобы заполучить командующего Рэна. Вы даже не представляете, чего мне стоило возвыситься и приблизиться к нему. Это вы могли развлекаться в столице, получая все, что пожелаете. Вам захотелось стать лекарем, и вот, пожалуйста! Наверняка, у вас был наставник, и вам даже не приходилось посещать академию. А я с детства боролась за каждую миску риса. Едва ваша нога ступила сюда, вы разрушили все, что я строила.

Катарина вскинула брови. Не может быть, чтобы Айми говорила о…

— Мне всего лишь нужен был командующий! А вы… вы отняли его у меня.

— Вы слишком много на меня возложили. За все время моего пребывания здесь мы с командующим едва перебросились десятком слов.

Катарина молилась, чтобы голос не выдал ее чувств. Да, она знала, что командующий предпочитает мужчин. И что Рэйден оказался тем, кто вызвал его интерес. В ночь празднования Джеоншина, когда Эйка танцевала, он пытался признаться. С трудом, но ей удалось сбежать от него.

— Расскажите это кому другому. Я и вправду думала, что дело не в вас. В конце концов, если ему нравятся мужчины, то это мог быть кто угодно. Я сдалась, отступила, признала свое поражение. Но вы не остановились на этом. Решили заполучить господина Вана. Посеяли в его душе смуту, задурили голову, а потом, наигравшись, бросили. Скажите, вы специально это сделали? Чтобы он не достался мне? Я видела вас с командующим в одной постели. Видела!

Катарина приоткрыла рот от удивления. У сароен явно помутилось сознание. Но тут она вспомнила… Ей нужно было сделать тело для марионетки, и командующий единственный, кто подходил для этой цели. Они с Минэко решили заманить его в лазарет, где Слуга Смерти должна была одурманить разум командующего. Но кто же знал, чем обернется их затея?

Кто знал, что соблазнить его под силу только Рэйдену?

Кто знал, что командующий давно и отчаянно влюблен в лекаря?

И кто знал, что когда-то давно Айми имела на него виды. Проблема за проблемой.

Проклятье! Как будто у нее и так мало забот.

Катарина не придумала ничего лучше, чем усмехнуться и уверенно заявить:

— Вы много себе напридумывали. Это была всего лишь дружеская попойка. Мы с командующим решили на время забыть о вражде. И немного перебрали сливового вина.

Айми злобно улыбнулась:

— Будете генералу Фао рассказывать эти сказки. Вы соблазнили его сына и опорочили дочь. И даже моего ребенка отобрали! Джун боготворит вас. «Господин лекарь то, господин лекарь это». Вы – чума, отравляющая эту крепость. Но не долго вам осталось здесь властвовать.

Взметнув подолом плаща снег, Айми быстро удалилась, а Катарина без сил привалилась к холодной твердой стене.

К угрозам сароен стоило отнестись серьезно. Теперь, когда она уступила ухаживаниям генерала и приобрела власть в крепости, жизнь Катарины здесь может сильно усложниться.

Лучше не думать о том, что ее ждет.

От переживаний во время разговора Катарину бросило в жар, но теперь студеный ветер прогнал каждую крупицу тепла из ее тела.

Снова пошел снег. Да такой густой и частый, что все вокруг подернулось белой пеленой. Небо приобрело серо-багряный оттенок. Скоро начнется метель…

Огромные влажные снежинки предвещали мороз.

По скрипучему насту Катарина побежала в Павильон Бурь. Ворвавшись внутрь, она начала собирать свои вещи и хаотично бросать в мешок принца. Пусть все думают, что она сбежала. Ушла и сгинула на морозе. Проклятая Айми со своими мужиками и планами на сытную жизнь за пазухой у генерала. Дайске, винящий ее в том, что принц ушел, и подозревающий во всех грехах на земле. Генерал, ненавидящий ее с самого начала. И вообще все!

Катарина нашла еще один мешок и побросала в него все, что может ей пригодиться. Еда! Нужно взять еды. Свечи. И обязательно лютня! С ее помощью можно творить самые невероятные заклинания.

Выудив из сундука всю одежду, какая здесь только была, Катарина запихнула ее сверху, чтобы прикрыть содержимое мешка.

Она прекрасно понимала, что этот поступок может обернуться очередными неприятностями. Сейчас, как никогда, Катарина отдавала себе отчет в том, что делает.

И как никогда понимала, чего именно желает.

Когда она покинула свой павильон, снаружи уже бушевала метель. Небо потемнело, и день превратился в мутные сумерки.

Самое время, чтобы лекарь-иноземец сгинул.

Катарина понадеялась, что снег успеет замести ее следы до того, как ее хватятся.

Оглядываясь, она начала пробираться к купальному двору.

Кажется, это место и впрямь стало пристанищем для призраков. В завываниях ветра слышались мучительные стоны и злобный хохот. Среди вихря льдисто-голубых снежинок мелькали алые и черные одежды. Катарина была уверена, что видела людей.

Среди необычайно разросшихся зарослей бамбука мелькали пестрые ткани ханьфу и чьи-то тени. Неужто, это игра света? Однажды ей уже чудились тут призраки, и тогда она не могла решить, то действительно видение или лишь ее фантазия.

Но сейчас все было слишком реальным и пугающим.

Катарина добежала до навеса, с которого свисали длинные кинжалы сосулек. В записях прежнего лекаря о старом купальном дворе было сказано много, но большую часть шифра Катарине так и не удалось перевести. Одно