не стал, да меня бы и не пустили. Шляются тут всякие. Когда окончательно стемнело – вернулся в трактир.

На столбах и стенах горели масляные светильники. Народу в зале заметно прибавилось и от многочисленных разговоров в помещении стоял постоянный гул. Лео был уже там и, сидя рядом с Аней, прихлебывал пиво. Как он эту гадость пьет – не понятно. Тут пивом называли брагу на хлебе. Или это мозг такое понятие подставил? Я заказал кваса и подсел к ним. Проходя по залу отметил, что идею Ани оперативно одобрили и некоторые клиенты уже уплетают пельмени со сметаной. Подвели итоги. В ущелье явно время от времени появляются «Веги» Джоре. Периодика неясная. Именно из-за них дорога до соседнего «государства», ибо нормальных государств тут пока нет, считается очень опасной и торговые караваны предпочитают ходить в объезд, хоть путь и получается раза в три длиннее. Выживших после встреч с «Вегами» практически не бывает. Есть какой-то полумифический Велка Косой, который, якобы, выжил после такой встречи. И после этого то ли умом подвинулся, то ли от рождения двинутый был, но взрослое население его всерьез не воспринимало. Что за Велка, где обитает – подробности выяснить не удалось. Решили завтра поработать с детским населением. Эти постреленыши всегда все знают.

Вечер прошел, как и положено в таких заведениях – весело и с размахом. Песни, пляски, хохот пьяных шлюх. С десяток драк. Аня отрезала одному наглецу ухо. В целом – нормально. А ночью мне в дверь отчаянно заколотили:

- Именем барона! Открывай!

Глава 14

Тетя Микки обходила свое хозяйство широкой поступью, зорко приглядывая за работницами. Скоро наступит утро и начнется очередной день, который должен принести ей звонкую монету. И к утру постояльцев уже должен ждать завтрак, относительно чистый обеденный зал, отмытые от ночных гуляний столы и лавки. Вышибалы вытаскивали загулявших до состояния «нестояния» гостей на улицу, когда дверь распахнулась и в заведение зашли четверо.

«Баронская дружинники» - сразу поняла хозяйка, оценив внешний вид вошедших – «Причем один – десятник». У жителей города с дружинниками барона были непростые отношения. Дружинники даже к городскому ополчению относились как к людям второго сорта, что уж говорить про простых жителей? Горожане отвечали стойкой неприязнью. В глаза, конечно, не высказывали – чревато, но за спиной ворчали и, если была возможность незаметно сделать человеку барона какую-нибудь гадость, то будьте уверены – сделают.

Быстро найдя глазами, сверкавшими из-под шлема, хозяйку, десятник шагнул к тете Микки:

- Кто новый заселялся вчера или позавчера?

- Торговец один приехал. – неохотно ответила тетя Микки.

- Охраны много?

- Двое.

- Показывай комнаты, куда заселились.

Недовольно ворча, тетя Микки повела дружинников на второй этаж. Указала на двери, за которыми отдыхали гости после чего отошла в сторону, с любопытством наблюдая за развитием событий. Трое дружинников начали ломится к охране. Десятник забухал кулачищем в дверь торговца, подкрепляя удары выкриками «Именем барона! Открывай!». Через несколько секунд двери комнат одновременно раскрылись, и дружинники скрылись внутри, перенеся свои действия подальше от любопытных глаз. Но ведь остается еще любопытный слух?

Из комнаты торговца слышно было плохо, только общий эмоциональный фон и отдельные слова: «барон… немедля… ах ты…». Торговец говорил спокойно, десятник выражался более эмоционально, распаляясь все больше. Наконец разговор прекратился и вместо этого раздалось странное пыхтение, как будто мужик пытается поднять неподъемное бревно. Наконец, под изумленным взглядом хозяйки, из комнаты торговца в коридор спиной вперед вылетел десятник, впечатался в противоположную стену и сполз по ней на пол. Где и остался сидеть, свесив на грудь голову в свернутом набекрень шлеме.

«Плохо дело». - подумала тетя Микки – «Нападение на дружинника считается тягчайшим преступлением в баронстве. Могут и повесить, если денег на выплату виры не хватит». В комнатах торговца и охраны стояла тишина. Секунд через пять в коридор выглянул торговец, заметил хозяйку и расплылся в улыбке:

- Доброе утро, тетя Микки. Распорядись, чтобы нам срочно оседлали трех наших лошадок. За седло и сбрую для третьего заплачу. Барон в гости приглашает. Велел поторопиться. Сама понимаешь…

- Сейчас сделаю. – кивнула хозяйка и затопала вниз по лестнице, успев краем глаза заметить, как торговец ухватил десятника за ногу и потащил в свою комнату. Прямо как муравей гусеницу.

Спускаясь, она сначала размышляла о странном способе приглашения и причинах такой милости к какому-то там торговцу. Потом выкинула лишние мысли из головы. Несмотря на то, что она была женщиной, которым, как известно, до всего есть дело, тетя Микки отличалось крайне низким уровнем любопытства. У нее есть ее дело. Ее постоялый двор. И если ты будешь любопытствовать на отвлеченные темы, например, с кем там шалаву Агну муж в этот раз поймал и почему он ее до сих пор не утопил, река вон – рядом, а не на конкретные, почему она купила кабанчика на сто пятьдесят мер, а пока он добрался до вертела, усох на десять мер – то быстро на паперть пойдет милостыню просить.

***

Когда просят открыть именем феодала окрестных земель – надо открывать. Масляный светильник у меня и так горел всю ночь, «Тень» приняла вид свободных штанов и свободной рубахи – до трусов тут пока не додумались, и я шагнул к двери. По нейросети предупредил Лео и Аню, чтобы оружие в руки не брали, не провоцировали. К ним тоже ломились.

Отодвинул засов и шагнул в комнату, рассматривая визитера, шагнувшего за мной следом. Шлем норманнского типа с бармицей и полумаской закрывал голову и частично бородатое лицо незнакомца. Помимо кольчуги с прикрепленными сверху металлическими пластинами на руках блестели наручи. На перевязи – богато украшенные ножны с мечом. На тонком поясе болтается длинный нож. На ногах, широкие штаны, типа шаровар, синего цвета и высокие кожаные сапоги. Непростой визитер. Городская стража одевалась скромнее.

- Ты отправляешься со мной в замок к барону! – заявил дружинник, а кто это еще мог быть, безапелляционным тоном.

- Зачем? – вежливо спросил я.

- Там все узнаешь, торговец. – в голосе дружинника послышалось презрение.

- Хорошо. – согласился я – Дай одеться.

- Там тебя и оденут, и разденут, и дыбой угостят. – зловеще пообещал вояка и, шагнув ближе ко мне, положил ладонь на плечо – Пшел!

- Руки убрал, хамло! – я откинул его руку и чуть оттолкнул от себя.

- Ах ты… –