– Волнуюсь, – согласилась я, жестом приглашая Эдит сесть рядом.

Мне как раз принесли полный кувшин волрейна: немного другого, не такого, какой варили в антрекене, но узнаваемого. Удивительно, как я уже привыкла даже к этому напитку. Предложи мне сейчас обычный чай – и вкуса не почувствую.

Аарди опустилась на стул рядом с моей кроватью. Разлила по чашкам ещё горячий напиток – и я заметила, что её руки слегка подрагивают.

– Я удивлена, что вы так достойно прошли через всё, что на вас свалилось милостью Паулине, – заговорила девушка. – И благодарна вам. За то, что вы оказались такой, какая есть.

– Вы так говорите, будто мне помирать. – Я усмехнулась, медленно поглаживая горячий бок кружки.

– Просто я подумала, что нужно вам сказать это. Вернётся Паулине – и всё будет… Всё будет гораздо сложнее, чем было с вами.

Мы посидели с Эдит немного, почти ни о чём не говоря. Просто размышляя каждая о своём. Я была отчего-то благодарна ей за то, что она меня навестила: всё же мы с ней были едины в своём наказании этой силой, которой обе, наверное, не хотели. А потом аарди ушла, кажется, немного успокоившись. И уже перед самой ночью заявился сам мениэр Бринмар и сообщил, что завтра, как рассветёт, меня проводят в местный храм – для ритуала. Он не стал говорить о многом и что-то подробно объяснять. Ни о кинжале, ни о том, что мне придётся делать. Просто уведомил – и тихо покинул комнату, оставив меня, прямую как палка, осознавать всю тяжесть сомкнувшейся вокруг необратимости.

Утром и правда за мной пришёл молодой парень. Другой, не тот, что провожал нас с Хилом до обители. Наверное, он был из последнего поколения выросших детей, что ещё рождались у оудов. Он молча дождался, когда я окончательно соберусь, и повёл из временного пристанища – не по хорошо прокатанной дороге, а по тропе, где я ещё не ходила. Вокруг было удивительно безмолвно: ни ветра, ни хотя бы тихих голосов птиц. Было туманно и промозгло. Я поминутно запахивала плащ и всё порывалась обернуться, чтобы, может, увидеть за спиной Хилберта. Ощутить его поддержку и понимание. И может быть, его смирение. Хотя… какое смирение? Разве это слово можно как-то соотнести с моим мужем?

Храм оудов, словно оплывшая чёрная свеча, внезапно вырос среди деревьев. Вот его не было, он терялся в тени окружающего его леса и тут вдруг обрушился булыжником на меня. Я только глаза вскинула. Задохнулась, хватаясь за горло. Он был похож на Пустынный Храм, но выглядел гораздо более древним. Как будто стоял здесь с начала времён.

Я остановилась на миг, рассматривая его словно бы земляные стены и массивный шпиль, уходящий в клубящуюся низкими облаками высь.

– Вроу… – окликнул меня парень.

Я как заворожённая пошла за ним вновь и скоро оказалась внутри.

Похоже, ждали только меня. Тут были и старейшины во главе с мениэром Бринмаром, и Эдит с Дине, которая ошарашенно озиралась: видно, только недавно узнала о том, какой Ключ предназначен ей богами. На её месте я тоже была бы в шоке. А позади всех стоял Хилберт. Словно хотел отгородиться, отделить себя от того, что будет происходить дальше. Был тут и ещё один, пока не знакомый мне мужчина. Вряд ли ещё один старейшина. Но раз он тут, значит, так надо?

Я остановилась у массивного алтаря с такими же двумя источниками в нём, какие уже видела не раз. Видимо, сила Шада и Хельда сопровождала здесь любые ритуалы. Как только Паулине смогла обойтись без них? Позаботилась заранее?

Старейшины все по очереди кивнули мне.

– Вам придётся снять верхнее платье и расположиться здесь. – Лоссер указал мне взглядом на плоский камень.

Как же мне не хотелось на него ложиться, снова чувствовать под спиной эту безразличную холодную твёрдость. Но деваться некуда.

Я сняла плащ и платье, оставаясь в нижней сорочке, и поднялась на алтарь стараясь ни на кого не смотреть. И вокруг стояла такая страшная тишина, словно никого и не было. Даже дыхания чужого не слышалось, неосторожного шага или шороха одежды.

Когда я села на алтаре с сомнительным удобством, Лоссер приблизился.

– Простите. Но нам придётся повторить то, что делала мейси дер Энтин, – виноватым тоном пояснил он. – Ранить вас кинжалом. В то же место.

Хилберт дёрнул желваками, когда я посмотрела на него коротко, задохнувшись в паническом всплеске. Нет, меня не страшила боль – но страшило то, что будет дальше. И потому я цеплялась взглядом за йонкера, всё оттягивая тот миг, когда мне придётся просто кивнуть. Просто слегка шевельнуть головой, подтверждая согласие на все действия старейшин. Но я сидела неподвижно на краю каменного ложа и просто не могла и пальцем двинуть.

Мы с Хилбертом смотрели друг на друга неподвижно, как будто мир вокруг нас застыл в глыбе льда. И откуда-то из глубин его донёсся до меня голос Лоссера:

– Не беспокойтесь, рядом с вами лекарь. Он не допустит ничего плохого, – попытался он успокоить.

Как будто меня сейчас волновало собственное здоровье… Да оно даже и не моё.

– Я доверяю вам, – как будто сами по себе шевельнулись губы.

Я прикрыла глаза и медленно опустилась на алтарь. Старейшина максимально бережно разрезал мне ладонь – и я опустила её в светлый источник. Хилберт теперь прятал от меня взгляд. А я всё пыталась поймать его. Как плетью себя хлестала. Вторую ладонь обволокла ледяная вода источника Шада. И теперь передо мной встало лицо не мужа, а мениэра Бринмара. Он говорил что-то. Смутно знакомые сочетания слов срывались с его губ. Он прижал мои плечи к камню, ввинчиваясь взглядом как будто в сам мозг. Сквозь тонкую сорочку поползла прохлада гранита, как будто я погружалась в него, впитывалась до самых костей.

Я постепенно закрыла глаза, дыша часто и коротко, каждый миг ожидая удара.

– Нет! Стойте! – раскалённый вихрь гнева и боли коснулся разума, оголившегося, вышедшего за рамки тела.

Я не открыла глаз, но увидела каким-то другим взором, как метнулся Хилберт к алтарю, намереваясь, наверное, остановить старейшин. Дине вцепилась в его плечи, забормотала что-то. «Отойди!» – прохрипел он, но приостановился на миг. И длинный шип боли вонзился мне в бок – в то самое место, куда однажды ударила себя Паулине.

«Хил…» – выдохнула я мысленно.

Пошарила слепо рукой рядом с собой, как будто могла вдруг коснуться его. И меня словно стало затягивать куда-то. В глубину чужих слов-заклинаний. Чётких росчерков их, которые ранили меня со всех сторон блестящими лезвиями, размалывая на куски.

– Я провожу вас. – Ровный голос старейшины Лоссера поддержал меня, словно уверенная рука.

И стало чуть легче от того, что меня не бросили здесь, в пустоте. Одну. Я наконец открыла глаза и увидела рядом мужчину в тёмной одежде. Вся кожа его светилась тонкой вязью символов, от которых, если попытаться вникнуть, можно сойти с ума. Он находился рядом со мной так непринуждённо, словно путешествие из мира в мир, из тела в тело было для него чем-то обыденным.