торжественная тишина: ни единого удара грома не раздавалось в этих священных стенах.

Я направился к бассейну, чтобы заглянуть в него хоть на мгновение. Шаги мои не издавали ни звука. Я будто плыл, слегка скользя по мраморным плитам.

Однако добраться до бассейна, в котором рождались души, не удалось. Стоило приблизиться к нему на десяток метров, как из воздуха материализовалась большая фигура в алой развевающейся мантии. В левой руке она держала огромный пылающий серп. Лицо существа скрывала белая маска без прорезей для глаз и рта. Фарфор покрывал тонкий золотой узор. За спиной развернулись огромные белые, сияющие, словно снег на рассвете, крылья. Они полностью закрыли от меня бассейн. Я понял, что вижу ангела, или Хранителя, спустившегося с третьего яруса, чтобы воспрепятствовать мне. Ангелы обитают в Обсерватории. Их задача — следить, чтобы не нарушался мировой порядок. И средства для этого они используют абсолютно любые. Впрочем, если их не провоцировать, они не нападут. По крайней мере, так утверждалось в трудах, которые я изучал.

Хранитель слегка взмахнул крыльями, и на меня повеяло воздухом, да так, что пришлось попятиться. Серп угрожающе приподнялся. При этом ангел не проронил ни слова и не сделал ни единого лишнего движения.

Пришлось развернуться и двинуться назад. Обернувшись у порога, я увидел, что Хранитель продолжает стоять, скрывая крыльями бассейн. Что ж, всё правильно: мне ещё рано приближаться к нему, ведь я не достиг уровня Цитринитас, позволяющего заключить с ангелами договор. Ладно, не беда. Всё впереди.

Приободрив себя этой оригинальной сентенцией, я покинул Колыбель и подошёл к средней двери. Она была из кварца. Стоило прочитать заклинание, и она засветилась изнутри, словно соляная лампа. Щелкнул запорный механизм, и открылся проход в третий зал «Альбедо» — Ойкумену. Здесь пребывали просветлённые души. Те, кто при жизни сумел полностью очиститься от всех страстей и обрести покой, так что пропала нужда в перерождениях. Я рассчитывал встретить здесь Будду и других подобных ему.

Ойкумена представляла собой цветущий сад. Здесь всё пестрило, переливалось и благоухало. Впрочем, скорее всего, это было всего лишь визуализацией моего представления об обители просветлённых душ.

Тут и там на аккуратных дорожках попадались человеческие фигуры — как мужские, так и женские. Они приветствовали меня исполненными спокойствия и достоинства поклонами. Некоторые беседовали, другие прогуливались, третьи стригли кусты или ровняли гравий на тропинках. Были и такие, которые медитировали, сидя на траве. В целом, зал напоминал восточный санаторий.

Пока я бродил по этим красотам, в голову пришла мысль, что неплохо бы побеседовать с кем-нибудь из христианских святых. Даже не обязательно христианских. Но какой-нибудь просветлённый вполне мог исцелить меня от жгучей ненависти к Инквизиции. А значит, я всё-таки получил бы шанс обрести власть над последним элементалем. При мысли, что придётся целовать руку священнику, меня передёрнуло, но это лишь укрепило в желании поговорить со здешними мудрецами. Вот только как найти подходящего? С другой стороны, наверное, любой из местных обитателей способен внести в мою душу покой.

Я направился к старику в зелёной мантии, стоявшему на берегу круглого, как зеркало, пруда, по глади которого скользили утки. Просветлённый бросал им кусочки хлеба, отламывая от половины краюхи.

— Эм… Добрый день, почтенный, — обратился я к нему. — Чудное место. Меня зовут Кристофер Блаунт.

Старик церемонно поклонился.

— Своего имени я не помню. Забыл за ненадобностью.

— Могу я задать вам несколько вопросов?

— Почему бы и нет? — по морщинистому лицу скользнула мимолётная улыбка. — Отвечу, если смогу. А если нет — найдёте ответы сами.

— Как простить того, кого простить не можешь?

Просветлённый вздохнул.

— Это непросто. Совсем, — он сунул хлеб в карман просторной мантии и двинулся вокруг пруда.

Мне пришлось последовать за ним.

— Прежде всего, нужно спросить себя, кому плохо от ненависти, что живёт в вашем сердце. Тому, на кого она направлена, или вам?

— Похоже, мне, — был вынужден признать я.

— В том-то и дело, — кивнул старик. — Ненависть не причиняет вреда объекту, на который направлена, однако пожирает вас. Выходит, вы помогаете своему врагу. Так?

Я кивнул.

— Осознание этого факта — первый шаг к избавлению. Теперь попробуем перейти ко второму.

Не знаю, сколько длилась наша беседа. Потерял счёт времени. Конечно, покидая Ойкумену, я не был готов отправиться в зал элементалей и простить Инквизитора. Как сказал просветлённый, это слишком сложно — враз избавиться от чувства, владевшего тобой десятки лет. Однако у меня появилась надежда, что однажды эти беседы всё же окажут нужное действие. Я ещё не раз вернусь сюда, чтобы говорить со стариком. Но сейчас пришло время возвращаться. Нам с Глорией ещё осквернять могилы при лунном свете.

Глава 48

Оказалось, что, пока я исследовал третий ярус, Глория успела не только настрочить отчёт, но и плотно поужинать. Так что мне есть пришлось в одиночестве. Пока я вкушал гастрономические щедроты, девушка рассказала, что ей удалось выяснить, кто в городе имеет татуировки в виде крестов. Для этого она посетила два местных салона.

— Я так и подумала, что если человек начал делать наколки, то уже не остановится, и в городских салонах его должны знать, — гордо заявила Глория. — Потом я заглянула в администрацию, и теперь у меня есть его адрес! — похлопала она себя по нагрудному, соблазнительно выпирающему карману.

— Что, и на лице у него крест? — спросил я.

— Нет, — смутилась девушка. — Но на теле — целая куча. К тому же, он сидевший. А на физиономии мог и нарисовать. В общем, нужно проверить этого парня.

Я взглянул на часы.

— Хорошо, только давай сначала займёмся тем, чем собирались. Сгоняем на кладбище.

Глория кивнула.

— Конечно. Всему своё время. Кто ж против? Ты запасся осиновыми кольями и святой водой?

— Первыми нет, а вторая всегда со мной. Но вообще, надеюсь, что хватит и распятья.

— Думаете, оно защитит нас? Ты собираешься тыкать им в глаза каждому вампиру, которого встретим? А если их будет несколько?

— Предлагаешь увешаться крестами? — спросил я и замолчал, внезапно поражённый неожиданно пришедшей в голову мыслью.

Заметив, как я изменился в лице, Глория спросила:

— В чём дело, Крис? Задумался, где раздобыть столько распятий? Расслабься, я пошутила. Не будет в склепе никаких вампиров.

— Нет, я просто подумал, что человек, которого видела Виолетта Ластер, мог нарисовать кресты, чтобы защититься от вампиров.

Девушка секунды две смотрела на меня, пытаясь понять, серьёзно ли я, а потом расхохоталась.

— Будь реалистом,