– Девчонок схватили и увезли. Здесь была засада! Чертова невезуха! – раздраженно докладывал Виталий. И даже себе не хотел признаться, что его трясет не столько от злости, сколько от страха за Машку.

А вот Леонид в неистовство от сообщения не пришел.

– Опять похитили, говоришь? Тогда я знаю, куда они поехали. Думаю, сдали девки адресок, – усмехнулся он. – Сейчас его скину. Фотку я тебе показывал. Помнишь? Увидишь там этого чувака – стреляй. Попадешь – сможешь до конца жизни не работать. Обеспечу тебе безбедное существование. Ребят сейчас подгоню. Помогут. Остальных, кто там будет, тоже хорошо бы покрошить. Но этого – в обязательном порядке.

– С девчонками-то что?

– Найдешь – Лену ко мне. Те две пусть катятся к чертям. Рты только им чем-нибудь заткни. Чтоб не болтали. Главное – он. Вперед!

Леонид положил на столик телефон. Схватил рацию. Быстро отдал распоряжения: небольшой боевой отряд должен немедленно выдвинуться по такому-то адресу.

И уселся ждать. Теперь его воспоминания о том дне были не такими панически-тревожными.

Может, и правильно он тогда все сделал.

…Шанкрит искал телохранителя годы. И зря. От него ничего не осталось.

Леонид сразу решил, что сделает с телом Чатчана. Для начала плеснул на лицо кислоты, чтобы подручные Шанкрита не смогли его узнать. Погрузил труп в багажник. И позвонил в крокодилий питомник парню, который на глазах Леонида скормил подопечным провинившегося дилера.

– Я подъеду. Кое-что привезу. Надо сделать, как в тот раз, когда я у вас был. Шанкрит велел. Только если хоть слово кому скажешь, Шанкрит передал, следующим будешь ты. Понял?

Парень понял.

Как ни смешно, с изумрудом оказалось сложнее. С собой его таскать нельзя, это ясно. Единственный выход – положить в банковскую ячейку. До лучших времен.

Но тут выяснилось, что с ячейками на Самуи – проблема.

– В очередь записывайтесь! – сказала ему в банке девица с прыщом на щеке. – Дней через пять что-нибудь освободится! Во всех банках сейчас так.

Хорошо, он нашел в кармане аргумент. 100 долларов. И через десять минут уже положил в ячейку на предъявителя холщовую пляжную сумку с нарисованным слоном.

Как только закрыл дверцу, почувствовал сжавшую сердце тоску. Будто кто-то внутри него выключил свет. Нет, не выключил. Один шарик света остался в крови.

Леонид понял, что никогда не распилит этот камень.

…Ключик от ячейки, вернувшись в бунгало, он пристегнул к связке ключей от московской квартиры. Глянул на часы: на все про все ушло четыре часа.

Проснувшийся Шанкрит сразу спросил: где Будда?

– Ты в себе? – хмыкнул Леонид. – Думаешь, Будда должен прийти тебя проведать?

– Мой талисман!

– Нашел время для суеверий! Его Чатчан взял. Снял халат и ушел.

– Куда?!

– Ой, только не надо говорить, что ты его никуда не посылал.

Шанкрит замолчал. Потом прошелестел сухими губами:

– Возьми мой телефон. Набери номер.

Телефон телохранителя был заблокирован.

– Быстро ищи машину до причала. Арендуй лодку. Рассказывай, что я твой друг, попал в аварию, ты везешь меня в больницу на континент. Надо сегодня же убраться с острова!

– Подожди! Такого уговора не было. Я делаю операцию, ты отдаешь мне деньги. Все. Где моя доля?

– Чатчан должен был принести. Ты его здесь видишь? Нет? Тогда заткнись. Буду жив – отдам тебе деньги. Не буду – останешься без башки. Мои партнеры шутить не станут.

…К утру забинтованный Шанкрит уже сидел в самолете, вылетающем в Бангкок, затем – в Нью-Йорк. А Леонид – в самолете, взявшем курс на Москву. Он нутром чуял, что на острове быстро станет жертвой несчастного случая – утонет в пьяном виде или под машину попадет. Свои люди у наркобарона здесь еще остались.

С тех пор у Леонида не было покоя.

Вот и сейчас. Опять кто-то стучит в дверь. Леонид, кряхтя, начал вставать, но дверь уже распахнулась, Ми ворвалась в комнату. И заметалась:

– Что здесь происходит? Куда все уехали?

Леонид вздохнул.

– Что за игры! Ты решил меня обмануть?

Тайка мерила комнату пантерьими шагами. Задела столик, уронила стакан с виски на маленькую сумку с документами. Стала неловко вытирать ее рукавом.

Леонид подошел к столику. Поднял стакан. Сказал Ми:

– Не мельтеши. Все идет по плану.

И снова плюхнулся в кресло. Возможно, если сейчас все срастется, покой наконец наступит.

Как там называется такая операция? Ловля на живца?

…Саман потянул дверцу сейфа. Я сглотнула и вытянула шею. Мне было плохо видно сейфовое нутро: охранник загородил его плечом. Но плечо тут же отодвинулось.

И я застыла с отвисшей челюстью.

Сейф был пуст. Несколько секунд мы молча смотрели на черный квадрат. Наконец Саман засунул туда руку, не доверяя глазам. И вытащил листочек бумаги. На нем нетвердо, по-детски был изображен известный всему миру жест с торчащим из кулака средним пальцем.

– Это не я! – почему-то сорвалось у меня с губ.

Саман не обратил на это внимания. Он с каменной мордой взял бумажку, закрыл сейф и, молча кивнув «следуй за мной», двинулся к выходу.

Я шагала за ним на дрожащих ногах. Почему-то во рту появился отвратительный жирный вкус. Тот, из детства. В пятом классе, убегая в школу, я увидела на столе трехлитровую банку с застывшим солнечно-желтым медом. Схватила большую ложку, зачерпнула, отправила в рот, глотнула. И, вытаращив глаза, начала плеваться, передергиваясь от отвращения.

Это был топленый жир. Почему-то именно его вкус я и почувствовала сейчас на губах. Господи, что же с нами теперь будет?

На улице я обреченно поплелась к машине с заложницей-Машкой. Но Саман неожиданно свернул к джипу с тонированными стеклами. Открыл заднюю дверь. Сел.

– Не поняла? – сказала я самой себе, застыв на полдороги.

И в этот момент две машины вылетели из переулка. Как-то сразу было понятно, что ничего хорошего от них не дождешься. И точно. Раздался выстрел – я даже не поняла, кто стрелял. Обе наши – я уже называю их нашими! – машины рванули с места. А чужаки резво понеслись им вслед. Только запах гари оставили.

Несколько секунд я стояла на пустой улице в ошалении. Пока наконец до меня не дошло.

Я на свободе. Но Машку увезли, и неизвестно куда.

* * *

Ноги отреагировали быстрее головы. Заметив краем глаза, как охранник схватился за телефон, я бросилась в переулок сразу за бетонным кубом банка.