– Похороны послезавтра. О времени я тебе сообщу попозже. За тобой придет машина.

Я молча кивнула, не доверяя своему голосу.

Когда за Иваном закрылась дверь, я бросилась в комнату к сыну, приложила палец к губам, чтобы он не произнес вслух ни слова, а потом написала на листочке бумаги, что мы должны найти скрытый микрофон, установленный в квартире. У ребенка округлились глаза, но он тут же принялся мне помогать.

Как я понимала, это должна была быть какая-то небольшая черная штуковина. Но куда Иван мог ее прицепить? Где он сидел? Эх, мне бы сейчас электронный приборчик, обнаруживающий подобные штучки, про который я читала в каком-то детективе! Может, у Аньки и такие имеются в заначке? Только где сейчас Поликарпова?… И тут я вспомнила про запись, которую сама вела из шкафа. Молодец, Анька! Вот для чего эта запись может пригодиться.

Я открыла дверцу шкафа, схватила кассету и вставила ее в видеомагнитофон, а потом мы с Костиком очень внимательно просмотрели все с момента появления Ивана в комнате – и поняли, что и когда он сделал. Причем оставил он сразу два «жучка»! Мы их нейтрализовали.

Затем я принялась за наведение порядка в месте съемок, снова повесив в шкаф несколько платьев и другую одежду и выставив табуретку на кухню, где она и стояла раньше. Банка с мышками осталась в углу, видеокамеру я положила в комнате на видном месте, кассеты поставила в ряд других.

А вообще я должна спасать Аньку.

По идее, ее взяли, когда она поехала к Валентину, любовнику Степана. Может, захватили их обоих. Но судьба Валентина меня совершенно не волновала. И Анька еще не в психушке. Значит, она в усадьбе Чапая? Где же еще? Прекрасно охраняемая крепость, огромные угодья, все свои… Комар не пролетит.

Но ведь у Аньки имелась схема… Она же мне что-то говорила про сигнальные системы, или как там это называется. Она знала, как можно проникнуть в усадьбу незамеченной. Где может быть эта схема? Конечно, в компьютере, ответила я сама себе. А значит, нужно ехать в ту «берлогу», где мы с ней были вначале. Но как я туда проникну? Я же не смотрела, что она там отключает. И что я пойму в схеме со своим художественным образованием? И как я вообще найду эту схему в компьютере? Анька же не успела выполнить своего обещания научить меня на нем работать и даже не перевезла в мою квартиру ноутбук… Мне нужна чья-то помощь.

Но чья? Подключить Артема? Но зачем Комиссарову спасать Аньку? Наоборот, он будет рад-радешенек, что ее вывели из игры. Дима тоже не товарищ в этом деле.

Я могла положиться только на своих соседей. Если Артур с Лехой в состоянии мне помочь. Мне и Аньке.

Оставив Костика смотреть мультфильмы, я отправилась в гости и честно рассказала соседям все как есть.

– Говоришь: Анька – богатая наследница? – спросил у меня Артур. – Может поделиться с нами, если поможем?

– Я не могу этого гарантировать, ребята. У меня остались кое-какие деньги…

– Лерка, про твое материальное положение нам прекрасно известно, и то, что осталось у тебя, нам все равно погоды не сделает.

– А что ее сделает? – поинтересовалась я.

– Анькины деньги, – сказал Леха. – Пожалуй, это единственный шанс приобрести мне нормальные протезы. В Германии.

Леха посмотрел на Артура.

– Попробуем помочь, – сказал мой чернокожий сосед. – Но вытягивать из Аньки плату за ее спасение будешь ты, Лера.

– С радостью, – согласилась я. Я сделаю это ради того, чтобы Леха смог почувствовать себя нормальным человеком. И как я раньше об этом не подумала? – А ты, Артур? Чего хочешь ты?

– Куплю себе студию, – ответил он.

– Какую студию? – не поняла я.

– Объясним как-нибудь на досуге, – заявили мои соседи. – Ладно, сейчас не стоит терять времени. Рассказывай все, что помнишь про ту Анькину «берлогу».

Я рассказала.

Не откладывая дело в долгий ящик, мы с соседями и Костиком, активно включившимся в операцию, отправились в путь. Поехали мы в первую, однокомнатную Анькину «берлогу» на машине Артура. Моей красной «Тойотой» внимание привлекать не хотелось, как и сообщать соседям про потрепанную «шестерку», стоявшую на углу проспекта Славы и Белградской улицы. Она должна остаться моим запасным вариантом. На самый крайний случай.

Больше всего меня лично волновали соседи – не мои, а проживавшие рядом с Анькиной «берлогой». Знакомы ли они с ней? Если да, то хорошо, я сойду за Аньку и ни у кого не возникнет вопросов. Уж как-нибудь выкручусь, не зная их имен-отчеств. А если не знакомы и вызовут милицию, чтобы сообщить, что какие-то типы вламываются в квартиру? И что мне тогда говорить милиции? А наша компания представляет собой весьма колоритное зрелище, и раз увидевшие нас в полном составе уж точно не забудут: огромный негр, мужик в инвалидной коляске, ребенок и я. С другой стороны, разве можно нас принять за взломщиков? Кто когда-нибудь видел взломщика в инвалидной коляске? Но тем не менее… И почему я не выяснила у Аньки, на кого зарегистрирована эта «берлога»? Тоже на какую-то подружку или на саму Аньку? Ну почему, почему я у нее ничего не спросила?! Хотя бы где лежат документы на квартиру, вообще какие-нибудь документы? Наверное, их стоит поискать в первую очередь.

У нас с собой имелся целый набор ключей из Анькиной сумки – только я не знала, какие из них подойдут к этой квартире. Артур, правда, считал, что, взглянув на замок, он это сразу определит. А дальше уже будет действовать Леха – он в технике сильнее. Леха вообще заявил, что он, даже по моим рассказам, представил себе, что следует отключать.

– А что может случиться? – уточнила я. – Самое худшее? Квартира точно не подключена к милицейскому пульту охраны. Значит, сигнализация просто дико завизжит? Чтобы шумом пробудить бдительность соседей и испугать взломщиков?

– Это не самое страшное, Лера, – пояснил Леха Охрименко. – Самое страшное – если нас убьет током. Или еще там какой-нибудь «подарочек» непрошеным гостям приготовлен.

Такая перспектива совсем не радовала, но я надеялась на Леху.

Наконец мы прибыли на место. Лифт в нужной нам парадной не работал. Мне хотелось произнести вслух несколько нецензурных выражений, моим соседям тоже, но нас всех удержало от этого присутствие моего ребенка. Артуру, конечно, не привыкать поднимать Лехину коляску, но появилось больше шансов кого-то встретить – тех, кто, несомненно, нас запомнит.

Предчувствия меня не обманули. У почтовых ящиков стояли две бабки и точили лясы. Но мне повезло: они обе знали Аньку.

– Ой, Анна Васильевна, как давно вас не было видно! – воскликнула одна из них. – А вас тут спрашивали.

– Кто спрашивал? – у меня похолодело внутри.

– Да два каких-то бугая. Коротко стриженные такие. Ой, до чего ж неприятные типы!

Вторая бабка закивала, соглашаясь с первой.