– Ну? Как ты ее нашел? Ведь какая красавица выросла, верно?

– Да, она очень хороша. Будет тебе достойной парой.

– И не ломака, не жеманница, слава тебе господи. Видеть таких не могу.

Я заметил, что Бедуир улыбается. Мы с ним оба понимали, что так оно и есть, в самом прямом смысле: он действительно не мог тратить время на жеманниц, ему было некогда любезничать и виться вокруг да около. Его цель – свадьба и брачное ложе, а затем, ублаготворив женитьбой лордов постарше и сам избавившись от этой заботы, он сможет вернуться на север, где его ждут недовершенные дела.

Он тут же и заговорил об этих делах, приглашая нас в передние покои, где стоял стол с рельефной картой.

– Сейчас мы об этом потолкуем, вот только соберутся остальные члены военного совета. Я уже за ними послал. Вчера вечером пришли новые вести. Я ведь говорил тебе, Мерлин, что решил вызвать сюда этого твоего молодого человека Герейнта из Оликаны. Он прибыл вчера вечером – ты его еще не видел? Нет? Он сейчас тоже придет. Весьма тебе благодарен: этот человек – находка, он уже трижды показал, чего стоит. Сейчас он привез известие из Элмета... Но об этом чуть позже. Пока они не собрались, я хочу услышать от тебя, что с королевой Игрейной. Бедуир сказал, что о ее поездке сюда не могло быть и речи. Ты знал о ее болезни?

– Я в Эймсбери увидел, что она хворает, но она не пожелала об этом говорить ни тогда, ни потом, и совета моего не спрашивала. А каково ей теперь, Бедуир?

– Не мне судить, – ответил тот, – но, на мой взгляд, она в тяжелом недуге. Она сильно переменилась после коронации, стала худа, как призрак, и почти все время лежит в постели. Артуру она прислала письмо и хотела написать тебе тоже, но это уже было ей не вод силу. Так что мне поручено передать тебе ее приветы и благодарить за письма и за то, что не оставляешь ее заботами. Твоих писем она всегда ждет с нетерпением.

Артур встревожено взглянул на меня.

– Ты понимал, что дело примет такой оборот, когда видел ее последний раз? Это – смертельно?

– Боюсь, что да. Когда я увидел ее в Эймсбери, семена болезни уже были посеяны. А потом, во время коронации, беседуя со мной, она уже, мне думается, чувствовала, что силы ее идут на убыль. Но угадать срок... Будь я даже ее собственным лекарем, и то едва ли я отважился бы на такую попытку.

Он мог бы спросить у меня, почему я не поделился с ним своими опасениями, но соображения мои были очевидны, и тут не о чем было разговаривать. Он только кивнул озабоченно.

– Не знаю... Я ведь должен буду возвратиться на север, как только покончу со здешними делами. – Он говорил о своей женитьбе так, словно это была битва или военный совет. – Ехать в Корнуолл мне никак невозможно. Может, следует послать тебя?

– Незачем. Ее врач – отличный знаток своего дела. Я знал его юным учеником в Пергаме.

– Ну что же, – произнес Артур, покоряясь судьбе. И повторил еще раз: – Ну что ж...

Но смирно стоять он не мог, а двигался вокруг стола, переставляя колышки, которыми была утыкана глиняная карта.

– Беда в том, что всегда кажется: можно что-то еще предпринять. Я люблю решать сам, а не ждать решения. Знаю, знаю, ты сейчас скажешь, что мудрость в том и состоит, чтобы знать, когда надо действовать, а когда всякое действие бесполезно. Только, боюсь , я никогда не достигну возраста мудрости.

– Наверно, лучшее, что ты сейчас можешь сделать для королевы Игрейны и для себя, – это осуществить задуманный ею брак, а также позаботиться о том, чтобы твоя сестра Моргана взошла на регедский престол, – сказал я.

Бедуир кивнул:

– Я тоже так думаю. Я понял из ее речей, что эти брачные союзы – единственная цель ее жизни.

– Да, так она и в письме написала, – подтвердил король. И прислушался, отвернув голову: из-за двери донесся приглушенный оклик и пароль-ответ. – Правду сказать, Мерлин, сейчас мне трудно было бы отпустить тебя в Корнуолл. Мне нужно, чтобы ты опять отправился на север. Можно оставить на Дервена работы в Каэр Кэмеле?

– Разумеется, если таково твое желание. Он прекрасно управится, но я хотел бы к началу весны успеть туда возвратиться.

– Не вижу, что может тебе помешать в этом.

– Речь идет о свадьбе Морганы? Или опять Моргауза? Имей в виду, если надо плыть на Оркнеи, я отказываюсь.

Он засмеялся. Видно было, что он и думать забыл о Моргаузе и ее ребенке.

– Я бы никогда в жизни не послал тебя туда, где тебе будет угрожать опасность от Моргаузы и от волн Северного моря. Нет. Ты поедешь с Морганой. Я хочу, чтобы ты сопровождал ее в Регед.

– С большим удовольствием. – И я действительно обрадовался. Годы, что провел я в Регеде, в Диком лесу, составляющем часть огромного Каледонского леса, были вершиной моей жизни, это были годы, когда я учил и наставлял мальчика Артура. – Надеюсь, я смогу навестить Эктора?

– Отчего же, но после того, как проводишь к венцу Моргану. Признаюсь, у меня большой камень упадет с души и у королевы тоже, когда Моргана станет королевой в Регеде. Ведь может статься, что к весне на севере снова вспыхнет война.

Странные, казалось бы, речи, но, если помнить, каким было положение в те годы, свой смысл в его словах был. То были времена зимних свадеб; с наступлением весны мужчины уходили воевать, и они, понятно, стремились оставить дома надежный тыл. Такому человеку, как Урбген Регедский, уже немолодому властителю обширных земель и отчаянному вояке, было бы крайне неразумно откладывать предстоящую свадьбу. Я сказал:

– Разумеется, я ее отвезу. Как скоро ехать?

– Как только со здешними делами будет покончено и прежде чем зима вступит в свои права.

– А ты приедешь на ее свадьбу?

– Если смогу. Мы еще поговорим об этом. Я передам тебе письма и, конечно, мои подарки для Урбгена.

Он сделал знак Ульфину, тот пошел к дверям навстречу входящим. Явились все: его рыцари, и члены совета, и кое-кто из малых королей, съехавшихся в Каэрлеон на свадебные торжества. Были здесь и Кадор, и Гвилим, и другие из Поуиса и Дифеда и Думнонии, но никого из Элмета и с севера, что было вполне понятно. Я обрадовался, что среди входящих не оказалось Лота. Зато в толпе молодежи я увидел Герейнта. Он помахал мне и улыбнулся – разговаривать сейчас было некогда. Говорил король, и мы просидели на совете до заката, когда внесли яства, а после ужина гости ушли, и я вместе с ними.

Я возвращался к себе, когда меня нагнал Бедуир и с ним Герейнт. Молодые люди были, как видно, хорошо знакомы. Герейнт тепло приветствовал меня.

– Для меня был поистине счастливый день, – с улыбкой сказал он, – когда некий странствующий лекарь заехал в Оликану.

– И, сдается мне, для Артура тоже, – ответил я. – Как продвигаются работы в Проходе?

Он подробно ответил на мой вопрос. С востока в том году опасность нам не угрожала. Артур полностью очистил от врага земли под Линнуисом, и король Элмета остался там сторожить и управлять. Через Проход отстроили заброшенную дорогу, прямо от Оликаны до берега Трибуита, и оба западных форта привели в боевую готовность. С фортов разговор перешел на Каэр Кэмел, и они вдвоем с Бедуиром забросали меня вопросами. Но вот мы подошли к перекрестку, где пути наши расходились.