По словам Светличной, она практически пожалела, что дала свой электронный адрес Литвиненко: он отправил ей больше сотни писем, которые, в конце концов, она начала удалять, даже не читая. В них содержались конфиденциальные документы ФСБ и его собственные заметки для чеченской прессы. Аспирантка считает, что многие политические тексты, написанные Литвиненко, были очевидной демагогией. Она привела в пример заметку, где бывший сотрудник ФСБ называет Владимира Путина педофилом.

Юлия Светличная утверждает, что последний раз видела Литвиненко в мае этого года. Светличная признается, что ее реакцией на известие об отравлении Литвиненко стало недоверие: «Может быть, это всего лишь способ привлечь к себе внимание?» Аспирантка вместе со своим коллегой Джеймсом Хартфилдом (James Heartfield) взяла предположительно последнее интервью у бывшего подполковника ФСБ, обзор которого опубликован на сайте The Telegraph.

Не нужно и говорить о том, что рассказанная Светличной история была встречена в штыки как британской прессой, так и узким кругом «друзей» покойного. Образ Литвиненко как шантажиста очень плохо сочетался с пропагандируемым ими образом «бескорыстного борца» (даже невзирая на то, что шантажировать он, якобы, собирался именно тех людей, с которыми и боролся). Светличной был устроен форменный допрос с пристрастием[80]:

На семинаре присутствовал публицист и историк разведки Борис Володарский, который прокомментировал «Радио Свобода» информацию, распространяемую Светличной и Хартфилдом:

– К сожалению, никто из участников как-то не интересовался подробностями этого дела, что является, на самом деле, самым принципиальным и центральным фактом. Я попросил Юлию Светличную описать подробно, как при каких обстоятельствах, в какое время, когда Литвиненко сообщил ей или заявил ей, что он собирается шантажировать российских бизнесменов. Светличная сказала, что она с ним встретилась в первые недели мая 2006 года во время прогулки в парке, и тогда Литвиненко якобы заявил ей, что он собирается шантажировать ряд российских бизнесменов.

Причем она не уточнила, шла ли речь о тех бизнесменах, которые проживают за границей, или о тех, которые, в том числе, находятся и в России. Второй раз якобы он повторил это у себя дома, куда он пригласил Юлию Светличную, и во время беседы присутствовала Марина Литвиненко, жена Александра. Но в тот момент, когда они с Александром обсуждали-де вопрос шантажа, Марина вышла.

Я беседовал с Мариной за час до пресс-конференции и тут же после пресс-конференции. Она рассказывала, что, действительно, Светличная однажды была у них долга, что очень нервничала, постоянно курила, и что Саша, когда она ушла, сказал: «Какое жалкое создание». И никаким образом, естественно, Марина не могла подтвердить затрагивалась тема шантажа. И, естественно, совершенно понятно, что Литвиненко не мог никаким образом эту тему поднимать, потому что ни о каком шантаже речь идти не могла.

Конечно, никаким голословным заявлениям не стоит слепо верить – ни словам Светличной, ни словам Марины Литвиненко. Но в данном случае, как нам кажется, она откровенно проговорилась – прямо признав, что Литвиненко назвал свою гостью «жалким созданием». Но с чего бы вдруг ему давать столь эмоциональную характеристику малознакомой ему женщине? Напрашивается мысль, что он пытался сделать Светличной свое «выгодное предложение» (поучаствовать в шантаже), а она от него (довольно благоразумно) отказалась. Это и взбесило Литвиненко!

Обратим внимание также на время этой встречи: май 2006 года. Сейчас уже несомненно, что именно весной 2006 года Литвиненко, лишенный финансовой поддержки со стороны Березовского, оказался в очень стесненных обстоятельствах, и был вынужден искать возможность хоть как-то заработать. Но это хорошо известно сейчас – а тогда, в декабре 2006 года, о подлинных материальных обстоятельствах Литвиненко могли знать только очень близкие ему люди (к кругу которых, разумеется, Светличная никак не могла принадлежать). Это еще одно основание думать, что все рассказанное ею – правда.

Однако остается ключевой вопрос: так кого именно Литвиненко хотел шантажировать?

Меч, а не перо – вот настоящее оружие диссидента!

Мы очень сильно сомневаемся, что это были действительно «люди, близкие к Кремлю». Практически нет сомнений, что Литвиненко в 2006 году не мог иметь какой-либо действительно ценной информации об этих самых людях. Разумеется, планируя операцию по шантажу, Литвиненко не собирался прямо говорить малознакомой ему Светличной, кого именно он будет шантажировать – так что разглагольствования о «Кремле» были лишь дымовой завесой. На данном этапе ему было важно другое: клюнет Светличная или нет?

Кроме того, обратим внимание на еще один факт: Литвиненко (живущий в Англии) предлагает поучаствовать в шантаже Светличной (живущей там же). Возникает резонное подозрение, что объект шантажа тоже живет где-то недалеко, и отнюдь не в России.

Из возможных объектов шантажа (то есть, людей имеющих значительные деньги, о которых Литвиненко мог знать что-либо компрометирующее) на ум приходят три фамилии: Березовский, Закаев и Патаркацишвили. И попытка шантажировать любого из них могла кончиться для Литвиненко фатально.

8.10. Думал ли Литвиненко о том, чтобы вернуться в Россию?

Еще пару лет назад такое предложение казалось совершенно диким. Но, в свете новых фактов, его стоит рассмотреть внимательно.

Как мы видим, жизнь Литвиненко в Лондоне не была особенно счастливой. До самой смерти не было вожделенной славы «разоблачителя», не было серьезной работы, а с деньгами постоянно были проблемы.

Правда, оставалась семья. Но в каких отношениях он находился со своей семьей, особенно с женой? Если верить рассказам вдовы покойного – у супругов была романтическая любовь до гробовой доски. Однако, свидетельства других, менее заинтересованных, людей, сильно подрывают доверие к этим рассказам.

Мы много общались с семьей Литвиненко. Никогда Марина не проявляла внимания к мужу, не говоря о страстных поцелуях!

Однажды в конце декабря 2002 года мы с сыном оказались свидетелями жуткой сцены. Нас было четверо в комнате: Марина, Александр и я с сыном. Их ребёнок Анатолий находился в комнате этажом выше. У Александра сильно болела спина. Он сидел на полу, вытянув ноги и прислонившись к стене. Литвиненко постанывал. Марина неожиданно взорвалась и заорала на него диким голосом.:

– «Заткнись! Я сказала – заткнись!»

И, обратившись ко мне, внезапно произнесла: