— Что будете заказывать? — поинтересовался тавернщик, бухнув на стол кувшин и стаканы.

— А чего есть? — тут же поинтересовался Ящерица.

— Бобы тушеные, флис вчерашний, грудинка жареная, но только остатки, — перечислил хозяин.

— Неси все, — решил Трой, поднимая кувшин и разливая пиво. — Но чуть позже. А пока присядь и выпей с нами. Посетителей у тебя, как я вижу, немного, так что развлеки нас доброй беседой. Мы пришли издалека, и нам интересно, что творится у вас в городе. А то стражи на воротах как-то слишком подозрительно на нас смотрели.

Хозяин удивленно воззрился на них.

— Издалека? Но-о… как? Ведь Большие люди запретили покидать свой омнон.

Трой мысленно чертыхнулся. Вот и первый прокол… Омнон в земле Глыхныг был чем-то вроде графства. С тем отличием, что центром каждого омнона непременно являлся город. И что теперь делать?

— Ну, ты же, наверное, знаешь, хозяин, что есть такие люди, которые всегда готовы помочь другим людям в исполнении их желаний, — вступил в разговор Яхан и, подмигнув хозяину, продолжил вкрадчивым тоном: — Разных желаний. В том числе и тех, которые не слишком одобряются Большими людьми. Вот мы как раз на таких и работаем.

Трой бросил на Ящерицу благодарный взгляд. Молодец парень. Быстро среагировал. Однако реакция хозяина оказалась совсем не той, на которую можно было рассчитывать после таких заявлений.

— В-вы… — дрожащим голосом произнес он с выражением дикой надежды на лице, — вы привезли усль?

Трой с Ящерицей переглянулись.

— Усль? О чем ты, добрый человек?

Трактирщик нетерпеливо махнул рукой и торопливо заговорил:

— Не надо, я знаю. Мне сам Тутрикм говорил, что скоро будет поставка. Буквально на днях. А мне усль очень нужен, очень. Жена без него заснуть не может. А если вдруг засыпает, так сразу же просыпается и кричит. Жуть как кричит. Потому ни я, ни жена ночью спать не можем. А нам ведь работать надо. Народ обслуживать. У нас таверна известная — вся округа к нам ходит. Вы не смотрите, что сейчас народу нет, вечером тут не протолкнуться будет. Да к нам даже, бывает, Большие люди заходят. И какие! Сам Фыхкаг у нас как-то обедал… А жена, если без усля, так совсем никакая. Или даже того худее — третьего дня еле успел ее из петли вынуть. Уже даже почти бочку оттолкнуть успела. Чудом добежал, с такой-то ногой…

Трой с Яханом переглянулись, после чего герцог Арвендейла осторожно поинтересовался:

— А что у вас случилось?

Трактирщик удивленно воззрился на него, почти сразу же у него на лице нарисовалось понимание.

— А, ну как же, ну как же… вы ж не местные… — И он горячо заговорил: — Мы заплатили все, все налоги, совсем все. Более того, наши старшие, Иттиль и ее брат Умтур, ушли в Ахлыг-Шиг добровольно! — Тут голос трактирщика начал звучать с надрывом: — Шаманы очень ценят тех, кто согласился стать жертвой добровольно. Так что мы получили освобождения от мясного налога на двенадцать лет! Сам Старший шаман Ивхыг выдал нам индульгенцию!! — Тут трактирщик дрожащей рукой схватил стоящий на столе стакан с пивом и одним глотком осушил его. Несколько мгновений он сидел, отдуваясь и тяжело дыша, а затем его плечи опустились, и он заговорил уже глухо: — Ивкиль все называли Солнышком. Она и была им. Веселая, смешливая, всегда с улыбкой. Ее голос звонким колокольчиком разносился по всей улице. Не было никого, кто посмел бы ее обидеть. Наоборот, наши соседи сами набросились бы с палками на любого, кто только лишь бросил злобный взгляд в ее сторону. Ее все любили. Все… — Он снова тяжело, со всхлипом вздохнул. — Они приехали из столицы. Старший шаман и двое учеников. Ивкиль как раз побежала к матушке Умитее за молоком. Жена собиралась делать уфту, а молока, чтобы запарить зерно, как на грех не оказалось. И Ивкиль сама вызвалась сбегать принести. Она уже возвращалась, когда они, они… — Трактирщик всхлипнул, а сидевшая рядом со стойкой женщина завыла в голос. Трой с Яханом окаменели.

— Они даже не стали ничего смотреть или спрашивать. Просто взяли мою девочку и-и-и… — Он гулко сглотнул и закончил уже еле слышным шепотом: — Когда я прибежал в Хилл-холл, они уже выпотрошили ее и, насадив на вертел, поджаривали над очагом. Она… она уже даже подрумянилась… — Он замолчал. Трой сидел окаменев. Лицо Яхана превратилось в застывшую маску. Страшную маску… Несколько минут в таверне висела абсолютная тишина. Даже угли в очаге отчего-то перестали трещать и постреливать. А потом трактирщик вздохнул и заговорил как-то уже более спокойно и уныло:

— Они тогда сильно ругались, кричали, что мяса мало, и потому еще отрубили мне ногу. По колено. Но я бы отдал обе и целиком, если бы это могло вернуть мою доченьку. Они ведь даже не стали смотреть мои бумаги. А я ж все принес, все. И на уплату, и от Старшего шамана, и из магистрата опять же, а они… — И тут же заговорил на другую тему, причем куда более нервно: — Так что мне усль край нужен. Я даже подороже могу купить, если что. Не намного, но… Так как, продадите? Или уже Тугрикму все сдали? — Его глаза лихорадочно ощупали их фигуры и впились в лежащие рядом мешки. Яхан бросил на Троя вопросительный взгляд. Тот пока никак не отреагировал. Он еще не понял, что и как надо делать в такой ситуации. В принципе кое-какой толк от захода в таверну был. Они узнал имя одного из криминальных главарей этого города. Причем Толстая Лубвь, как ему помнилось, упоминала его в числе тех людей, которые были ей должны. Так что первую ниточку они, так сказать, ухватили. Но вот что делать с трактирщиком? Просто уйти? А как он на это отреагирует? Вполне может вцепиться и разораться. Трактирщик же все продолжал говорить:

— …и это еще ладно, если просто повеситься. Я другого боюсь — не дай Благословенная Шиг, кто из Уважаемых Больших сюда зайдет. Она… — Тут трактирщик едва не задохнулся от возмущения: — Она же может их оскорбить!

— Вот, угощайтесь, госпожа! — Человек, обратившийся к эльфийке, протянул ей глиняную миску и уставился на нее восторженным взором.

Свириниэль мягко улыбнулась и, протянув руку, взяла миску, наполненную странным варевом, включающим в себя растительное масло, орехи, мед, пареную крупу и еще полдесятка других ингредиентов растительного происхождения. Именно так, по мнению аборигенов, и должна была выглядеть «настоящая эльфийская еда». Откуда они только про нее вообще узнали?.. Впрочем, несмотря на то, что внешний вид данного продукта был крайне неаппетитным, на вкус он оказался вполне себе приемлемым. А есть уже действительно хотелось. Так что Свириниэль поудобнее перехватила миску и выудила из-за голенища своих сапожек аккуратно замотанную в полосу эльфийского шелка ложку, после чего с аппетитом принялась за еду.

В этот лагерь, расположенный в самой глубине огромного лесного массива, занимающего почти половину севера земли Глыхныг, который начинался в предгорьях и тянулся аж до самого берега, они попали случайно. То есть в сам-то лагерь их привели проводники. Но на проводников они наткнулись именно случайно, на третий день изнурительной погони, во время которой их отряд отчаянно пытался сбросить с хвоста орков, севших им на хвост после того, как этот арвендейльский идиот со своим прихвостнем-северянином устроили в Аркоране настоящую резню. Узнав о подробностях которой, Свириниэль в очередной раз задала себе вопрос, а есть ли вообще в голове у людей мозги или там действительно всего лишь сплошная кость? Ибо ничем другим объяснить сотворенную ими глупость было просто невозможно…