Появление таких публикаций создавало бы в известном смысле новую ситуацию. Наш аргумент — в госархивах СССР не обнаружено материалов, раскрывающих истинную подоплеку катынской трагедии, стал недостоверным.

Выявленные учеными материалы, а ими, несомненно, вскрыта лишь часть тайников, в сочетании с данными, на которые опирается в своих оценках польская сторона, вряд ли позволит нам дальше придерживаться прежних версий и уклонятся от подведения черты. С учетом предстоящего 50-летия Катыни надо было бы, так или иначе, определиться в нашей позиции.

Видимо, с наименьшими издержками сопряжен следующий вариант:

Сообщить В. Ярузельскому, что в результате тщательной проверки соответствующих архивохранилищ нами не найдено прямых свидетельств (приказов, распоряжений и т. д.), позволяющих назвать точное время и конкретных виновников катынской трагедии.

Вместе с тем в архивном наследии Главного управления НКВД по делам военнопленных и интернированных, а также Управления конвойных войск НКВД за 1940 год обнаружены индиции, которые подвергают сомнению достоверность «доклада Н. Бурденко».

На основании означенных индиций можно сделать вывод о том, что гибель польских офицеров в районе Катыни дело рук НКВД и персонально Берии и Меркулова.

Встает вопрос, в какой форме и когда довести до сведения польской и советской общественности этот вывод. Здесь нужен совет президента РП, имея в виду необходимость политически закрыть проблему и одновременно избежать взрыв эмоций.

Прошу рассмотреть.

Ваш Фалин.

На документе резолюция Горбачева: «Тт. Яковлеву, Шеварднадзе, Крючкову, Болдину. Прошу доложить свои соображения».

Что это за документ, как и почему он появился, будет сказано ниже. Но заметьте, в нём ничего не говорится о наработках Госкомиссии 1944 года, а скромно подано в кавычках — «документ Н. Бурденко». Но какой? — О нём ни слова не сказано. А то, что «накопали» историки — это уже известный плод хрущевского препарирования архивов. Круг замкнулся. Перестроечники спешили прогнуться перед польской стороной…

* * *

«Катынское дело» в течение десятилетий считалось совершенно ясным. Раздутые в 1943 году геббельсовской пропагандой россказни о «злодеяниях чекистов» повсюду были восприняты как фальшивка, коварно спланированная и четко исполненная провокация.

Единственным, кто её поддержал, было марионеточное «польское правительство», находившееся в Англии…и, как ни странно, доморощенные антикоммунисты, горбачевско-ельцинские разрушители Родины.

Все советские доводы были ими отброшены, все геббельсовские объявлены правдивыми. На бедные головы наших президентов нашло такое затмение, что они не уразумели в этом деле одного, а не пора ли потребовать от ясновельможных панов покаяния и извинения за истребление в Польше десятков тысяч советских военнопленных в 1920–1921 годах.

Тут всё ясно, — заметил ныне покойный Виктор Илюхин, депутат Госдумы, бывший ответственный работник Генпрокуратуры страны, — как нынешние российские власти стремятся свести великую советскую историю к репрессиям, так в Польше хотят развеять благодарную память своего народа, спасенного Советским Союзом от физического уничтожения, спекуляциями на катынской трагедии.

Отвергнуть выводы советской комиссии 1944 года можно только в судебном порядке. Но никакого суда по этому вопросу не было, да вряд ли это действо возможно. Следовательно, тяжкие обвинения в адрес СССР в связи с расстрелами поляков в Катыни — не более чем мнение определенных антисоветских и антирусских кругов.

Депутат знал, что говорил, он, будучи начальником управления Генеральной прокуратуры СССР, имел отношение к расследованию катынского дела.

Отсюда ясно, что пришедшим к власти в России ельциноидам исход уголовного дела № 159, при котором ГВП объявит, что поляков расстреляли немцы, был не нужен. И появлялись новые этапы и очаги его фальсификации. Все советские доводы при Горбачеве были отброшены, все геббельсовские объявлены правдивыми. Потом и российские президенты тоже извинились перед польскими властями, тем самым поддержав Геббельса, о чем он, конечно, и мечтать не мог. В их бедные головы не пришло простейшего контраргумента: прежде чем нам ставить в вину катынский расстрел, пусть ясновельможные паны покаются и извинятся за дикое уничтожение в 1920–1921 годах в Польше несколько десятков тысяч советских красноармейцев и командиров.

В Польше начали гулять обвинения, что современная Россия, как правопреемник Советской России, возрождает тоталитаризм, постепенно переходящий в российский шовинизм с профашистской ориентацией в будущем. Ссылки делались на некоторых наших соотечественников, признающих этот тезис. В какой-то степени поляки были правы, если в одном из «исторических» заявлений сам Б. Ельцин указал на эту заразу — угрозу фашизма в России.

Это заявление он сделал 22 июня 1998 года в момент, как ровно 57 лет назад фашистская Германия напала на Советский Союз. И вот теперь человек, именуемый президентом страны, которая сыграла решающую роль в победе над фашизмом, говорит о возрождении его именно в этой стране. Говорит о том, что «сегодня именно в России он поднимает голову», призывает «не дать возродиться чуме ХХ века», не позволить, «чтобы самая страшная идеология, которую знало человечество, пустила корни на нашей земле».

Как говорится — приплыли!

Но прежде чем описывать дальнейший ход «расследования» по Катыни в период правления Ельцина, хочу остановить внимание читателя на личности Главного военного прокурора СССР, генерал-лейтенанта юстиции А.Ф. Катусеве. Это ему Горбачев поручил «расследование» катынского дела.

Знающие же его лично работники ГВП рассказывали, что он был грязной, алчной и коррумпированной личностью. Не давал возбуждать уголовные дела против уже тогда воровавших генералов и маршалов МО СССР, но беззастенчиво фабриковал дела против невиновных офицеров. Ещё в бытность военным прокурором Северного флота Катусев возбудил более ста двадцати уголовных дел против офицеров, которые позже были закрыты за недоказанностью.

Карьеру своего сына он решил протащить тоже по прокурорской части, устроив его в отдел судебной экспертизы. Но любимое чадо оказалось вором. Сынок прокурорский воровал там, где служил и жил. С работы он вынес фотоаппарат и магнитофон, потом обчистил квартиру отца и своей жены.

После развала СССР Катусев занялся консультацией бизнесменов, а практически стал посредником при даче взяток прокурорским работникам за прекращение уголовных дел. Он разбогател — обрел шикарную квартиру с финской сауной и выстроил виллу в Подмосковье.

Но к концу 90-х, как пишет Мухин, его дела пошатнулись, видно Генпрокуратура уже научилась брать взятки без посредников. Катусев наделал много «мелких» долгов. В кругах, где вращался шулер в лампасах, такими считались суммы до 30 000 долларов. Бывший главный военный прокурор понимал, что за катынские мифы и долги ему придется отвечать, и он решил покинуть Москву, найдя медвежий угол в теплом Краснодарском, а не холодном Красноярском крае.