А потом посыпались знаки внимания: в 1988 году ему присваивают звание генерала армии, а через год он уже становится членом Политбюро.

И это всё происходит в период, когда Горбачев стал стремительно терять почву под ногами. Он надеялся на защиту от окружения: близкого — недовольных цековских чиновников и дальнего — бунтующего народа, со стороны ещё крепкой и единственно авторитетной в массах организации «щита и меча».

И для этого были основания. Недаром одна из самых больших жертв тоталитарного режима, его страдалец А. Сахаров очень лестно отозвался в одном из своих выступлений на Съезде народных депутатов СССР о КГБ. Он назвал Комитет, как единственную организацию, которую не коснулась всеохватная болезнь коррупции.

* * *

И опять недовольных таким шагом Горбачева и завистников стремительного роста Крючкова в партийной иерархии было много. Одним из них таких больных завистью был Б. Ельцин. В книге «Исповедь на заданную тему» (М.: «Огонек-вариант», 1990. — С. 119–120) он писал:

«…Председатель КГБ Крючков, вдруг перепрыгнув ступень кандидата, сразу же был введен в состав Политбюро. Это продолжение старой традиции сращивания партийной верхушки с органами безопасности, конечно же, шокировало всех. Всё-таки во время перестройки и гласности, хотя бы из чувства такта и здравого смысла, Горбачеву не стоило превращать один из госкомитетов в самый главный комитет. Но нет, жажда власти и страх её потерять важнее любой логики и любого здравого смысла. КГБ должен быть на страже партийных интересов, пусть Крючков будет рядом под боком».

В этих словах есть одна правда — правда черной зависти. Хотя, прийдя к власти в России, сам Ельцин неоднократно пользовался услугами сотрудников бывшего КГБ, да и своего преемника на троне в Кремле он выбрал из этой же правоохранительной структуры.

Именно в этот период в угоду либеральным ценностям Крючков ударился в политику: он смягчил свою позицию по многим вопросам противостояния СССР — США, начал заигрывание с общественностью, попытался объяснить стремление сделать благородней лицо своей фирмы.

В начале 1989 года Крючков стал первым в истории председателем КГБ, который в своем кабинете принял посла Соединенных Штатов. Этот шаг тоже был в угоду Горбачева, надеявшемуся, что «Америка ему поможет».

Первому и последнему президенту СССР председатель КГБ Крючков, я так думаю, был ещё нужен для окончательного решения и по катынскому вопросу. Поляки с напористостью гоноровых ляхов тарабанили в нашу дверь, требуя признаться в расстреле польских офицеров советскими органами безопасности в далеком 1940 году. Архивы КГБ в тот период ещё до конца не были почищены…

* * *

И другой момент, когда Крючков признался, что для прозрения, кто такой Горбачев, ему понадобилась недельная отсидка в казематах «Матросской тишины». Это вызывает недоумение, как с такой степенью наивности человек мог руководить внешней разведкой, а потом и целым КГБ, на котором, в конце концов, лежит вина за предательски погубленную страну.

Потом он, сидя в тиши тюремной камеры напишет слезливое письмо Горбачеву с просьбой простить его прегрешения. Я не хочу приводить позорящий арестованного председателя КГБ текст письма, и оставляю этот факт без комментариев.

Но вернёмся к катынской проблеме…

И опять эта тема связана с горе-президентом.

Вспомните — Горбачев в конце 90-х годов клянчил, буквально канючил у Запада кредиты, чтоб залатать бреши в рухнувшей по его злой или глупой воле собственной экономике.

Все его «друзья», а правильнее — кукловоды, обещали помощь марионетке. Но никто из них ничего полезного, чтобы помочь другу-Мишке, так и не сделал, за исключением периодически присылаемого гуманитарного барахла да просроченных лекарств и продуктов, возмущению которым у ветеранов войны не было предела, так как много этой трухи не выдавалось ветеранам, а продавалось на барахолках.

Тактика брать взаймы для сиюминутной стабилизации ситуации, чтобы удержать политику на плаву, не выпасть из властного трона, приводила подобных политиков, как правило, к одному — закабалению.

И Горбачев как слабый политик шел на неоправданные уступки. И как только цены на нефть упали, явно это было сделано искусственно, страна стала стремительно банкротиться.

Коллеги из Варшавского союза, почувствовав материальную и военную к тому времени слабость Старшего брата, тоже стали отворачиваться от своего благодетеля, оставив его один на один с колоссальными долгами.

Предательская сдача ГДР и оставшихся руководителей социалистического лагеря тогда не столько сильно напугала их, сколько прояснила внешнеполитический курс советского лидера.

А то, как Горбачев обошелся с Хонеккером, многих повергла в шок — вчера лобызался с ним, а сегодня отвернулся от серьёзно больного человека, обратившегося к нему за медицинской помощью. Он так и скончался, не получив вовремя нужного лечения в СССР. Что это, если не подлость?

Лидеры оставшихся социалистических стран поняли, какой дьявол сидит в Кремле.

Но что можно было ожидать от этого беспринципного и самолюбивого партийного чиновника, ввязавшегося в дело государственного переустройства с целью построения де социалистического общества с человеческим лицом, в котором будет больше ленинизма.

Об этом он талдычил чуть ли не каждый божий день. А на самом деле по существу оказался иностранным «кротом» в собственной стране. Так, на семинаре в Американском университете в Турции «верный ленинец, Генеральный секретарь КПСС, Президент СССР, до конца твёрдо стоявший на марксистских позициях», М. Горбачев спустя некоторое время признается:

«Целью моей жизни было уничтожение коммунизма, невыносимой диктатуры над людьми…

Когда же лично познакомился с Западом, я понял, что я не могу отступить от поставленной цели. А для её достижения я должен был заменить всё руководство КПСС и СССР, а также руководство во всех социалистических странах…».

Таково лицо могильщика страны!

* * *

Польша поняла, что можно снова, подыгрывая в какой-то степени Германии, насолить Советскому Союзу. Она опять подняла вопрос о Катыни.

Горбачев, посоветовавшись с адептом западничества А. Яковлевым, принял решение сделать всё, чтобы закрыть эту тему путём очередных уступок назойливым ляхам. Пытаясь доказать Западу свою «цивилизованность», он практически принял геббельсовскую версию катынского дела, даже не пытаясь вникнуть в её существо.

Вот как описывает эту операцию Ю. Мухин в книге «Как уродуют историю твоей Родины? Это от тебя скрывают!».

Горбачев приказал руководству КГБ «найти или сделать» необходимые материалы.

«Председатель КГБ СССР Крючков поручил своим «аналитикам» подготовить схему фальсификации катынского дела при помощи подлинных документов архивов СССР.

Из архивов предварительно были изъяты документы, свидетельствующие о том, что военнопленным польским офицерам судом Особого совещания при НКВД назначены сроки наказания в 3–8 лет, и они весной 1940 года посланы в лагеря ГУЛАГ под Смоленск.