Мы расположились на той самой площадке, где Будда проповедовал Лотосовую сутру. Второй раз оказался я здесь. Великолепное зрелище, открывающееся с вершины, было уже родным мне… Поскольку сидеть вместе со всеми, поджав ноги, мне было невозможно, стали искать для меня на скале место, где бы я сел, как в кресле. Казалось бы, такая позиция гораздо удобнее. Но из-за того, что я долгое время лежал, загипсованная нога быстро затекала. Я подкладывал под нее подушки, однако к утру торчащая из гипса часть стопы выглядела распухшей.

Сэнсэй очень волновался из-за этого. Я и сам чувствовал, что, попав в такое положение, когда все о тебе заботятся, легко забыться и повести себя эгоистично, даже бодрясь, а может быть, особенно когда бодришься.

После церемонии Тэрасава-сэнсэй рассказал, что когда исполнилось ровно семьсот лет со дня ухода Нитирэна, то он вместе с преподобным Нитидацу Фудзии целую неделю не спал, так же проводя молитву на вершине Священного Орла. Сэнсэй привел слова Тяньтая: «Великое собрание (слушающих Будду) вечно пребывает на Гридхракуте». Как описывает Лотосовая сутра, собрание состояло из 80 тысяч человек. Скорее всего, они располагались не только на самой горе, но и в долине. Когда говорил Будда, стояла полнейшая тишина. Поэтому его громкий голос был хорошо слышен даже далеко внизу. Мы убедились в этом благодаря одному инциденту, случившемуся ночью, когда мы прервались для медитации и как раз воцарилась полнейшая тишина. На склоне противоположной горы Ратнагири загорелся большой огонь в лесу. Тэрасава-сэнсэй подошел к обрыву и стал звать на помощь. Далеко снизу ясно в тишине донеслись с разных сторон голоса. И так они неплохо переговаривались…

Вскоре огонь сам собой погас.

Сергей спросил Тэрасаву-сэнсэя, на чем нужно концентрироваться во время такой продолжительной молитвы. Учитель ответил каким-то смешным, тонким голосом, как бы подчеркивая, насколько все это очевидно: нужно смотреть внутрь своей души, обращаясь к той Истине, что существует изначально, существовала еще до Будды, благодаря которой, собственно, Будда и обрел Просветление. Прекрасный ответ. После него исчезают сами собой многие пустые вопросы. Лев Толстой писал: «Верьте себе». Себе, а не книгам и авторитетам. Мы стали буддистами не потому, что положились на некий авторитет, а оттого, что наше собственное, внутреннее чувство Истины подсказало нам: Истина присутствует в Лотосовой сутре, Истина присутствует в практике Тэрасавы-сэнсэя…

27 ноября 1996 г. Рано утром мы на велорикшах пересекли границу Непала. Находясь в Индии, сделать непальскую визу не составляет труда. Для этого нужно только двадцать долларов – и никакого приглашения.

Непал для Индии является чем-то вроде Украины для России. Равнинная часть имеет много общего в культуре и входила раньше в состав большой Индии. После обретения Индией независимости от нее откололось несколько кусков – Пакистан, Бангладеш, Непал… Правда, горная часть Непала всегда была независимой, так же, как Западная Украина с ее Карпатами. Среди монахов – учеников Тэрасавы-сэнсэя много украинцев, и им все эти сравнения должны согреть сердце.

Вчера весь день мы ехали из Патны в сторону границы. По дорогам с ужасными выбоинами, на автобусе, который постоянно следовал рекомендации, написанной на заде каждого автобуса: «Сигнальте, пожалуйста». Зады автобусов глядят нарисованными глазами, как, впрочем, и переды что автобусов, что грузовиков. На бампере же каждой легковой машины торчит лингам в кожаном чехле, маячит перед глазами водителя. Все это очень напоминает головы божеств на древнегреческих и древнерусских ладьях. Да, индуизм – это чистой воды язычество. Хотя весь мир живет сейчас по языческим законам (соревнование, борьба, идолы в самых различных сферах жизни), но индуизм сохранил язычество в его первобытной, дикой, не завуалированной форме.

Граница Непала обозначена величественной аркой, вроде триумфальной арки в Москве, только побольше. Эти «ворота» Непала украшены драконами, цветами и бодхисаттвами; в отличие от Индии, Непал – это почти полностью буддийская страна. Проехав через ворота, встречаем пограничников, которые, не придавая особенного значения таможенному досмотру, просто говорят: «Добро пожаловать в Непал!».

Потом мы целый день поднимались на Гималаи по серпантину, наслаждаясь горной красотищей. И вот наконец Катманду. Ощущение, будто попали в Европу. Чистенькие улицы, мало народа, все одеты в синтепоновые куртки, прохладно. После понимаешь, конечно, что до настоящей Европы тут далеко, однако контраст с Индией настолько силен… Такова, наверное, черта вообще всех горцев: поскольку жить в горах непросто, горцы немногочисленны, поэтому не надоедают друг другу, более спокойны, по-хорошему горды и любят чистоту, порядок. Поразило меня и уважительное отношение к нам сотрудников безопасности, досмотревших автобус при въезде в столицу. Все окружающие тоже совсем не походили на тех многочисленных индусов, которые, завидев нас, насмешливо пели «Харе Кришна» или «Буддам саранам гасчами…». Непальцы как-то серьезнее.

28 ноября 1996 г. Сегодня особенный день: нам вручена шарира. Восемь частичек праха Будды – по одной каждому из нас – передал лама Ганькаджи Шакья, в чьем монастыре мы остановились. Для буддиста это событие! Тэрасава-сэнсэй сказал, что Будда исполняет написанное в 16-й главе Лотосовой сутры: появляется перед теми, кто смиренен, прост, искренен и обрел надежду увидеть Будду. Он исполняет желание таких людей, однако в наш век он предстает в виде шариры, ибо сегодня его тело существует только как святые мощи, соответствуя духовному уровню людей нынешнего замутненного времени. Мы ощутили присутствие Будды внутри нас и внутри всех живых существ вокруг нас, и Будда выразил одобрение, показавшись нам. С величайшей благодарностью за такой знак мы приняли шариру из рук ламы, который принадлежит к тому же роду Шакьев, что и Будда Шакьямуни.

Эта шарира первоначально хранилась в древней ступе в Вайшали. Потом она попала в Тибет. Символично, что именно из Тибета она пришла к нам, родившимся в стране, где буддизм уже 250 лет официально существует именно как буддизм тибетской традиции. Лама Ганькаджи был на открытии Ступы Мира в Вайшали. Он преподнес для закладки в основание ступы часть шариры, которая в большом количестве хранится у него. Тогда лама и пригласил нас к себе в Катманду. Но мы никак не могли знать зачем…

Ганькаджи Шакья хоть и лама, но не тибетец. Часть Шакьев еще при Будде укрылись от геноцида в ущелье Катманду, да так и не ушли отсюда. Он их потомок.

Согласно легенде, раньше на месте ущелья было огромное озеро, но ученик Будды Шакьямуни Бодхисаттва Манджушри прорубил скалу для того, чтобы спустить воду. Рядом со столицей Непала расположен старинный город Патан.

Брат ламы Павитра Баджрачарья – основатель и президент Ассоциации молодых буддистов – был большим другом преподобного Нитидацу Фудзии, который, посещая Непал, всегда останавливался в его девятиэтажной резиденции. Павитра Баджрачарья прочитал нам краткую лекцию об истории буддизма в Непале. Происходило это в алтарном зале, где нам была вручена шарира. Алтарь состоит из трех больших статуй: Будда Шакьямуни в позе Победившего Мару, а по бокам от него – Будда прошлого и Будда грядущего, чьи руки полностью покрыты шафрановыми монашескими одеждами. Еще на алтаре стоит идущий Будда-ребенок, указующий одной рукой вверх, другой вниз. Изображения Будды-ребенка почему-то редки, я мечтаю, чтобы у меня тоже было такое изображение. Оно разрушает общепринятое представление о буддизме как о статичной, неподвижной религии. Это живая, динамичная скульптура.