Не самый страшный вариант в тех условиях. Возможно, я смогу вспомнить другие имена. Запишу их для вас.

— Почему же он или вы не сделали этого раньше? — у Шауна, кажется, даже усы вздыбились от негодования. — В столице начали бы новое дело и наказали виновных.

— Парень был слаб и полубезумен. Он смог сбежать в пятнадцать. Сами подумайте, сколько лет Дарион провёл у них, видел и пережил такое, что нам, взрослым, и в страшном сне не может присниться, чудом добрался до меня. Пришлось серьёзно лечить мальчика, восстанавливать все пробелы в воспитании и образовании, спасать его душу. Он действительно тогда походил на маленького затравленного зверёныша. А у нелюдей власть и деньги. Южная провинция всегда жила обособлено от земель. О каких расследованиях может идти речь?

Стефан молчал, с трудом осмысливая рассказ Сандера. Сам тринадцать лет жил в кошмаре, прекрасно понимал, что такое боль и страдания. А тут под самым носом у брата, действовали мерзавцы, уничтожая таких же магов, почти его родичей. Как теперь жить с этим, он пока не знал. Слишком много открытий за последние дни.

37

Скай проснулся, словно вынырнул из темноты, от света, резко ударившего в глаза. Тёмная человеческая фигура стояла в проёме двери, и он не сразу понял кто это, не сразу вспомнил. Маг держал в руке световой шар.

— Подумал, что так тебе будет веселей, — он толкнул шарик вперёд и тот сразу же подвис под потолком, обнажив заброшенную и грязную комнатушку.

Промолчав, Скай щурился со сна, соображая, чего ожидать от похитителя. С громким лязгом перед Фолгандом был поставлен небольшой котелок.

— Ешь, мне нужно, чтобы ты соображал.

Упрямо сжав губы, Скай отодвинулся от котелка, из которого пахло мясом и овощами. Как давно он не ел? Так и не смог вспомнить, желудок требовательно сжался в спазме. Горячий дух свежей еды дурманил. Маг смотрел на пленника с любопытством. Ногой аккуратно пододвинул котелок ближе и улыбнулся, когда Скай снова отступил дальше по стене.

— Гордый и упрямый. Ты мне нравишься, воронёнок. Я же вижу, что хочешь есть. Зная Мальтуса…, — маг не договорил, а губы снова скривились в спазме.

— Не стану, — посмотрел исподлобья, не собирался помогать врагу и выполнять его указания.

— Ешь! А то придушу! — непонятно в шутку или серьёзно сказал маг, но обезображенное лицо исказилось ещё больше.

Обругав себя, Скай потянулся к котелку, очень быстро опустошив его. Не смог устоять, не справился с желанием. По телу растеклось тепло. Сам себе стал противен. Так легко сдался.

— Вот и молодец. Поверь, пока тебе дают еду, то лучше не отказываться. Особенно, когда сидишь на цепи.

— А ты сидел? — злость на себя вылилась в ярость на мага.

Выражение лица мага стало странным, неопределённым, а взгляд затуманился.

— В другой жизни, — наконец, ответил он.

— Врёшь! — продолжая злиться, Ская распалял себя. — Сидел бы, не стал бы сажать на цепь других.

— Да что ты знаешь о жизни?! — на мгновенье мага перекосило в гневе, но он быстро справился с собой, вот у кого стоило поучиться.

Как и у отца. Отец…Скай вспомнил о Стефане и стыд вновь затопил его. Глупый мальчишка, попавший в беду. Он подвёл отца, не слушал советов. Посчитал, что справится один. Теперь расплачивается за глупость.

— Что такие как ты вообще могут знать, — Люций говорил спокойно, но чувствовалось, что слова Ская его зацепили. — Любимый сын богатых родителей. Родовое имя, как защита от всего. Фолганды могут себе позволить быть магами. И никто вас не тронет.

— Магов не любят и боятся в землях. Даже Фолгандов, — подумав и успокоившись, Скай решил поддержать разговор.

— Я родился в местах, где их просто убивали, — Люций подтянул к себе стул из кухни, подставил к двери и сел. — Ты наивный ребёнок и многого не знаешь. То, что делал с тобой Мальтус, лишь невинная игра.

— Откуда тебе известно, что он делал? — было неприятно понимать, что кто-то, особенно враг, знает об унижении.

— Твои руки, помнишь, я же сразу заметил, — маг сузил глаза. — Уверен, что на спине у тебя красивая роспись от антиквара. Он не успел сломить гордость Фолгандов. Ты настоящий счастливчик, мальчик без дара. В своё время мне пришлось прикинуться, что я не очень способный к магии. Мама успела шепнуть, чтобы я скрыл дар, не использовал магию.

Надолго замолчав, казалось, он погрузился в воспоминания, прикрыл глаза.

— Зачем скрывать дар? — Скай хотел знать больше о маге.

— Ты невнимателен, воронёнок, — не открывая глаз, ответил Люций. — Я же сказал, что родился в местах, где магов убивают.

— И что случилось дальше?

— Дальше? — внезапно, он засмеялся, надрывно, страшно. — Дальше всех убили. В тот день многих убили. Мальчику, у которого было счастливое детство, трудно понять. У тебя ведь было счастливое детство? Отец не бил тебя? Трудно представить, чтобы такой человек, как Стефан Фолганд, стал бить ребёнка.

— Никогда. Я …был счастлив, — невольно Скай опустил голову.

— Надо полагать, пока не появился я, — ухмылка растянула губы мага. — Хорошо. Расскажешь мне потом о своём счастливом детстве. Я хочу послушать, как это бывает, когда ты ребёнок и всё хорошо, и тебя любят, а рядом родные люди. Сладко, слишком сладко, — он сплюнул в сторону.

Поколебавшись, Скай задал следующий вопрос, пытаясь вызнать больше.

— А что случилось, когда всех убили?

Люций посмотрел удивлённо, непонимающе.

— Тебе интересно или это вежливость? Я не очень разбираюсь в правилах поведения у вельмож.

— Я не вельможа, — Скай обиделся, ему показалось, что маг обругал его последними словами, столько презрения было в его голосе.

— Ты очень странный. Вы, Фолганды, странные. Я долго наблюдал. Да, ладно. Это не важно. Что же было потом? — задумался, подбирая слова или оттягивая момент откровения. — Я стал рабом. С семи лет сидел на цепи, а когда снимали ошейник, то надевали тяжёлые кандалы на ноги, чтобы не сбежал. Кандалы снимали, если хотели повеселиться, устраивая охоту. О, я быстро бегал, очень быстро. Я был для них смешной игрушкой, с которой можно было обращаться, как угодно — бить, пинать, морить голодом, унижать. Прислуживал богатым вельможам много лет. Мальтус занимался моим воспитанием.