— Самолет, сэр, — последовал бесстрастный ответ.

— Из армейского штаба? Какое-то сообщение?

— Я не знаю, сэр. Он с другой стороны Стены.

— Что? — воскликнул Хоурайс. Он быстро схватил шлем и меч и кинулся к двери. — Это невозможно!

Но когда он добежал до первого наблюдательного поста, который находился в пятидесяти ярдах от Стены, он понял, что возможно. Уже темнело, день подходил к концу, но видимость еще была достаточной, чтобы заметить вдали, за Стеной, в Старим Королевстве, силуэт постепенно снижающегося летательного аппарата. Дежурный офицер наблюдал за ним в бинокль. Хоурайс на минуту задумался, вспоминая имя офицера, он был новеньким в гарнизоне Периметра, затем прикоснулся к его плечу.

— Джорберт, можно мне посмотреть?

— Это точно самолет, сэр, — отдавая бинокль, сказал офицер, — Абсолютно нелепый, но очень мощный. Очень маневренный и красиво раскрашенный. Там два человека, сэр.

Хоурайс ничего не ответил, взял бинокль и оперся локтями о песчаный бруствер. Он не сразу смог поймать самолет в окуляры бинокля, но наконец увидел его. Вот он, ниже, чем казалось полковнику, почти уже у самой земли.

— Внимание! Тревога! — резко сказал полковник. Его будто что-то ударило, когда он понял, что самолет приземляется в каких-нибудь ста ярдах от ворот.

Он слышал, как Джорберт повторил его команду сержанту, затем сержант — часовым в будках.

Сначала было трудно разглядеть, кто сидит в самолете, но внезапно полковник узнал лицо Сабриэль. Сабриэль, дочь Аборсена, и с ней неизвестный мужчина или что-то, одетое как мужчина. Полковник подумал было отменить команду, но он уже слышал грохот солдатских сапог, крики сержантов и капралов. И тут у полковника возникло сомнение: может быть, в самолете не настоящая Сабриэль…

Солнце садилось, наступала ночь, первая ночь полнолуния.

— Джорберт! — рыкнул полковник, возвращая бинокль удивленному офицеру. — Пойдите к майору и попросите его лично возглавить отделение скаутов — мы выйдем, чтобы рассмотреть самолет поближе.

— Большое спасибо, сэр! — обрадовался лейтенант Джорберт, несомненно решивший, что «мы» относится и к нему. Его энтузиазм удивил Хоурайса.

— Скажите, мистер Джорберт, — спросил он, — вы не пытались перевестись в Воздушные силы?

— Да, сэр, — ответил Джорберт. — Восемь раз…

— Теперь вспоминаю, — сказал Хоурайс, перебивая его. — То, что вы увидели в бинокль, вполне может быть каким-либо летающим созданием, а вовсе не обычным самолетом. А пилот может оказаться полусгнившим чудовищем, которое давно умерло. Или произведением Свободной магии, которое вовсе никогда не было живым.

Джорберт не по-военному кивнул, затем отдал честь и повернулся на каблуках.

— И в другой раз не забывайте брать на дежурство свой меч. Разве вам не говорили, что револьвер может не выстрелить? — вдогонку ему крикнул полковник.

Джорберт снова кивнул, покраснел и побежал по траншее. Один из солдат наблюдательного поста, капрал со знаком Хартии на лбу и с множеством нашивок на рукаве, обозначающих двадцатилетнюю службу, покачал головой, глядя в спину бегущего офицера.

— Что это вы покачиваете головой, капрал Энши? — рявкнул Хоурайс.

— Мозги жидкие, — шутливо, но двусмысленно ответил капрал.

Хоурайс открыл было рот, чтобы оборвать его, но непроизвольно его губы растянулись в улыбке, и он двинулся к траншее, где его уже дожидались солдаты. Через пять шагов улыбка исчезла с его уст.

Бумажное Крыло благополучно приземлилось. Сабриэль и Тачстоун, дрожа от холода, выбрались и оказались по колено в снегу. У Тачстоуна покраснел нос и заиндевели брови, он улыбнулся и сказал:

— Удалось!

— Сколько же мы пролетели! — откликнулась Сабриэль, тревожно оглядываясь по сторонам.

Перед ними возвышалась серая масса Стены, за ней медовым светом светило осеннее заходящее солнце Анселстьерры. Здесь же солнце скрылось за облаками и близилась ночь. Наступало темное время, время слуг Смерти.

Тачстоун, уловив настроение Сабриэль, перестал улыбаться и взял из Бумажного Крыла свой меч.

— Я заберу книги, — сказала Сабриэль и наклонилась, чтобы вынуть книги из кабины. Две книги по магии Хартии были в порядке, а «Книга Мертвых» вымокла под снегом. Однако, когда Сабриэль вытащила ее, оказалось, что пятна на книге не от сырости. На обложке выступили темные пятна крови. Набрав в руки снега, Сабриэль молча стерла пятна, насухо вытерла обложку и положила книгу в карман.

— Что с книгой? — спросил Тачстоун, пытаясь казаться любопытным, а не испуганным.

— Думаю, это случилось потому, что вокруг было слишком много посланников Смерти, — ответила Сабриэль. — Да и здесь велика возможность ее появления. Это очень опасное место.

— Ш-ш-ш! — прервал ее Тачстоун, указывая на Стену. К ним двигалась цепочка теней, особенно темных на фоне белого снега. Тени несли луки, стрелы и автоматы за плечами.

— Все в порядке, — сказала Сабриэль, хотя легкая судорога страха сжала ее живот. — Это солдаты со стороны Анселстьерры. Значит, я могу отослать Бумажное Крыло.

Она быстро проверила, все ли они забрали из кабины, и затем положила руку на нос Бумажного Крыла, как раз над моргающим глазом. Казалось, глаз разглядывал ее, когда она говорила.

— Улетай отсюда, друг. Я не могу рисковать, не хочу, чтобы тебя отволокли в Анселстьерру. Лети куда хочешь — хочешь на ледник к Клэйрам, хочешь в дом Аборсена…

Сабриэль отступила назад и создала знаки Хартии, которые в тот же миг подхватило ветром. Бумажное Крыло двинулось, подняв нос, начало разбег и, когда свист Сабриэль достиг самой высокой ноты, прыгнуло в небо.

— Как вы это сделали? — воскликнул чей-то голос.

Сабриэль оглянулась и увидела офицера, чья единственная золотая нашивка объясняла, что это лейтенант. Он не выглядел испуганным. Напротив, он поднял меч и револьвер и вытянул их вперед, когда Сабриэль шагнула к нему.

— Стоять! Вы арестованы!

— Вообще-то мы не путешественники, — ответила Сабриэль, но все-таки остановилась. — Мне кажется, за вами я вижу полковника Хоурайса, верно?

Джорберт понял свою ошибку, увидев, как улыбаются Сабриэль и Тачстоун, как начинают хохотать и хлопать друг друга по рукам.

— Что ж тут такого смешного? — насупился лейтенант Джорберт в то время, как путешественники хохотали и хохотали и не могли остановиться, и слезы катились у них по щекам.

— Ничего, — сказал Хоурайс и жестом показал своим людям окружить Сабриэль и Тачстоуна, пока он не приложит пальцы к их лбам, чтобы проверить знаки Хартии. Удовлетворенный, он дождался, когда они перестали истерически смеяться, и затем, к удивлению своего отряда, обнял их за плечи и повел к посту перехода в Анселстьерру, к солнцу.