Она никто! Песенка спета. Театр одного актёра закончен. Занавес. Свет.

– И еще один важный момент – от дочки ты отказываешься. Ты забудешь о ней до конца своих дней, добровольно подписав бумаги о лишении тебя материнских прав. Ариэлла теперь моя дочь. А я буду любить её больше жизни…

– Да ты!!!

– Заткнись! Твоё слово ничто. Ты должна молчать и услужливо кивать, пока я полностью не стёр тебя с лица земли в порошок, курва! Только из-за того, что я был влюблён в тебя и испытываю слабость к красивым русским женщинам я дам тебе выбор.

Кивнула, когда всецело почувствовала на себе его уничтожающий, страшный взгляд, силу жима его руки, много ярости в голосе.

– Ариэлла не нужна тебе, ты никакая мать. Ты эгоистка, любящая только себя, деньги, богатых мужчин и грязная лгунья! Я забираю девочку себе, дам ей всё самое лучшее и буду о ней заботиться.

– Да подавись! – психанула. – Я и не планировала детей заводить, но ты меня трахнул и пришлось произвести на свет это дитя.

– Которое ты родила лишь для того, чтобы использовать, – вмешался я. – Выдав за моего.

– Так звёзды сошлись! Удачно просто совпало! Я о тебе, Игнат, мечтаю с первой нашей встречи…

– Довольно! – перебиваю. – Ты поступила подло, просто отвратительно и очень низко. Хочу, чтобы ты сожалела об этом поступке вечно!

– Обязательно будет, – заявил Ханс. – Лучше бы ты тюрьму выбрала, поверь.

Последние слова Ханса прозвучали мрачно, что я даже я почувствовал прилив ледяных мурашек по спине.

– Заприте её здесь до тех пор, пока не приедут адвокаты. Мы подпишем необходимые бумаги, затем отправим Малиновскую в Гамбург.

– Ну ты и…

Инесса замолчала и стушевалась, приложив ладонь к раскрасневшейся щеке.

– А теперь я хочу увидеть дочь. Мою малышку… Игнат, пожалуйста, отвези меня к ней.

Он произнёс это с волнением и быстрым шагом вышел из подвала.

Я бросил последний взгляд на Инессу, полный отвращения и презрения, повернулся к ней спиной.

– Игнат, я…

Мне больше нечего добавить. Она получила сполна, она всё это заслужила. Жизнь её обязательно сломает, Инесса сама себя внутренне уничтожит, ведь она привыкла жить в роскоши, а сейчас будет носить унылые робы, перестанет пользоваться косметикой, у неё не будет ни друзей, ни подруг, никаких вечеринок. Только старые, ворчливые старики, которых нужно будет кормить с ложки, мыть, выносить судна.

Ускорил шаг и вышел вслед за Хансом, услышав, как позади хлопнула дверь и щёлкнул замок.

Думаю, с мерзавкой Малиновской мы виделись в последний раз. Надеюсь, я забуду Инессу, как самый страшный кошмар…

Хотя нет. Я должен помнить. Помнить этот суровый урок жизни и глядеть теперь в оба, опасаясь наступить на одни и те же грабли.

Помнить, какими люди алчными и подлыми бывают. Помнить, что нельзя быть эгоистом, зацикленным на себе или на своей работе, а нужно регулярно оглядываться по сторонам и прислушиваться к мнению дорогих сердцу людей…

* * *

– Игнат, я волнуюсь.

– Всё хорошо, – в знак поддержки хлопнул друга по плечу. – Я с тобой пойду.

– Думаешь, я ей понравлюсь?

– Уверен. А еще я уверен, тебе хватить одной секунды, чтобы понять, ты её больше никогда от себя не отпустишь, даже на миг. Потому что она часть тебя, Ханс…

Я это по себе знаю, из своего опыта, когда Кирилла увидел. В тот час я не понимал, почему я к нему вихрь чувств испытываю, а к Ари – пустоту.

Всё в дело в душе. Душой я родное чувствовал, меня как магнитом тянуло к родной кровинке, трудно было себя сдерживать, ведь Лида к сыну не подпускала, из-за этого я злился, в чудовище превращался от жажды немедленно получить своё и от невозможности его получить.

Ханс мялся возле входа в палату самого маленького пациента. Он не знал, как себя вести с крошкой, как к ней подойти и дать понять, что он её папа. Родной, настоящий. Который будет всей душой её любить и всеми силами о ней заботиться.

Благо, прошло не так много времени, чтобы ему пришлось объясняться с ребёнком – Ари ещё маленькая, да и он не так много упустил. Главные периоды жизни впереди…

– Ты доволен тем, как мы вопрос со стервой уладили?

– Более чем.

– И, думаешь она не попытается снова что-нибудь выкинуть?

– У неё всего один шанс. Одна попытка. Попытается – попадёт в максимально худшие условия без возможности когда-нибудь выйти оттуда в здравом уме или вообще живой.

– М-да… Доигралась шваль! А дальше как она жить собиралась? Вечно утаивать тайну бы не вышло.

– Не знаю, чем она там думала, но явно не своей куриной головой. До сегодняшнего дня ей поразительно фартило, будто сама удача её целовала, но добро всегда побеждает зло, теперь песня падлюки спета. Давай уже не будем о ней. Пора заняться налаживанием нашей личной жизни.

– В яблочко!

Ханс несколько раз глубоко вдохнул, поправил на себе пиджак, двинулся к двери палаты.

– Ну всё, я вхожу.

Я не стал им мешать и наблюдал издали, глядя в окошко бокса. Ханс медленно подошёл к малышке. Улыбаясь, протянул к ней руки. Медсестра, что держала девочку, охотно передала мужчине дочь.

И вот… настала их первая, долгожданная встреча.

Пару секунд Ари смотрела на Ханса смешно хмуря бровки, будто всматривалась в его лицо, что-то пытаясь понять, а затем на её губах расплылась улыбка.

Глазёнки малявочки загорелись озорством, она потянула ручку к лицу Хансу и ущипнула его за нос. Ханс рассмеялся, в ответ крепче прижал к груди дочурку и поцеловал её в макушку.

Жаль, я не видел его лицо в этот момент, но был уверен, он улыбается в ответ, возможно пытается сморгнут слёзы. Да и я сам чуть было не пустил слезу. Ну как тут можно сдержаться?

– Игнат Игоревич, – неожиданно меня окликнули. Обернувшись, узнал в подошедшим врача Ари. – Обрадую вас еще немножко: наши генетики прислали результаты – беспокоиться не о чем, девочка полностью здорова, а первичные тесты показали ложный результат.

– Ну и слава богу!

– Изначально я вас предупреждал, это лишь гипотеза, анализы нужно было взять, дабы исключить риски.

– Спасибо вам большое.

– Всегда пожалуйста! Я пойду, работы еще много, а вам хорошего дня.

Врач удалился, а я продолжал наблюдать за тем, что происходило за стеклом бокса.

Я счастлив за них. Вижу сумасшедшую в каждом действии Ханса и море эмоций. Он станет прекрасным отцом. А Ари нашла действительного любящего родителя. Возможно, со временем, найдёт и любящую маму. Такой видный экземпляр как Ханс долго в холостяках не сможет усидеть – оторвут с руками и ногами.

Вот теперь я выдохнул с облегчением, с чистой совестью и душой, с прекрасным послевкусием у порога финала. Неужели ужасы, длившиеся почти два года, закончились?

Инесса получила то, что заслужила, Ари нашла заботливого отца, Ханс нашёл малышку дочь, а я – вернул любовь всей своей жизни.

Они будут счастливы вместе, ну а мне… пора возвращаться домой. К своей семье.

* * *

P.S: Как вы могли догадаться, Ханс заберёт Ривьеру себе, там и начнётся его история любви. Надо же парня пристраивать, верно? Думаю, в Ривьере он и встретит свою первую и единственную любовь. Возможно, о Хансе будет отдельная история.

ТИЗЕР

– Я устраиваю конкурс на мать года! – заявил шикарный мужчина перед объективами фотокамер с немного грубыми чертами лица, абсолютно нерусскими, но очаровывающими за миг.

Он немец.

Суровый, респектабельный, богатый джентльмен. Лютая акула бизнеса, что теперь возглавил компанию «Ривьера-Люкс», выкупив её у предыдущего владельца.

Сейчас я находилась в центральном здании компании и занималась своими рабочими обязанностями – мыла полы, пока вдруг не встретила его.

Директора прежде я никогда не видела, поскольку он был вечно занятым человеком, да и работаю я в компании уборщицей не так давно.

Швабра с грохотом выпала из моих рук, когда глаза поневоле впились в шикарное, импозантное тело, внезапно появившееся