— Он поправится. А если нет, есть много реабилитационных центров. За границу отправим, сделаем всё возможное, чтобы он встал на ноги, — подбадривал отец.

— Встанет, — кивнул я, соглашаясь.

Главное, чтобы очнулся. Съязвит что-то, пусть кричит, уму-разуму учит, упирается, всё, что угодно, лишь бы открыл уже свои глаза.

— Поужинаешь с нами? — осторожно спросила вошедшая в гостиную Марина.

— Нет, спасибо. Побуду с мелкой и вернусь в больницу.

Не хочу пропустить его пробуждение.

— Стас, двадцать минут ничего не изменят, — умоляюще сказал отец. — Когда ты домашнюю еду в последний раз ел?

— В больнице нормально кормят, — успокоил я его.

— Да, конечно, — не веря, кивнул он.

— Я правда лучше поеду уже. Спасибо вам за всё, особенно за мелкую.

Если бы не они, я не знаю, чтобы сделал.

— Да брось. Она просто ангел, — с улыбкой посмотрел отец на неё. — Спрашивает про вас иногда, но в основном всё хорошо.

— Она у нас спокойный ребёнок, если с другими людьми. Дома с нами просто торнадо, сметает всё на своём пути. Да, Мелкая? — взял её на руки и подбросил вверх, чтобы услышать её заливистый смех.

— Не знаю, как с вами, но с нами она просто само очарование, — наблюдал за нами отец, улыбаясь. — Тебе очень хорошо с ребёнком на руках. Я и не надеялся увидеть тебя таким.

— Каким таким?

— Семейным, — уверенно ответил он.

— Я и сам не ожидал. Пока язву свою не встретил.

Сердце бьётся живее, как только Артёма вспоминаю.

— Я очень рад, что ты его встретил, — приблизился отец ко мне. — Всё будет хорошо, главное верить, — и похлопал по плечу.

— Верю. Ну что, пойдёшь кушать? — спросил мелкую, и она оживлённо кивнула. — Отлично. Иди к Марине, — стиснул в объятиях, поцеловал в пухлые щёчки и вручил её Марине.

— Если что, звони, — как всегда, перед выходом сказал отец.

— Конечно.

Попрощались, и я, сев в свою тачку, поехал в больницу.

Уже все меня знают в этих белых стенах, кто-то улыбается, кто-то смотрит с сожалением. Пропах лекарствами до костей, наверное. Поднялся на третий этаж и, открыв дверь, вошёл в палату. И тут же напрягся, на диване сидит какой-то хмырь, одет с иголочки и смотрит на моего Тёму.

— Ты кто? — подошёл к кровати, загораживая Артёма от него.

Он оценивающим взглядом прошёлся по мне сверху-вниз и обратно. Хмыкнул, но ответа не удосужился дать.

— Ты, блядь, кто на хрен такой?

— Ты, блядь, кто на хрен такой? И какого хрена здесь делаешь? Ты глухой? — сделал шаг к нему, готовый наброситься на него.

— Присядь, — ровным голосом сказал он мне.

— Что? — опешил я.

— Разговор есть.

Я прищурился.

— Я тебе не враг, — уверил он меня.

Неохотно взял стул и сел перед ним.

— Внимательно слушаю, — продолжал осматривать его.

Подтянутый мужик, лет тридцать, в дорогой фирменной одежде, тёмные очки с известным логотипом.

— А ты именно такой, как тебя описывали, — усмехнулся он.

— К сути, — поторопил я.

— Меня зовут Марат Дёмин, слышал? — с превосходством в голосе спросил он.

— Слышал.

Знаю, что у него сеть ювелирных магазинов по всей стране.

— И какого хрена ты здесь делаешь?

— Хм! Нетерпеливый, — хмыкнул он, чем только взбесил меня ещё больше.

— Ты меня начинаешь раздражать, и то, что ты в этой палате, меня совсем не устраивает. Так что говори, что надо и сваливай. — Я потерял терпение.

— Я на твоём месте сбавил бы обороты. Не советую разговаривать со мной в таком тоне, — спокойным голосом, даже как-то на похуизме сказал он.

— Угрожаешь?

— Предупреждаю.

— Я…

— К сути, — бесцеремонно перебил он меня. — Илья работал на меня, — поглаживая свои брюки, выдал он мне охренеть какую информацию.

— Так ты не такой уж и честный бизнесмен, — усмехнулся я.

— Это тебя не касается. Илья упёрся рогами и ослушался. Мне твоё мелкое предприятие не нужно, — с брезгливым лицом сказал он мне. — Но из-за этого он подпортил мне дела, чем я очень недоволен. Но я доволен тем, что ты сделал за меня грязную работу.

— Я это сделал для себя…

— Не перебивай меня.

Улыбается. Пиздец, у него выдержка.

— Я умею быть благодарен тем, кто помог мне, даже не зная об этом. Я хочу предложить тебе занять его место…

— Я пас…

— А больше всего я не люблю, когда меня не слушают.

Наконец на его лице появился гнев. Уже начал думать, что он хреновый робот.

— Таких предложений я делаю только один раз, и он уже был. — Он встал и взял свои очки, что лежали рядом. — Могу гарантировать, что Илья до суда не дойдёт. До свидания.

— Я сам с ним разберусь, — вскочил я на ноги.

— Мальчик, меня твоё рвение радует, но это моё дело.

— Так же, как и моё. По его приказу стреляли в дорогого мне человека, и вообще, устроил он мне немало проблем, так что я сам…

— Нет! И я надеюсь, до тебя доходит с первого раза. Будь благодарен, что на этот раз грязную работу я беру на себя, — с нажимом в голосе говорил он. — И я не стану обвинять тебя в том, что за мной хвост приставили. А если будешь лезть, то Илья покажется тебя пушистым зайцем.

Мерзко улыбнулся и вышел из палаты. Как же меня заебали эти хрены. Ну и хуй с ними, может это и к лучшему. А то Тёма точно не простит, если я на убийство пойду.

Развернул стул и сел возле Тёмы, взяв его руку в свою.

— Может, уёбывать на хрен из этого города?! — поднял его ладонь к своему лицу.

Эта маленькая манипуляция стала успокаивать меня в последнее время. Его теплота дарит умиротворение.

— Очнёшься, встанешь на ноги, заберём мелкую и свалим куда-нибудь на острова или в горы. А может просто за город в тот домик у озера. Куда только захочешь…

Ровный и привычный звук чёртового аппарата изменился, и я напрягся, посмотрел на Тёму и увидел, как его ресницы подрагивают. Нажал кнопку вызова и неосознанно сжал его руку сильнее.

В тот момент, когда в палату ворвался врач и медсестра, он открыл глаза.

Он, сука, их открыл!

Артём