— Невозможно, — потряс головой профессор. — Они нас услышат.

— Значит, надо их отвлечь, — внесла предложение Финн.

— Как?

— Поднять шум. Устроить стрельбу в воздух или что-нибудь в этом роде.

— Может, пожар? — усмехнулся Билли.

— У меня есть увеличительное стекло, — сказал профессор, — но, к сожалению, солнце уже заходит.

— А я не захватила свое огниво, — расстроилась Финн.

— Зато я захватил, — похвастался Билли.

Он расстегнул карман рубашки и достал из него самую обыкновенную, ярко-синюю пластиковую зажигалку.

— Откуда она у тебя? — ахнула Финн.

— Сам не помню. Кажется, нашел в рубке и машинально спрятал в карман.

— И работает?

Билли щелкнул зажигалкой, и кверху взметнулся маленький столбик пламени.

— Дай мне, — попросила Финн и попробовала сама.

Тридцать девять центов в маленьком магазинчике на углу. Пластиковая корзинка рядом с кассой. И какая невероятная разница. Разница между каменным веком и цивилизацией. Между сырым и жареным. Между холодным и горячим.

Финн вернула зажигалку Билли и решила на время забыть об антропологии.

— Послушайте, какой у меня план, — сказала она.

Оставляя за собой след из искр, факел взметнулся в темное небо, за ним — второй, а потом — еще и еще. За двумя последними вязанками горящего хвороста тянулся шлейф черного, вонючего дыма. Их обмакнули в молочно-белый сок, вытекший из прорубленной тесаком коры дерева анчар. Если он и правда так ядовит, как утверждает Уинчестер, есть шанс, что дым отвлечет жителей деревни еще эффективнее, чем огонь.

Финн и Билли напряженно ждали в густой тени деревьев у самой реки. Через мгновение после того, как над оградой взметнулся последний факел, они услышали первые испуганные крики.

— Смотри! — прошептала Финн.

Даже с такого расстояния они увидели взметнувшееся к небу пламя. Один из факелов упал на камышовую крышу, быстро прожег верхний мокрый слой, и вот теперь вспыхнула сухая солома. Через несколько секунд огонь охватил весь дом.

— Ну вот, теперь им будет чем заняться.

— Бежим! — скомандовал Билли.

Вдвоем они пробежали по расчищенному участку, оставаясь почти невидимыми в быстро сгущающихся тропических сумерках.

У ограды Финн и Билли остановились и прислушались к крикам и треску далекого пожара. Слева Финн уголком глаза видела черную, блестящую поверхность реки и силуэты вытащенных на берег каноэ. Длинные весла лежали рядом, а часовых, кажется, не было.

— Давай! — шепнула она Билли.

Тот поднял тяжелый тесак и без особых усилий проделал в бамбуке большую дыру. Много времени это не заняло.

Опустившись на корточки, Билли просунул в дыру голову, а потом доложил Финн:

— Посредине большое квадратное здание на сваях, фута два от земли. Справа и слева еще дома, поменьше.

Финн закрыла глаза и попыталась припомнить планы древних поселений, на раскопки которых в Юкатане возили ее родители. Правда, нет никаких гарантий, что тех же градостроительных принципов придерживаются и местные жители. Те поселения обычно строились вокруг главной площади или алтаря, и дома располагались концентрическими кругами. И где в таком случае они держат пленников?

— В жилом доме обязательно должно быть окошко для духов, — наконец вспомнила она старую легенду, рассказанную мамой. — Значит, нам надо искать здание, в котором все окна и двери наглухо забиты.

— Что это за окошко для духов?

Такие окна существовали почти во всех старых культурах: коренные жители Японии айну обязательно проделывали в своих домах небольшие отверстия, чтобы духи могли свободно входить и, что не менее важно, выходить. Древние европейцы называли эти пути перемещения духов линиями силы.

Римляне учитывали их, когда строили свои дороги, и тысячи паломников прошли по знаменитому Пути святого Иакова в Испании, проложенному как раз вдоль такой линии. Подобные верования имелись и у китайцев: вся их псевдонаука фэн-шуй основана на убеждении, что духи должны свободно передвигаться внутри любого помещения. Закрытые окна и двери означают, что кто-то заперт внутри.

— Ищи здание с закрытыми окнами и дверью, — скомандовала она.

— И они будут там?

— Надеюсь. Если, конечно, их не привязали к шесту на площади.

— Ты, как всегда, полна оптимизма, — усмехнулся Билли.

— Я пойду первой. Старайся держаться за мной. Если потеряем друг друга, ты знаешь, что делать.

— Никогда не спорь с женщиной, у которой за поясом большой пистолет, — продолжал веселиться Билли.

Финн бросила на него убийственный взгляд, достала оружие и, согнувшись, скользнула в дыру.

Деревня за бамбуковыми стенами оказалась на удивление чистенькой и аккуратной. Она состояла примерно из двадцати маленьких домиков, возведенных на сваях, и нескольких более крупных зданий, вероятно общественного назначения. У всех домов были сплетенные из ротанга стены и толстые соломенные крыши с высоким коньком. Как и предполагала Финн, все маленькие окошки и двери были распахнуты.

Уинчестер свою задачу выполнил, и три дома на дальнем от Финн и Билли конце деревни были охвачены огнем. Вокруг них суетились люди, без особого успеха пытаясь сбить пламя с помощью больших бамбуковых циновок.

— Здесь! — крикнул Билли, указывая куда-то рукой.

В двадцати футах, у самой ограды, на сваях стояла довольно большая хижина с запертой дверью и забитым окошком. Неуклюжие ступеньки вели на окружающую весь дом террасу, а у дверей маячила странная фигура в причудливой тунике и с боевым топором в руке. Огромное лезвие зловеще сверкало, отражая языки пламени.

У часового были черные длинные волосы и клочковатая борода, закрывающая всю нижнюю часть лица. Он походил на древнего китайского воина, пришельца из прошлого.

Из темноты его окликнул встревоженный голос, часовой шагнул вперед, что-то ответил, а потом быстро спустился по ступенькам и побежал в сторону горящих домов.

— Нам повезло, — шепнула скорчившаяся в тени Финн.

Они подождали, чтобы часовой отошел подальше, а потом бросились к двери и откинули тяжелую щеколду.

Небольшая квадратная комната с циновками на полу освещалась мигающей масляной лампой. На двух скамьях сидели четверо связанных по рукам и ногам мужчин.

— Черт меня раздери! Pogue Mahon чтоб мне braw Tumshie heid! Кол мне в очко, если это не мисс Райан! — приветствовал их просиявший Максевени. — Чуть было не обделался, когда вы так вломились!

— Что там творится? — подал голос Брини Хансон.