Это был Никитин, мой сменщик. Надо же, успел прилететь со своего отдыха, и вляпался с головой во все это дерьмо. Он шагнул ко мне, а я в который уже раз убедился, что убивать того, с кем был знаком, с кем работал, отмечал рождение сына, и готовил себе на замену, не просто сложно, а очень сложно. Если бы вместо никому не известной Ленуси Система хоть немного напряглась и сделала боссом, вот, хотя бы Никитина, который бы со мной говорил, рассказывал, как он в первое время испугался, то хрен бы я победил. Вот и сейчас, он пер на меня, выставив перед собой руки, с длинными изогнутыми когтями на пальцах, а я смотрел на его затянутые бельмами глаза и страстно мечтал добраться до той падали, которая все это устроила. Я бы задушил ее просто руками, даже, если бы меня в этот момент резали ее миньоны.

— Леша, осторожней! — крик Кати привел меня в себя. Я моргнул, прогоняя нахлынувшее наваждение. Никитин был уже близко, и я перехватил поудобнее кинжал, приготовился встретить его. — Сзади! — вот едреный корень! Я упал, пропуская над собой удар ножом. Какая-то дамочка, воспользовавшись тем, что я отвлекся на Никитина и практически выпал из реальности, решила меня слегка освежевать, причем со спины.

А Катерина молодец, заметила. Вот только какого черта она здесь вообще делает?

Вскочив, я перехватил дамочку за запястье и что есть силы толкнул в сторону Никитина. Вообще-то я не рассчитывал на подобный эффект, но к моему удивлению произведенный маневр сработал: нож дамочки точно вошел в грудь Никитина, в то время как все десять когтей глубоко увязли в ее теле, разрывая мягкую плоть. Они так и упали, навеки сцепленные друг с другом, куда там легендарным любовникам. Но любоваться получившейся картиной, как и анализировать, не было времени, потому что зомбаков оказалось как-то многовато. По моим прикидкам, здесь были все, кто сумел вырваться из подвала, повинуясь воле босса, которая явно приказала начать, как эта сука там выразилась, жатву.

Дальнейшее слилось для меня в бесконечную мешанину когтей, ножей, пару раз мимо проносились лезвия скальпелей.

Я уже чувствовал, что не выдерживаю, начинаю уставать, все-таки, несмотря на преображения, далеко не мальчик. Пот заливал глаза, а судя по тому, что левая рука уже давно висела вдоль тела, мне в нее прилетело, и прилетело весьма прилично. Хорошо еще, что в пылу боя я не ощущал боли. Точнее, она была, но шла фоном, лишь иногда напоминая о том, что с моим телом что-то не так, острыми прострелами, от которых я только крепче сцеплял зубы и начинал избавлять свой клан от поголовья зомбаков с удвоенной силой.

Я уж плохо соображал, кого я бью, и есть ли среди моих противников кто-то хотя бы условно живой. В очередной раз замахнувшись окровавленным кинжалом, который уже с трудом удерживал в руке, потому что рукоять скользила и так и норовила вырваться, я внезапно увидел перед собой знакомое лицо. Как мне удалось погасить инерцию замаха, одному Господу богу известно.

— Все, все уже закончилось, — Катя перехватила мою руку и с усилием разжала пальцы, заставляя выпустить оружие. — Пошли, тебя надо перевязать и заштопать, — она отвернулась и еле слышно всхлипнула.

Вот тут на меня и навалились и усталость, и боль в полной мере. Я позволил себе опереться на нее, как на костыль, и негромко застонать. Меня тут же с другой стороны обхватили за талию чьи-то руки, а руку закинули за плечо, судя по всему мужское, но кто конкретно помогал Кате меня тащить, я так и не понял, балансируя на границе бессознательного состояния.

Дальнейшее воспринималось урывками. Я слышал голоса и сначала никак не мог понять, а ком они говорят.

— Рука, не сломана, просто в локте вывихнута. Подержи его, я сейчас вправлю, — на меня наваливается чье-тот тело, женское, округлое во всех положенных местах, рывок за левую руку, ту самую, которая в конце бойни перестала работать, резкая боль, от которой я не сумел сдержать вскрик. Вскоре пришло осознание, что рука уже не беспокоит. Да и в мозгах заметно прояснилось.

— Меня больше рана на спине беспокоит, — напряженный женский голос, который я, через пару мгновений узнал. Катя, что ты пытаешься сделать, ты не хирург, а мне, судя по всему, нужна помощь именно хирурга.

— Да порез простой, но пару швов давай наложим, — ага, это Рогов, значит, хирург все же рядом со мной есть. — Вообще, у меня такое чувство, что у него больше истощение какое-то. Будто батарейки сели.

— Не мели чушь, зашивай лучше, — меня перевернули на спину, и я поморщился, когда Рогов начал обрабатывать тот самый порез, про который шла речь.

— Ты получил седьмой уровень, Филин, — о, давненько я ее не слышал. Но, уровень повысился… Сколько же неигроков там было?

— Сколько же я сумел укокошить, чтобы уровень получить? Или это от того, что задание выполнил? — Система не ответила сразу, она словно задумалась, но ведь такого точно не могло быть вообще никогда, не так ли?

— Ты победил достаточно неигроков, чтобы повысился уровень. У тебя два очка навыков, будешь использовать?

— На интеллект и ловкость, — неужели мы не выполнили задание и локация все еще законсервирована? Неужели все жертвы были напрасны?

— Принято. Таблицу показать?

— Да на хрена она мне сдалась? — я даже мысленно сумел процедить, словно сквозь зубы. — Я выполнил задание? Локация открыта?

— Нет. Задание не выполнено, — на этот раз Система не задумывалась, не зависала и ответила сразу же.

Я так и знал, у меня было предчувствие, что уничтожение босса и очистка локации от неигроков не является условием выполнения этого гребанного задания. А теперь я вообще не знаю, с чего начать. Как его выполнить, если я понятия не имею, с какого бока подойти к этому выполнению. У меня нет ни единой дельной мысли.

— Алексей Владимирович, вы там как, живы? — Рогов спросил это, наклонившись к самому уху.

— Ты еще чем-нибудь ткни мне в бок, чтобы проверить, — я с трудом перевернулся на спину, и поморщился, почувствовав боль, которая до этого почти не ощущалась.

— Вы бы поосторожней, Алексей Владимирович, все-таки царапина глубокая. Да и руку не помещает зафиксировать. Я вывих-то вправил, но пару дней хотя бы косынку поносить надо.

— Я знаю, Вася, и, спасибо. Черт, вообще плохо помню последние минуты. Рассказывайте, что произошло, какие у нас потери, и общие перспективы. — Опершись на стол