— О, спасибо, спасибо, спасибо, — улыбнулся Сэм, подделываясь под густой голос Элвиса.

Мы бросили отчеты и подошли поближе, чтобы лучше разглядеть карту. Она была поделена на несколько частей, раскрашенных карандашами в разные цвета — зеленый, синий, красный и, реже, желтый. Каждая обозначалась набором непонятных букв и цифр вроде: «Прод. Ф. Дауни-Глоуб. 11/97; рз с.-х. уг. 8/98». Я вопросительно поднял брови на Сэма.

— Сейчас все объясню. — Он оторвал кусок ленты и закрепил последний угол. Мы с Кэсси сели на край стола, откуда можно было как следует рассмотреть все детали.

— Отлично. Видите? — Сэм показал на две пунктирные линии, пересекавшие карту через лес и место раскопок. — Здесь пройдет шоссе. Правительство объявило о планах строительства в марте 2000 года и в принудительном порядке скупило фермерские земли. Все законно.

— Угу, — буркнула Кэсси. — Смотря как посмотреть.

— Тихо! — шикнул я. — Сиди и любуйся красивой картинкой.

— Ну вы поняли, о чем я говорю, — продолжил Сэм. — Это обычная практика. Гораздо интереснее земля вокруг шоссе. До 1995 года ее считали сельскохозяйственными угодьями, но в течение следующих четырех лет стали скупать и переводить в разряд жилой и индустриальной.

— Благодаря ясновидцам, знавшим, где пройдет шоссе, за пять лет до того как его начали строить.

— Все не так скверно, как кажется, — возразил Сэм. — О строительстве автострады на юго-востоке Дублина стали говорить еще в 1994 году — сужу по газетным статья, — как только начался индустриальный рост. Я беседовал с парой землемеров, и они считают, что здешние места лучше всего подходят для шоссе из-за топографии, распределения жилых домов и участков и тому подобного. Я не вдавался в детали, но таково их мнение. Не вижу причин, почему застройщики не могли сделать то же самое — нанять специалистов, как только возник слух о шоссе, и выяснить, где оно скорее всего пройдет.

Мы промолчали. Сэм перевел взгляд с меня на Кэсси и слегка покраснел.

— Я не дурачок. Разумеется, они могли получить наводку от кого-то сверху, но я просто хочу сказать, что это не обязательно. В любом случае мы не сумеем это доказать, и вообще я не вижу, как все связано с нашим делом.

Я прикусил губу, чтобы не улыбнуться. Сэм один из лучших детективов в отделе, но было очень забавно наблюдать, как серьезно он об этом говорит.

— А кто купил землю? — небрежно спросила Кэсси.

Сэм с облегчением вздохнул:

— Разные фирмы. Многие из них существуют лишь на бумаге: холдинговые компании, которыми владеют другие компании, те принадлежат другим компаниям. На это у меня и ушло почти все время — чтобы выяснить, кто реальный владелец. До сих пор я проследил только три фирмы: «Глоубал айриш индастрис», «Футура пропети консаллатенс» и «Дайнэмо дивелопмент». Синие фрагменты — это «Глоубал», зеленые — «Футура», красные — «Дайнэмо». Но еще труднее выяснить, кто стоит за ними. Две из них зарегистрированы в Чехии, а «Футура» — в Венгрии.

— Да, — заметила Кэсси.

— Верно, — согласился Сэм, — но скорее всего они просто хотят избежать налогов. Конечно, можно уточнить в налоговой полиции, но я не понимаю, при чем тут наше дело.

— Разве что Девлин об этом разузнал и решил кого-то припугнуть, — предположил я.

Кэсси скептически сдвинула брови.

— Как разузнал? И потом, он бы нам сообщил.

— Вряд ли. Девлин — странный тип.

— У тебя все странные. Сначала Марк…

— Подождите, я еще не дошел до самого интересного! — перебил Сэм. Я скорчил рожу Кэсси и отвернулся к карте раньше, чем она успела ответить. — Итак, к марту 2000 года, когда объявили о строительстве шоссе, почти всей землей в округе владели эти три компании. Однако четверо фермеров еще держались — я обозначил их участки желтым цветом. Я выяснил, кто они. Сейчас они живут в Лаусе. Парни сообразили, что к чему: землю покупали по завышенным ценам, поэтому все и соглашались продавать. И вот они переговорили между собой и решили придержать товар и посмотреть, что произойдет дальше. Объявили о строительстве шоссе, и стало понятно, почему всем так нужна их земля: для новых зданий и построек, когда к городу проложат шоссе. Приятели решили: почему бы им самим не изменить категорию земли и не увеличить ее стоимость в два-три раза? Они обратились в местный совет — один пытался сделать это четырежды — и получили отказ.

Сэм постучал пальцем по желтым квадратикам, исписанным мелкими буквами. Мы наклонились ближе, чтобы прочитать: «М. Клири, рз с.-х. уг.: 5/2000 отказ, 11/2000 отказ, 6/2001 отказ, 1/2002 отказ, прод. М. Клири-ФПК 8/2002; рз с.-х. уг. 10/2002».

Через минуту Кэсси кивнула и продолжила разглядывать карту.

— Значит, они все-таки продали, — пробормотала она.

— Да. Примерно за ту же цену, что и остальные, — совсем неплохую для сельхозугодий, но гораздо меньшую, чем за землю под застройку. Морис Клири наотрез отказывался продавать — наверное, из упрямства: заявил, что его не сгонят с участка какие-то болваны в пиджаках, — но потом к нему заявились парни из одной холдинговой компании и объяснили, что построят фармацевтическую фабрику прямо на задах его фермы и если химические отходы будут попадать в его воду, то это не их проблема. Клири решил, что это угроза — уж не знаю, правильно или нет, — и продал землю. Как только Большая Тройка скупила все участки — под разными именами, но все ниточки ведут к ним, — они подали заявку на перерегистрацию земли и сразу получили ее.

— Кажется, местный совет в кармане у Большой Тройки, — заметил я.

— Похоже на то.

— Ты беседовал с членами совета?

— Да, конечно. Но толку никакого. Они очень вежливы, однако отвечают уклончиво. Могут говорить целыми часами и ничего не сказать по существу. — Я поймал удивленный взгляд Кэсси: Сэм жил рядом с политиканом и до сих пор не привык к подобным вещам. — Они утверждают, что перерегистрация земли… подождите, я записал… — Он пролистал блокнот. — «Наши решения во всех случаях направлены на соблюдение интересов сообщества в целом и принимаются в зависимости от информации, добросовестно и в должный срок предоставленной заинтересованными лицами, что не допускает каких-либо проявлений пристрастности и фаворитизма». Заметьте, это не фрагмент письма или доклада, а прямая речь. Он именно так мне и ответил.

Кэсси сделала вид, будто ее сейчас стошнит.

— Сколько стоит подкуп местного совета? — поинтересовался я.

Сэм пожал плечами:

— Если учесть, как долго все это тянулось и как много решений принималось, то получается кругленькая сумма. В любом случае Большая Тройка вбухала в землю кучу денег. Так что вряд ли их радовала мысль о переносе шоссе.

— Какой ущерб это могло им нанести?

Сэм указал на две тонкие линии, пересекавшие верхний угол карты.

— Насколько я понял, альтернативная магистраль может пройти здесь. На том же настаивают сторонники переноса шоссе. Это примерно две мили к северу, а местами — четыре-пять. Ясно, что северные участки по-прежнему будут в фаворе, зато южные резко упадут в цене. Я говорил с парой агентов под видом покупателя, они уверяют, что земли возле шоссе будут стоить в два раза больше, чем те, что тремя милями южнее. Точных расчетов я не делал, но речь идет о миллионах.