– Кто вам об этом сказал?

– Со мной никто не разговаривает, – сказала Кива. – Но я слышу, что говорят другие.

– И что вы еще слышали?

– Что твой главный казначей прикарманивает деньги. Возможно, именно потому команда считает, что ты им недоплачиваешь. – Она ненадолго задумалась. – Может, потому они и знают все о твоих делишках. Твоему казначею ведь наверняка известно, на кого ты работаешь и за сколько. Это куда логичнее, чем утверждать, будто я говорю людям то, чего никак не могу знать.

– На этот счет у меня есть сомнения, – сказал Робинетт.

– Капитан, – раздраженно бросила Кива, – ты обещал, что, если я стану создавать тебе лишние хлопоты, ты выкинешь меня в долбаный Поток. Как бы ни трудно тебе было в это поверить, мне на самом деле хочется жить. У меня есть для этого масса поводов, вплоть до того, что мне очень хочется снова кое-кого увидеть. И кстати, мать твою, это для меня в новинку. Так что можешь думать что хочешь и поступать как знаешь, но имей в виду, что я не намерена тебе перечить или создавать на корабле какие-либо проблемы. Я просто хочу вернуться к своей подруге. Все.

Робинетт яростно уставился на нее:

– Возвращайтесь на свою койку. Останетесь там до конца полета.

– Потрясающе, – сказала Кива. – До чего же не терпится вновь пообщаться с химическим сортиром.

– Хватит, – бросил Робинетт. – Я совершил ошибку, дав вам свободу. А если будет хуже, все равно вылетите из шлюза. Так что будем надеяться, что хуже не будет. А теперь убирайтесь.

По пути назад, в чулан, Киву и Чака (или Фака) остановила доктор Брэдшоу, обратившись к ее конвоиру:

– Тебя хочет видеть Гибхаан в аппаратной, – сказала она.

– Зачем?

– Не знаю, он ни хрена мне не сказал. Но когда я проходила мимо аппаратной, он сказал, чтобы я позвала тебя. Не только тебя, ты вовсе не особенный. Но и тебя тоже. – Брэдшоу взяла Киву за руку. – Я ее отведу. Иди.

Чак (или Фак) явно собирался что-то сказать, но промолчал и направился в сторону аппаратной.

– Ну и тупой же он, – удивленно проговорила Кива.

– Да уж, – сказала Брэдшоу, и они двинулись дальше. – Как прошла беседа с капитаном?

– Похоже, он всерьез злится, – ответила Кива. – Вроде как кто-то болтает насчет его финансов.

– Есть мысли – кто?

– По некоторым признакам – казначей. Естественно, это только слухи.

– Ясно, – кивнула Брэдшоу. – Как я понимаю, ты лично знала Надаше Нохамапитан?

– Да, – ответила Кива.

– И что ты о ней думаешь?

– Та еще стерва.

– Весьма точно сказано. – Брэдшоу привела Киву в ее чулан, который, как помнила Кива, был до этого чуланом Брэдшоу.

– Послушай, – сказала Кива. – Извини, что заняла твою каюту. От меня ничего не зависело – меня просто запихнули сюда, и все. А теперь мне предстоит торчать тут безвылазно. С химическим туалетом.

– Ничего страшного, – ответила Брэдшоу. – Хотя советую мочиться поэкономнее.

Вскоре появились находящийся под угрозой химический туалет и протеиновые батончики, и у Кивы отобрали планшет. Два дня Кива тупо таращилась на стены чулана, не в силах что-либо придумать.

На третий день послышались крики, за которыми последовали звуки сирены, периодически перемежавшиеся стрельбой.

Примерно в середине третьего дня в дверь Кивы постучали.

– Да?

– Леди Кива, – послышался голос, принадлежавший первому помощнику Номику. – Ходят слухи, будто вы хотели бы улучшить условия вашего пребывания на корабле.

– Раз уж ты об этом упомянул – было бы просто прекрасно, – ответила Кива.

– Насколько я понимаю, вы называли цену, которую готовы заплатить за это улучшение главному инженеру Гибхаану.

– Могла бы, – согласилась Кива. – Входит ли в данную цену возможность потребовать изменения маршрута?

– Леди Кива, за эту цену вы можете получить практически все, что пожелаете.

– В таком случае – да, – улыбнулась Кива. – Улучшайте.

Послышался щелчок отпираемого замка. По другую сторону двери стоял Номик, с пистолетом в руке, но убрав палец со спускового крючка.

Кива узнала оружие.

– Это ведь пистолет капитана Робинетта?

– Был, – ответил Номик.

– Он говорил, что оружие запрограммировано на его отпечаток пальца.

– Для этого он чересчур прижимист, мэм, – улыбнулся Номик.

Сам капитан Робинетт сидел в своей каюте, привязанный к стулу, в окружении членов его бывшей команды, державших его под прицелом. Появление Кивы не слишком его обрадовало.

– Ваших рук дело, надо полагать? – спросил он.

– На самом деле твоих собственных, – ответила Кива. – Хотя должна признаться, что сообщила твоей команде о некоторых фактах, а они уже сделали выводы.

– Неужели вы не понимаете, что для меня это просто бизнес?

– Смешно слышать, когда кто-то всерьез напортачит, мать твою, а потом заявляет в свою защиту, что это «просто бизнес», – сказала Кива. – Я вполне понимаю, что это был «просто бизнес», капитан Робинетт. Вот только бизнес оказался неудачным. Сперва ты по глупости снюхался с Надаше Нохамапитан, а потом решил встать на моем пути. И у меня теперь есть личные долбаные счеты с тобой.

Робинетт кивнул:

– И что дальше?

– Что ж, капитан Робинетт, – улыбнулась Кива, – на этом корабле три шлюза. Выбирай.

Глава 19

Грейланд вошла в Зал Памяти.

– Я здесь, – сказала она.

Перед ней материализовался Цзии.

– Да хватит тебе, – бросила Грейланд.

Цзии улыбнулся – что было для него в новинку – и исчез, возможно, в последний раз. На его месте возникла Рахела Первая.

– Прошу прощения, – сказала Рахела. – Я думала, так вам будет легче.

– Легче, чем знать, что твоя тысячелетняя предшественница была все это время жива, притворяясь компьютером? Да, могу понять.

– Я не живая, – возразила Рахела. – Мое физическое тело мертво почти всю упомянутую вами тысячу лет.

– Вы знаете, о чем я, – раздраженно сказала Грейланд.

– Да, знаю, – согласилась Рахела.

– Но почему? – умоляюще всплеснула руками Грейланд. – Просто не понимаю. Какой во всем этом был смысл? Почему вы решили так поступить?

– Почему ваш друг Тома Шенвер решил стать космическим кораблем? – спросила Рахела.

– Он ничего не решал. Насколько я понимаю, это был единственный доступный ему в то время вариант.