— Александр Борисович, я единственная из вас, кто его видел воочию, — заявила она. — И ясно вижу: это он, тот самый, что был возле нашего дома, когда там нашли взрывчатку. И даже не спорьте. Кстати, где сейчас Денис? — спросила она у Турецкого.

— Он с утра поехал в Ховрино, — посмотрел на часы Турецкий. — Второй день туда ездит вместе с экспертами, хочет разгадать тайну гибели Екатерины Сивцовой. Обещал появиться в ближайшие часы… Потом, с утра нигде нет эксперта Володи Камнева, мы все еще ждем от него результатов экспертизы…

Еще раз взглянув на часы, Турецкий набрал номер на сотовом.

— Слушаю, — откликнулся Денис. — Дядь Сань, это ты?

— Мы уже собрались, ждем тебя… Володя, кстати, с тобой?

— Это замечательно, что вы собрались! — возбужденно сказал Денис. — И Володя всегда со мной, как тот сурок из опуса Людвига ван нашего, сами понимаете, Бетховена… Кое-что мы с ним на пару нарыли, приедем, расскажем и покажем, вы меня слышите? А пока извините и передай мои извинения всем нашим и Люсе, я тут занят с одной дамой.

— С какой еще дамой ты там занят? — повысил голос Турецкий. — Ты чем там занимаешься? Ты не выпил случайно? Тон у тебя больно игривый…

— Все, пока, и не надо лишних слов. Приеду, сам все расскажу…

…Денис отключил трубку и обернулся к Зинаиде Павловне, сестре покойной Екатерины Сивцовой. Они сидели втроем в ее небольшой квартирке на Весенней улице, где Олег Бородин впервые услыхал подробности слежки и прослушивания своей скромной персоны, и пили чай.

— Извините великодушно. — Сыщик прижал руку к сердцу. — Еще раз, это очень важно… Вы только что обмолвились, будто Екатерина Павловна в последнем телефонном разговоре с вами сказала, будто собирается переходить железнодорожные пути на платформе Ховрино по мосту?

— Ну да, — подтвердила Зинаида Павловна. — А что особенного-то? Сказала и сказала. Я ей тогда говорю: может, через подземный переход пойдешь? Она говорит: нет, так быстрей.

— Класс… — выдохнул Денис, переглянувшись с Володей. — Извините, я совсем в другом смысле это сказал, — добавил он, заметив, что губы хозяйки дрогнули, а глаза снова покраснели и увлажнились.

— Что ж тут классного, по-вашему? — спросила она. — Может, если бы Катя пошла, как я говорила, ничего бы с ней не случилось!

— Вынужден вас огорчить, Зинаида Павловна, — вздохнул Грязнов. — Но боюсь, в любом случае произошло бы что-то подобное…

— Что, в любом случае перила моста бы рухнули? — не понял теперь Володя.

— Вспомни народную мудрость: без причины за просто так и прыщ не вскочит… — Денис положил руку на плечо Володи. — Вот это мы с тобой сегодня в конце концов должны узнать: рухнули бы они или нет, если бы покойная госпожа Сивцова пошла не по мосту, а по подземному переходу? Может, там бы ей обвалился на голову потолок! Или машина ее случайно сбила. Или еще что… Я уверен на все сто: она была обречена.

— Господи… — Сестра покойной прикрыла губы рукой. — Вы что такое говорите? Откуда вы это взяли?

— Только между нами… — Грязнов прижал руки к груди. — Получается так, что ваш разговор по телефону подслушали коллеги вашей покойной сестры! И узнали из вашего разговора, что она пойдет по мосту. Неужели вы это до сих пор не понимаете… — с горечью продолжал Денис. — Там же профессионалы работают! А до этого они вычислили, что именно Екатерина Павловна рассказала журналисту Олегу Бородину, теперь тоже покойному…

— Господи… А с ним-то что? — У хозяйки округлились глаза.

— Погиб, — развел руками Денис. — Разве не слышали? В газетах, по телевизору… везде было. Напали грабители, избили, вещи и деньги забрали.

— Такой молодой… Дети, наверное, остались?

— Да… А я ее, между прочим, предупреждал в то утро… Кстати, она вам ничего не говорила о своих опасениях?

— Не помню, нет, наверное… Катенька всегда старалась меня лишний раз не беспокоить… — Женщина всхлипнула. — Отзывчивая ко всем была, а уж как наших племянников и племянниц любила. Но ведь там и другие люди погибли? — В ее голосе вдруг появилось нечто вроде надежды. — Старик и молодая женщина? Их что, тоже хотели убить?

Грязнов вздохнул, переглянулся с Камневым. Кажется, хозяйке было бы легче, если бы ее несчастная сестра погибла случайно, а не в результате покушения.

— Вы просто не представляете, на что эти люди могут быть способны, — сказал он негромко. — Им жизнь человеческая — тьфу! Это же элементарная маскировка, понимаете? Покушение на ее жизнь замаскировали под несчастный случай, а ее смерть — гибелью еще двоих человек.

Они молча допили чай и снова переглянулись.

— Спасибо. — Денис встал первым. — Нам пора. У вас и правда очень вкусное варенье. Олега вы ведь им угощали? Он очень потом хвалил.

— Нет, то было брусничное… — грустно сказала Зинаида Павловна. — А это из крыжовника… Только вы их найдите обязательно, кто ее убил!

— Ну, ты все понял, да? — спросил сыщик Володю, когда они вошли в лифт. — Они услышали, где именно Сивцова пойдет, сообразили, где и как лучше это сделать, и вот…

— Но я смотрел уже результат экспертизы, — пожал плечами Володя. — Там причина однозначная — изношенность конструкции, усталость металла…

— А никто не спорит, — кивнул Грязнов. — Я дважды там на мосту был, хоть он теперь закрыт, и все посмотрел. И кое-что просек… Все там есть в наличии — изношенность и усталость металла. И вроде больше говорить не о чем, так? Но именно на это они и рассчитывали. А если этому усталому металлу еще и помочь, чтоб рухнул наверняка? Так вот мне показалось, что там подпилили кронштейны. Я могу и ошибиться. Лупа у тебя с собой?

Камнев кивнул.

— Вот ты теперь там все внимательно осмотри, как профессионал.

— …вот этот самый Гоголадзе, — сказал Ансар по-чеченски и показал своим боевикам фотографию нестарого, но тучного и лысого человека. — Это он повезет завтра бумаги о строительстве нефтепровода на подпись их президенту. Ему больше всех надо дать на лапу… — Он сказал это по-русски. — Я уже говорил с ним по сотовому, как с человеком! Не пугай меня, говорит. Я ваших бандитов совсем не боюсь. У меня охрана лучшая в Грузии… Лучше, чем у президента.

— Жалко, Ходжа с нами нету, — сказал кто-то.

— Жаль, — согласился Ансар. — Это ведь ты, спрашивает, убил Зураба? Какого еще Зураба, удивляюсь?

Боевики засмеялись.

— Ты сам знаешь какого, отвечает. Или ты мне отстегнешь, — сказал это слово опять по-русски, — сколько говорю, или у нас с тобой никогда никакого разговора не было! И не угрожай мне. На этом отключил свой мобильный и даже не попрощался, представляете? Не умеет себя вести, невоспитанный человек, как с ним разговаривать? И я тогда подумал: а зачем давать этому человеку то, что мы можем оставить себе? Наше дело правое, верно? Мы хотим поднять экономику великой Ичкерии и посадить на нефтяную иглу зажравшуюся, трусливую и прогнившую Грузию. Сейчас от него, — он ткнул пальцем в фотографию, — от этого жирного борова, зависит, как он подаст эти документы своему старому президенту! С каким предисловием и выражением лица. А это уже от нас с вами зависит, какое выражение у него при этом будет. Намекнуть ему надо… — Последние три слова он опять произнес по-русски, и они рассмеялись.