– Какой примерно формы ваша… дама, которой вы все приобретаете? – Он указал на проходящих мимо женщин.

Примерно через три меры я чуть не закричал:

– Вон, вон та девушка в синем платье! Один в один, только моя повыше.

Продавец профессионально смерил девушку взглядом и вынес несколько комплектов белья. Эта часть женского гардероба нисколько не уступала по цене ночным платьям.

Вторая сложность возникла при выборе полукорсета для поддержки груди, я, собственно, даже представить не мог, зачем он Софье, у нее вроде с этой частью тела все было в порядке. Проблему решили аналогичным способом, через окно. Обошелся корсет как все панталоны вместе взятые.

За все с меня запросили пять золотых.

– А это платье сколько стоит? – спросил я, указав на платье, похожее на то, в котором Софья была в день спасения, только, разумеется, целое.

– Я думаю, молодому человеку не по карману – пятнадцать золотых.

– Подождите пять мер. – Я вышел из лавки и пошел к харчевне.

– Сколько? – сразу спросил отец.

– Пятнадцать.

– Ого! – воскликнул он, но требуемую сумму дал.

Я вернулся, отсчитал деньги и еще на оставшиеся пять золотых взял сапожки, правда, долго гадал с размером.

– Может, вам доставить?

– Неплохо было бы, трактир «Усталый купец», спросите Ровного, любого. Стоить будет…

– Бесплатно. Через часть доставим. – Продавец низко поклонился.

Я вернулся в харчевню:

– Да чтоб я еще раз!!!

Отец с Солдом рассмеялись, Малик не понял.

– Пива? – спросил Солд.

– А нет чарки настойки?

Отец с Солдом расхохотались еще сильней, но просьбу выполнили.

Пошли дальше и почти сразу наткнулись на оружейную лавку. Зашли, не сговариваясь. Лавка оказалась знатной. Чего там только не было: мечи, кинжалы, арбалеты, луки, вплоть до эльфийских. Хозяин – гном, почти сразу стал предлагать нам разные варианты, чувствовался явный купец. Но когда я показал ему меч и попросил подыскать ему пару, в смысле кинжал, он замялся. Через пару мер тихонько произнес:

– Норман.

Я машинально повернулся.

– Приветствую, Дарре, – прошептал гном.

– И тебе многих кругов, Дарре. А почему шепотом?

– Мастер Кальд сказал, что вы можете скрывать свои имена, поэтому и не говорю громко. Позвольте представиться, Налад, мастер-оружейник.

– Я рад, что мастер Кальд помнит меня. Можете говорить громче при моих родных, они знают Дарре Кальда.

– Мастер Кальд просил напомнить, что приглашал вас.

– Я обязательно появлюсь в Черных горах, но не сейчас, возможно, после холодного сезона. Если сумеете сообщить об этом Кальду, обязательно скажите, он поймет, почему не могу приехать.

– Хорошо, Дарре.

– А как уважаемый гном узнал меня?

– По мечу, мастер Кальд подробно описал его в письме всем гномам и просил помочь, если возникнет сложная ситуация.

– Сложной ситуации нет, но что вы могли бы порекомендовать нам, Дарре, из кожаных доспехов, для меня и вот этого юноши, так, чтобы не привлекать внимания?

– Я гном, у меня только металл, но есть знакомый, который предложит хорошую кожу по сходной цене. А разве Дарре не предпочитает металл?

– У Дарре есть кольчуга гномьей работы с облегчающим амулетом, – вклинился в разговор отец, – но он ее не носит.

– Она привлекает внимание, что сейчас ни к чему. А уважаемого гнома интересует пара мечей на продажу, гномьей работы, хотя мы – не гномы, можем и ошибиться.

– Конечно, приходите, – оживился торговец. – А сейчас пойдемте, провожу к другу.

Я разорил отца еще на пять золотых при покупке кожаной брони для нас с Маликом и Солдом. Причем последних золотых, за исключением денег на крупы, соль и посуду. У отца как настоящего купца все расходы были распределены. В довесок к броне выпросил у оружейника перчатку для стрельбы из лука, на большом пальце которой была бронзовая накладка. Мне перчатка показалась удобней перстня. На следующий день гном выкупил у нас три меча, один – за пять, два – по пятнадцать золотых, купил все четыре кинжала по золотому и посоветовал, где продать два эльфийских лука по шестьдесят золотых. Так что деньги у нас были.

После продажи луков мы вышли в прострации. Никто не ожидал, что творения эльфов стоят так дорого. И почти сразу же я столкнулся со знатным, даже чувство дежавю проснулось.

– Ты, навозная слизь, откуда выпала? Кобылья моча, не видишь, куда прешь?

– Может, прикусишь свой змеиный язык? – вдруг вспыхнул отец. – Или засунешь его куда-нибудь?

Пока офигевший дворянин переваривал сказанное, его отец или дядя, в общем, сопровождающий, разразился тирадой:

– Ты! Смерд! С кем разговариваешь?

– Я, Рамос эн Ровен, таких неучтивых десятками порол и не собираюсь с тобой, свинья, разговаривать по-другому.

– Это безземельные настолько обнищали?

Видок у нас правда был не очень, переодеваться мы не стали, ходили в том, в чем приехали, то есть в мешковатых деревенских рубахах и брюках.

– Настолько же, насколько земельные пропили свое дворянское достоинство, раз не представляются.

– Эдегар и Жерман эр Соруа, завтра на северных воротах.

– Вы даже не помните, кто назначает время и место, ваше оскорбление вы сможете смыть кровью или не прийти с позором, завтра в первой четверти на восточных воротах. Рамос и Норман эн Ровены.

Спустя квартал Малик спросил:

– Можно узнать, какие еще секреты таятся в вас, господа бароны?

– А ты когда-нибудь спрашивал о нашем положении?

– Нет, не думал.

– Может, наша вина в скромности?

– Нет, извините, эн Ровен.

Когда доехали до «Усталого купца», я отозвал отца в сторону:

– Объяснишь?

Он вздохнул:

– Мне на войне император успел даровать звание безземельного барона, отнять его не в силах даже Гард Первый, нынешний король. Я не хотел принимать звание, на это есть свои причины. Случай с Лекамом в Екануле меня вразумил. Теперь ты эн Ровен – это настоящее наше имя. Ровный – всего лишь прозвище.

Вечером настроение было скверным, мало того что нарвались на дуэль, так еще и за волчат пришлось золотой выложить – разнесли в комнате все, что только можно было. На ужин заказали в общем зале мясо и выпили красного старкского, что в связи с полувоенным состоянием между королевствами оказалось очень дорого.

– Утром надо заехать в книжную лавку. – Отец был хмур.