– А то что? – Лицо его застыло, как маска. Он поднял руку, и я почувствовала, как нагрелся медальон. Защита сработала.

Маг отступил на шаг, в этот миг подняла за его спиной небольшую тачку с навозом, стоявшую у избы, и метнула в него. Мужчина обернулся, глаза его расширились, но среагировать он не успел. Повозка смела его, засыпав содержимым. А я упала на колени. Силы были на исходе.

– Госпожа! – подбежал ко мне Василий.

– Бери Весю, – прохрипела я, – цесаревич на мне. Бежим!

Мы кинулись к лесу. Кучер, взвалив девушку на плечо, мчался впереди меня. Забежав в чащу, я, не выдержав, повалилась на землю.

– Вы ранены? – Василий подошёл ко мне.

– Нет. Силы на исходе. Боюсь отключиться. Троих ты не дотащишь. Давай передохнём пару минут.

– Нельзя, госпожа. Будет погоня.

С трудом встала, застонав от боли. Все мышцы ныли так, что любое движение отзывалось в теле острыми спазмами. Потянула Павла за собой. Цесаревич, подлетев в воздух на сантиметров двадцать, поплыл за мной, цепляясь головой за коряги. Большего я сделать не могла. Стараясь не поранить его, пробиралась осторожно мимо деревьев. Рядом шёл Василий, поддерживая меня под локоть.

– Так, ещё немного, – подбадривал он меня, как маленькую, – скоро уже и придём, госпожа.

Дорога показалась мне бесконечной, с трудом волочила ноги, удерживая Павла. Когда увидела избушку, я села на землю и заплакала. Сказалось напряжение ночи.

– Что вы, – забеспокоился Василий, – пришли уже.

А я ревела, размазывая грязь и слёзы по лицу, громко всхлипывая и сморкаясь в сорванный лист. Наконец, нервы пришли в порядок. Правильно говорят, иногда для женщины плач – лучшее лекарство.

Успокоившись, зашла в избушку. Василий уже уложил Весю и цесаревича на лавки.

Я бросила плащ прямо на пол, рядом с Павлом и провалилась в сон или в обморок. Всё одно. Сил больше не осталось.

Глава 37

Растолкала меня очнувшаяся Веся:

– Госпожа, просыпайтесь.

Сонно щурясь, поднялась с пола, мышцы ныли так, что еле встала на ноги:

– Что случилось?

– Павел, – указала девушка на цесаревича, – он не приходит в сознание.

От отката в этот раз уберечься мне не удалось, кляня себя за слабость, подошла к мужчине. Он был без сознания, дыхание прерывистым, глаза закатились и под подрагивавшими веками виднелись только белки с лопнувшими венками.

– Что с ним? – Обернулась я к Весе.

– Странно. Магия теургов продолжает работать. Даже сейчас. Его сознание сопротивляется, однако…, – она развела руками, – я не знаю, как ему помочь. Лишь чувствую, что он на грани.

Василий Андреевич не раз ругал меня, что не занимаюсь магией целителей. Теперь все его слова сбылись. Рядом любимый человек, которому нужна помощь. А я… Ничего не могу.

Опустила голову на грудь принца, слушая его сердцебиение. Рваное, словно заполошное.

Ну уж нет. Сдаваться я тоже не собираюсь. Раз уж во мне есть толика магии целителей, надо пробовать.

– Веся, что ты знаешь о подобных случаях?

Та пожала плечами:

– Слишком странно. Словно магию теургов скрепили с заклинанием. Колдун может оказывать влияние лишь при контакте с человеком. Почему тогда действие продолжается? Не знаю, как быть в таких случаях. Могу лишь сказать, что чувствую сопротивление цесаревича. И оно будет недолгим.

– Он умрёт?! – Сердце зашлось от страха.

– Нет. Станет послушен чужой воле. Как кукла.

– Как ты это поняла?

– Понимаете, я чувствую магию и знаю, на что она направлена. Тут подчинение. Жёсткое.

Вот оно что. Сигизмунд не просто так взял принца в плен. И вся эта заварушка с землями преследовала лишь одну цель. Подчинить цесаревича. Хитро. Павел сядет на престол, а у короля Речи Посполитой в руках окажется послушная марионетка, владеющая огромной империей.

Не дождётесь.

Раз уж воздействие идёт на подсознание к целительской магии необходимо подключить и ментальную. С двумя направлениями сразу я не работала. Только сегодня выбора нет.

Я села на пол, рядом с Павлом. Успокоилась и потянула эфир, стараясь наполнить себя силой. Выходило не очень хорошо, откат ещё давал знать.

– Госпожа, я помогу вам, – сказала Веся, когда я открыла глаза, – направлю свою силу через вас.

– Тогда не будем медлить. С Павла надо снять артефакт. Иначе мне не добраться до сознания.

– Это невозможно. Амулет практически единственное, что помогает ему сопротивляться. Сделаем по-другому. Я ведь добиралась до чужих мыслей и с артефактами. Это как плетение паутины. Необязательно её рвать. Можно аккуратно отодвинуть.

– Всё поняла. Сможешь сделать так для меня?

– Попробуем.

Веся села рядом, положив одну руку мне на голову, другую на Павла.

– Следите за потоком моей силы.

Перешла на магическое зрение. От Веси потянулись нити, они осторожно обходили защиту. Я пустила следом свою силу, немного, чтобы не помешать работе девушки.

Шаг за шагом получалось проникнуть в сознание принца. Трудно описать мысли, чувства и волю человека. Словно призрачные коридоры, где за дверьми скрыты воспоминания, желания, эмоции.

У Павла же всё занимала странная бурая субстанция. Чужая воля выглядела именно так. Она пыталась заполонить собой подсознание, глубинные слои. И я физически ощущала сопротивление цесаревича.

– Мы справились. Дальше действуйте сами. Моя магия тождественна враждебной. Боюсь, могу навредить.

Веся положила руки мне на плечи, вливая чистую силу.

Ну-с, потёрла я мысленно ладони. Заклятие, значит. Чужеродное влияние и правда действовало словно по чужой указке. Мне в голову пришли слова Жадовского, что целитель может вылечить не только тело, но и душу.

Сконцентрировавшись, направила зелёные нити магии на чужеродное заклятие. Поначалу ничего не происходило, я удвоила напор. И моя сила точно начала впитываться в бурое тело заклинания. Ослабив воздействие, потихоньку вторгалась в самую суть чужого влияния. Чувствовала, как моя магия концентрируется в центре «захватчика». Ещё немного и послала импульс. Похоже, на активацию бомбы, только на этот раз она была исцеляющей.

Бурая масса вздрогнула и начала распадаться на мелкие клочки, которые выжигали зелёные всполохи моей магии. Я не ослабляла усилия, Веся помогала, питая своей волшбой. Наконец, чужеродный объект рассеялся. Подсознание Павла снова приобретало нормальные очертания.

Я открыла глаза. На улице был полдень, судя по ослепительному солнечному свету.

– Сколько времени ушло на всё? – Потрясённо спросила Весю.

Девушка была бледна, и руки её слегка подрагивали.

– Не знаю, – она тяжело поднялась на непослушных ногах и прошла к туеску, где была вода.

– Ваше Сиятельство, – раздался голос Василия, – наконец-то. Я уж думал, вы все заколдованы. Сидите, ровно статуи какие, не шелохнётесь.

Вернулись мы под утро. И когда девушка меня разбудила, едва наступил рассвет. Выходит, на излечение Павла ушло часа три,