Ясветр шагал быстро, с гордо поднятой головой, явно чувствуя удовлетворение. Керия поняла, что ее наконец покидает смутное чувство тревоги, обуревавшее ее, но так и невысказанное. Они уже подошли к дверям.

Позади представители семей горячо обсуждали решение Сената. Сторонники Ясветра были откровенно довольны. Это было первое серьезное испытание монарха, и он его с успехом выдержал. Многие подходили к королю со словами одобрения и поддержки, и он тепло принимал поздравления, пожимал руки и необычно широко улыбался.

Через несколько минут двери распахнулись, и собравшиеся вышли на дневной свет.

Ликование немедленно сменилось удивлением, когда они увидели пятерых всадников ветра, с напряженными лицами стоящих на ступенях, ведущих в туннель. Тален, заместитель командующего, шагнул вперед.

— Что привело вас сюда? — с растущим ощущением приближающейся опасности спросил Ясветр.

Тален заговорил медленно, словно слова причиняли ему боль:

— Фандорская армия была замечена у наших берегов. К этому времени они, вероятно, уже высадились.

— Сколько кораблей? — спросил король, на лице которого отразилось потрясение от услышанного.

— В донесении говорится, что больше двух сотен.

Эти слова показались Керии тяжелыми, как камни. Она смотрела, как Ясветр коротко переговорил с Ворой. Затем она осознала, как замерли все, услышавшие слова Талена.

Затем, как яростная волна прибоя, накатило возмущение.

— Он обманывал нас! Он нам лгал! Мы не готовы к войне!

Толпа быстро наседала. Ясветр, Вора и Эфрайон направились к дворцу. Главы семей нестройными рядами потянулись за ними. Многие говорили с сожалением и гневом. Они поспешили назад по домам, чтобы предупредить свои семьи о приближающейся войне.

Мезор успел выйти из туннеля как раз вовремя, чтобы услышать Талена. Он хотел немедленно броситься к Эвирайе, рассказать ей о том, что произошло, но принцесса исчезла! Он должен был найти ее! Мезор заметил в толпе Толчина и Алору и бросился к ним.

Барон его увидел и быстро отвернулся, но советник принцессы его окликнул:

— Постойте! Это очень важно!

Барон вздохнул.

— Попали, — прошептал он.

Мезор подбежал к нему, задыхаясь, но все же торопясь рассказать.

— Я… я знаю, что-то случилось с принцессой. Мы должны найти ее.

Толчин увидел, что молодой человек на самом деле крайне взволнован. Этому подхалиму, пожалуй, действительно невыгодно исчезновение покровительницы.

— Она бы ни за что не пропустила заседание Сената, — настойчиво продолжал Мезор, — да и принц Кайерт тоже. Я боюсь, что Ясветр что-то предпринял по отношению к ним.

Толчин нахмурился. Он думал, что отсутствие Эвирайи было частью ее плана, но волнение ее советника говорило об обратном.

Однако на последние слова советника откликнулась Алора:

— Ясветру Эвирайя не нужна. Что-то случилось. Она, конечно, не пропустила бы такое важное собрание.

Барон кивнул:

— Алора, предлагаю немедленно отправиться к их особняку.

Барон и баронесса быстрым шагом вышли из толпы, и Мезор поспешил вслед за ними.

Вперед!

Две сотни человек уже стояли на туманном берегу, а позади, в воде, ждала изнуренная армия. Некоторые лодки уже вытащили на берег. Море было относительно спокойным, и все же несколько суденышек уже разбилось о скалы или опрокинулось. Фандорцы не знали, как организовать высадку такого множества воинов, поэтому части ополченцев пришлось добираться до берега вплавь, и им пришлось нелегко.

Воздух наполнился криками страха и растерянности. Многие люди, изнуренные морским переходом, бросились ничком на мокрый холодный песок, думая только о минуте отдыха. Другие под руководством старейшин пробирались в неглубокой воде, вытягивали лодки на берег с помощью веревок, стараясь не повредить хрупкие суда.

Дэйон стоял в холодной воде и смотрел на лодки, все еще находящиеся в море.

— Я провел их, — сказал он очень тихо, но отец услышал и положил руку на плечо сына.

— Я ничего не знаю о море, но я видел, что ты совершил чудо. Я горжусь тобой.

Дэйон кивнул. Он тоже гордился собой. Он победил свой страх перед заливом Баломар, прошел через испытание, которого так боялся.

Йондалран занялся лодками.

— Тянем! — скомандовал он остальным так, словно всю жизнь провел на берегу у Кейп Бейджа.

— Там есть больные и раненые! Нужно доставить их на берег!

Дэйон, хоть и промок уже до нитки, взялся за другую веревку. Тенньел подошел и встал рядом, крепко упершись ногами в песок, они потянули вместе. Небольшая лодка скользнула между скалами.

— Вот она! — вздохнул Тенньел. — Еще разок, Дэйон!

Вытащив лодку, молодые люди прошлись еще раз вдоль берега, высматривая в вечерних сумерках другие лодки, у которых тоже были трудности с высадкой. Громкие жалобы фандорских ополченцев были слышны на весь берег. Дэйон услышал зычный голос отца:

— А ну тихо! Хотите выдать нас колдунам?

Напоминание об опасности принесло гнетущую тишину. Некоторые люди всматривались в туман, опасаясь воздушных кораблей, другие вытягивали лодки. Высадившись и укрепив свои суда, они присоединялись к группкам своих земляков.

Из тумана выплыло еще одно судно, и молодой рыбак узнал его — это была баржа, которую он помогал чинить перед переходом.

— Странно, — сказал Тенньел, когда они подошли ближе, — кажется, никого нет.

— Она черпает воду, — сказал Дэйон, — глянь-ка на корму, она слишком низко сидит.

Они подобрались ближе и перелезли через борт в лодку. Сначала им показалось, что широкая палуба пуста, веревки и инструменты были разбросаны тут и там, как будто брошены в спешке. Бочонок зеленых лимончиков катался по палубе. Звук перекатывающегося бочонка напомнил им о том, что не слышно человеческих голосов, а когда над их головами закричала чайка, они чуть не подпрыгнули.

Тенньел тронул Дэйона за плечо:

— Смотри.

Дэйон повернулся и увидел человека в тени подветренного борта. Это был старик, показавшийся им спящим, свернувшись калачиком. Дэйон подошел к нему, негромко сказав:

— Пойдем, дедушка, мы прибыли. А где твоя команда?

Старик не двигался. Дэйон слеша подтолкнул его, а затем повернул лицом к себе. Старик сидел с открытым ртом, глаза его на побелевшем лице были широко открыты, взгляд блуждал. Дэйон вдруг только сейчас почувствовал, как ему холодно.