этого недостаточно, в конце заявился еще и свежеватель. Ничего смешнее в жизни не слышал… – он весело потряс головой. – Вот уж правда, фантазии вам не занимать!

Директор тоже взял слово.

– Я вынужден согласиться с графом. Вы же не можете всерьез полагать, что мы купимся на такую сказку?! – он театрально вздохнул. – Я ожидал от вас большего. Ну что же… При таких обстоятельствах я склоняюсь к тому, чтобы поверить версии юного графа. Вопрос только в том, каким будет ваше наказание.

– Вы не можете так поступить! – возмущенно вмешалась я. – Дюк не сказал ни слова правды. Пожалуйста, вы…

– Мы достаточно слушали вас. Вам стоит замолчать, если вы не хотите ухудшить ситуацию, – сердито зашипел на меня господин Сифар. Я неохотно послушалась.

– Его нужно выкинуть из школы, – потребовал граф фон Штейнау. – Что касается госопожи Франкен, она совсем недавно в этом интернате, и мы все знаем, что у девушек есть эта слабость: они слепо верят любому проходимцу с милым личиком. Думаю, у нее еще не все потеряно, все-таки она из хорошей семьи. Эта эскапада наверняка оказалась случайностью.

Директор кивнул.

– Да, я тоже так думаю. Что же касается господина Рейхенберга, он уже наказан за свое высокомерие. Все-таки на собственной шкуре смог испытать, что случается, если преступать все возможные правила. Поэтому пока не хочу исключать его из школы. Но это последний шанс, который я ему даю. При следующем нарушении я больше ничего не смогу для него сделать. К тому же он должен будет помочь осушить коридор, испорченный нимфами. А чтобы он понял, какой это позор – атаковать других со спины, я приговариваю его к сорока восьми часам обжигающего заклинания, срабатывающего раз в час.

Граф кивнул, но, похоже, это решение его не вполне удовлетворило.

– Я считаю это неплохим началом, но этого недостаточно. Учитывая его характер, необходимо принять более жесткие меры.

Тут вмешался классный руководитель Найта.

– Я тоже полагаю, что его ни в коем случае нельзя исключать из школы. Такого наказания более чем достаточно. Он отличный ученик, у него хорошие перспективы. Кроме того, никогда не оказывался замешанным в чем-либо подобном. Случались какие-то мелочи, небольшие проделки, но с тех пор прошло уже несколько лет. Давайте остановимся на этом.

Фон Штейнау затряс головой.

– Он должен быть благодарен, что кому-то вроде него позволили учиться в этой школе. Но что он делает?! Буквально плюет нам в лицо, устраивает хаос и мучает учеников! Нет, он должен, наконец, понять, где его место!

Граф гневно ударил кулаком по столу, его глаза светились ненавистью. Директор откашлялся.

– Я согласен с графом. Мы должны быть последовательными. Он проведет летние каникулы здесь и поможет работникам школы. Что касается вас, госпожа Франкен… – он посмотрел на меня взглядом, полным разочарования, – думаю, будет лучше, если мы не станем тревожить этим происшествием вашего отца. У него есть и более важные дела. Но надеюсь, вы вынесете из этого урок. Вам стоит еще раз обдумать свое поведение. Кроме того, я слышал, что господин Рейхенберг помогает вам с учебой. Теперь вы будете заниматься только под присмотром. Итак, думаю, мы прояснили все необходимое.

Граф фон Штейнау кивнул и поднялся.

– Спасибо за вашу дальновидность. Полагаю, мы нашли адекватное решение. Значит, увидимся через неделю на заседании относительно новых учеников.

Господин Сифар поднялся и протянул ему руку на прощание.

– Дюк, ты идешь со мной. Мне нужно поговорить с тобой.

Голос графа снова стал ледяным. Так этому мелкому паршивцу и надо! Хотя меня очень удивило, что отец может так общаться со своим сыном. Остальные тоже распрощались, осталась только я.

– Есть что-то еще? – спросил директор.

Я дрожала от ярости.

– Дюк солгал!

– Пожалуйста, не начинайте снова. Признаться, это очень удивляет меня. Неужели господин Рейхенберг оказывает на вас такое влияние, что вы способны ради него на такую страшную ложь?! Может, все-таки стоит подобрать наказание посерьезнее…

Это заставило меня замолчать. Ни при каких обстоятельствах я не хотела сделать еще хуже. Неужели я ничего не могла изменить? Но что мне делать? Больше всего хотела бы поговорить с Найтом… Надеюсь, у него все хорошо. Воспоминания о его ранах не оставляли меня в покое.

– Как дела у Найта? – тихо спросила я.

– В настоящий момент не очень хорошо. Он находится в больнице Святого Лоренца.

– Можно ли мне посетить его?

Господин Сифар немного подумал.

– Полагаю, вам будет полезно увидеть, что случается, если нарушаешь все правила и ведешь себя так неблагоразумно. Идите в секретариат. Кто-нибудь проводит вас к нему.

На этом он посчитал разговор законченным. Не тратя слов, директор взялся за свои письменные принадлежности.

Покидая кабинет, я все еще кипела от гнева. Не понимала, как директор мог поверить этой лжи. Но сейчас было важнее как можно быстрее добраться к Найту. Я хотела узнать, как у него дела. Завернув в следующий коридор, услышала голоса. Я осторожно подошла ближе и, посмотрев за угол, увидела Дюка и его отца.

– Пожалуйста, я все тебе объясню.

Граф фон Штейнау остановился и обернулся к сыну. В его глазах плескалась ненависть. Кипя от гнева, он подошел к Дюку и, глядя на него сверху вниз, закричал:

– Думаешь, это подходящее место для такого разговора?! Ты хочешь, чтобы все узнали, насколько ты никчемный?! Какой срам! Ты – позор нашей семьи, нашего рода и всей аристократии! Я не могу понять, как так вышло, как ты стал таким предателем! Тебя снова и снова превосходит этот бездельник. Без связей, из неполной семьи, тот, у кого вообще-то не должно быть будущего, но он каждый раз опережает тебя. А теперь я узнаю, что ты даже не смог защититься от этого выродка. Ты просто позволил ему перехитрить и ранить себя. Ты не представляешь, насколько неловко я себя чувствовал! Как ты займешь предназначенное тебе место – для меня загадка. Чего ты добьешься в будущем, если сейчас не справляешься даже с кем-то вроде Рейхенберга?! Мы возложили на тебя столько надежд, но, очевидно, ошиблись. Ты мое наказание! А теперь прочь с моих глаз, пока я не вышел из себя!

С этими словами он развернулся и сердито зашагал прочь. Я смотрела, как Дюк, опустив голову, стоит в коридоре. Его руки дрожали от гнева. Я даже немного пожалела парня. Его отец действительно ужасен. Но, несмотря на это, я не могла простить Дюка. Все-таки он натворил слишком много бед.

Глава 11

Грозовые тучи

Одна из школьных секретарей создала портал и проводила меня в больницу. Там я очутилась в большом светлом холле, который в целом не очень отличался от тех, что я видела в Морбусе. Царило оживление и суета. Мимо меня торопливо шагали пациенты, врачи и сестры. Но меньше всего мне понравился запах, характерный, видимо, для всех