—И как?

—Дерьмово,— вздохнул Гарри.— Думал просто сделать проклятье на молочные железы, привязав его к территории университета, но есть проблема.

—Какая?

—У мужчин тоже есть молочные железы, пусть и в зачаточном состоянии,— буркнул Гарри.— А вот привязать только к женщинам трудно и… скажем так, я не готов к таким жертвам.

—И что решил?

В этот момент на полигон вошли несколько ребят с обычными тканевыми мешками.

—Действовать более целеустремленно,— улыбнулся парень и потёр ладони, после чего махнул ребятам.— Уважаемые! Сюда!

Члены ордена Трёх рун спокойно подошли к Гарри и после того, как им указали, начали вываливать какое-то бельё в обведенную в три круга руну.

—Это же лифчики,— заметил Фил.

—Да. Проклятье на место — такая себе затея. А так получается конкретика.

—Они же их не крали,— хмуро спросил бывший боевик.

—Красть? Зачем? Достаточно пустить слух, что орден собирает лифчики для проверки проклятия, от которого грудь растёт до третьего размера,— хохотнул Гарри.— Никакого принуждения, никаких ужасов и споров, но сотню девушек с третьим размером…

Тут в проходе на полигон показалась ещё одна троица ребят с мешками.

—Ладно, возможно, пара сотен девушек.

—Там ещё пять мешков,— заметил рыжий парень, что принёс первую партию.— Выгружаем из автомобиля.

Гарри кашлянул и покосился на Сварога.

—У нас точно найдётся столько девушек в университете?— спросил он рыжего парня.

—Ну, нет. Столько нет, но если учитывать преподавательский состав и обслуживающий персонал, то как раз под семь сотен будет.

Гарри покосился на ритуал, затем оценил руны для белья и вздохнул.

—Убирайте. Надо перечерчивать. Я на столько целей для проклятья не рассчитывал.

Фил слегка усмехнулся, а Гарри заметил Васильева, что шёл к нему быстрым шагом.

—Что-то он быстро идёт,— произнёс Сварог, проследивший за взглядом парня.

—И в этом нет ничего хорошего,— кивнул Гарри.

Васильев молча подошёл к Гарри и протянул ему конверт с печатью императорского рода.

—Это предписание,— сообщил он.— Тебе следует прибыть к месту службы.

—В смысле?— нахмурился Гарри.— Я ведь студент…

—Шведы. Их передовые части сегодня утром пересекли границу.

—Что это значит?— нахмурился Гарри.— Это ведь не…

—Это война,— подал голос бывший боевик тайного ордена.

* * *

Война.

Мало того, что война никогда не бывает хорошей, так ещё и никогда не приходит вовремя. Нет такого времени, чтобы она устраивала всех.

Ну, разумеется, она устраивает тех, кто её начинает.

Мда.

Ты спокойно учишься в университете, готовишься к зачетам и планируешь очередное проклятье, от которого места, куда приковывается мужской взгляд, станет намного больше, но…

Ты хватаешь жен, летишь в поместье, раздаёшь указания на случай непредвиденных обстоятельств, возвращаешься обратно, грузишь на свои «артефактные грузовики» орудия и припасы… Кстати, грузовики недоделанные. Без кожухов и похожие на выкидыш сумасшедшей фантазии пьяного инженера, но делать нечего.

Затем ты собираешь трупы, Сварог всю ночь поднимает себе бойцов, а я тем временем собираю весь орден Трёх рун и пытаюсь донести мысль: мы одни из самых подготовленных студентов, и всем стоит готовиться к тому, что их отправят на фронт.

Десять самых опытных ребят с боевого факультета мы забрали в своё соединение. Ещё взяли одного артефактора — Севу. Молодой парень из простолюдинов. Отец слесарем на заводе работает, а мать поваром в столовой этого же завода. Смышлёный парень, которого я взял… Стыдно признаться, как первого помощника и тягловую лошадь в моих артефактных изысках. Кое-какие артефакты требовали кропотливого труда, на который у меня могло не оказаться времени.

Сама же война…

Я думаю, что описывать сами военные действия смысла не имеет. Всё это есть в любом учебнике истории.

Там ты найдёшь, как отряд «Трех рун» принял первый удар Шведов, как мы заливали их порядки и позиции огнём. Там же тебе расскажут, сколько они потеряли людей, сколько сожгли мы их техники, и как двинули дальше.

Всё это есть там. Как вражеские расклады, так и наши выходки.

Да, эту войну вся Европа запомнит надолго.

Тем более, что каждый наш удар силой смерти сопровождался чёрным столбом дыма и парой небольших черных полусфер.

Русский издевательский стиль…

Помню, услышал о нём после того, как мы провернули проклятье на безумную тягу размножения… крыс.

Хе-хе-хе.

Да, хорошие были времена.

Война и полчища крыс, пожирающих всё, до чего может дотянуться.

Но об этом чуть позже.

О чём я хотел бы вам рассказать?

Наверное, о нескольких вещах, которых в книгах по истории нет.

Начнём, пожалуй с самого главного.

Первый бой.

Нет, не тот момент, когда мы первый раз жахнули из всех стволов, обложив наступающих шведов такими ху… В общем, размотали мы их хорошо.

Это нельзя назвать первым боем.

Первым по-настоящему серьёзным боем был тот, во время которого по нам ударили в ответ.

Мда.

Помню, запах стоял, как после грозы. Словно рядом ударила молния или… Этот запах не передать. Запах такого количества силы, что щелкни пальцами — всё вокруг взлетит на воздух.

До сих пор помню этот запах.

Запах перенасыщения силой местности.

Над нами щит Светланы полыхает сильнее прожекторов, за ним гудят снаряды, что разбиваются от защиты. А мы бьём в ответ… только вот куда бить не понимаем. Свет весь обзор заслоняет, разведчики пробиться к нам не могут, Сварог с отрядом в пятьдесят человек, обмотанных взрывчаткой, ушёл за щит и рвётся к вражеским магам, а я…

А я стою растерянный и смотрю, как одного из парней корежит у самого щита.

Его звали Олег, и он был как раз из дворян. Через защиту едва контур видно, но он замер в положении лежа, словно отжимания сейчас начнёт делать. Руки его во льду отблёсквают, а спина полыхает синим пламенем.

Стыки мощнейших заклинаний чудовищны и порой выдают сюрреалистические картины.

Олега было жаль. Хороший был парень.

Первый бой… Он трудный самый.

Эти слова достойны, чтобы увековечить их золотыми буквами на стенах московского Кремля.

И в прошлом мире, и в этом.