каждая их часть была максимально сложной или если бы каждая их часть эволюционировала в сторону одинаковой сложности. Помните, что сила в разнообразии, и это касается всех типов систем, будь то биологические, социальные или технологические. Автомобиль, состоящий только из двигателей, был бы бесполезной кучей хлама, и человек, состоящий только из мозгов, был бы столь же безнадежен. Наиболее функциональные системы состоят из широкого ряда компонентов, от простых до сложных. По мере того как дарвиновская эволюция трансформирует жизнь из отдельной клетки в неуклонно растущее разнообразие взаимодействующих видов и экосистем, биосфера развивается из эмбриональной стадии в зрелый суперорганизм с тканями и органами, а также нервной системой, которая наделяет ее интеллектом. Мы называем эту нервную систему «интернет», и она включает в себя все человеческие умы, которые соединяет.

В вычислительном смысле люди являются «превосходящим» видом, но мыслить в этих терминах в каком-либо моральном смысле нелогично, потому что мы отнюдь не независимы от биосферы – мы сильно зависим от нее, причем от всех существующих видов. Это все равно как считать, что нейрон превосходит гораздо более простую клетку крови или что мозг является органом, превосходящим печень, что бы это ни значило. Логично ли считать, что двигатель автомобиля превосходит его колесо? Все они нужны, чтобы большое целое функционировало должным образом. Итак, хотя Гулд опасался идеи лестницы прогресса, она больше не должна нас беспокоить, потому что на самом деле эта лестница – сеть.

Биосфера – это сеть взаимодействующих адаптивных систем, которые в совокупности создают взаимозависимое, взаимосвязанное целое. Нет высших и низших видов, нет высших и низших людей. «Я не приписываю вычислительному превосходству оценочное суждение», – говорил специалист по теории хаоса Норман Паккард 8, придумавший выражение «грань хаоса», на которой происходят фазовые переходы к более высокому порядку. И нам здесь тоже следует отказаться от оценочных суждений.

Ценность индивида заключается не в физических способностях или интеллекте, а в том, как человек вносит свой вклад в сохранение устойчивости социального организма, который мы называем обществом. Будучи уникальным или обладая уникальной точкой зрения, которой вы делитесь с другими посредством устной и письменной речи или искусства, вы вносите свой вклад в разнообразие идей, которые коллективно создают модель мира этого суперорганизма. В случае социальных организмов мы называем такую модель мира культурным мировоззрением, которым может быть религия, национальная идентичность, политическая идеология или космическая философия. Мы можем вновь подобрать метафору и сказать, что мировоззрение – это марковское ограждение для социального организма, поскольку именно оно связывает воедино независимых агентов, образуя коллективное целое с внутренними состояниями, отличными от внешних состояний среды, даже несмотря на отсутствие материального физического барьера, такого как мембрана клетки или кожный покров. Откуда нам известно, что это обоснованная аналогия? Ответ кроется в Гёбекли-тепе.

Ступени космической лестницы

Гёбекли-тепе – это археологический памятник в Турции с древними руинами, напоминающими Стоунхендж, но гораздо более старыми и с некоторыми важными отличиями. Здешние мегалиты – не просто огромные каменные глыбы; они украшены резьбой в виде существ – людей, животных и богов. Считается, что комплекс Гёбекли-тепе построен в соответствии с неким мировоззрением и символизировал единение людей ради общей цели, будь то служение богу или более абстрактное чувство служения космосу, который их породил. В книге «Sapiens: краткая история человечества» Юваль Ной Харари пишет:

В 1995 году археологи начали раскапывать участок на юго-востоке Турции, в Гёбекли-тепе. В древнейшем слое не обнаружилось следов поселения, домов и предметов быта, но там нашлись монументальные конструкции, украшенные причудливой резьбой, – стелы весом под 7 тонн и высотой в 5 метров, а в каменоломне неподалеку откопали еще не законченную стелу весом в 50 тонн. Всего археологи нашли свыше десятка таких конструкций, ширина самой крупной из которых превышала 30 метров.

Археологи делали подобные открытия и в других регионах: самый знаменитый пример – Стоунхендж в Англии. Но Гёбекли-тепе разительно отличается от всех известных прежде монументальных построек: Стоунхендж датируется серединой III тысячелетия до н. э., он был построен членами развитого земледельческого общества. А сооружения Гёбекли-тепе гораздо древнее и, судя по ряду признаков, были возведены охотниками-собирателями… Зачем кочевники обтесывали эти стелы и накрывали их каменной крышей? Никакой материальной пользы у подобных сооружений не было и быть не могло – это не бойня для мамонтов, не убежище от дождя или львов. Остается лишь одна правдоподобная теория: это культовые сооружения, над загадкой которых археологам предстоит биться еще долго. Назначение их неизвестно, однако древние собиратели-охотники не жалели на них времени и труда. Построить Гёбекли-тепе могли бы лишь тысячи кочевников из разных групп и племен, если бы объединились для сотрудничества, причем на долгие дни. К такому координированному коллективному усилию подвигнуть людей способна лишь развитая религия или идеологическая система[13].

Тот факт, что Гёбекли-тепе был построен всего за несколько тысяч лет до появления первой известной нам цивилизации, шумеров Месопотамии, видимо, говорит о том, что фазовый переход от небольших и разобщенных сообществ охотников-собирателей к настоящей цивилизации требует мировоззрения, поскольку именно мировоззрение позволяет согласовать интересы эгоистично действующих индивидуумов. Какова биологическая функция культурного мировоззрения? Мировоззрение, как и модели мира, возникавшие до него, – это стратегия выживания, но в данном масштабе это стратегия коллективного выживания ради продолжения существования суперорганизма.

Итак, вот общая картина. Биосфера неизбежно становится все более сложной и функциональной, если действуют эволюционные механизмы, удовлетворяющие двум основным условиям рекурсивной эмерджентности: эволюционный процесс должен порождать все большее разнообразие надежных частей, и некоторые из этих частей должны взаимодействовать, образуя стабильные целостности. Похоже, жизни повезло, ведь именно это и обеспечивает принципы дарвиновской эволюции и самоорганизации. С небольшой помощью неразумного конструктора, который мы называем естественным отбором, а также создающей порядок силы фазового перехода, биосфера волшебным образом создает все более сложные формы, порождая питательную среду для интеллекта как на индивидуальном, так и на коллективном уровне.

Как только мы расширяем определение биологической организации, включая в него иерархические структуры (многоуровневые сложные адаптивные системы), которые существуют выше уровня организма, например социальные организмы, становится невозможно отрицать тенденцию к постепенному увеличению сложности биосферы. Петли создают уровни, а эти уровни создают космическую лестницу, каждая новая ступень которой представляет собой увеличение объема памяти и вычислительной способности. Признание этой тенденции к повышению сложности и контроля было бы самым настоящим переворотом, поскольку это означало бы, что будущее отчасти предсказуемо. Однако для ученого, все еще придерживающегося старой редукционистской модели Вселенной без учета причинной силы информации, признание этой тенденции было бы равносильно признанию некоего свойства, а именно телеологии, которое ученые считают фундаментально противоположным натурализму, а