периода Чосон Син Донбоком, и в сборнике народных преданий «Повести страны зеленых гор», автор которого неизвестен, есть рассказы о чудной нечисти, появлявшейся в облике одноногого существа в шляпе-саккат.

В дождливый и туманный день Ли Ю (1645–1721), занимавший должность председателя государственного совета при короле Сукчоне, вместе со своими чиновниками проходил через местечко Суллаголь и заметил человека. Тот был в соломенной шляпе-саккат и в соломенной накидке от дождя. Его можно было бы принять за обычного человека, если бы не внешность: его глаза светились красным, как горящие факелы, а тело поддерживала только одна нога, на которой он бежал к ним навстречу. Ли Ю и чиновники сочли это довольно странным.

Внезапно одноногий мужчина в соломенной накидке повернулся к чиновнику, который был в подчинении у Ли Ю, и спросил: «Не видели ли вы там впереди паланкин?» Когда чиновник ответил, что не видел, одноногий мужчина исчез, словно ветер. Невозможно было представить, чтобы человек с одной ногой мог убежать так быстро. Это удивило Ли Ю и его чиновников, которые предположили: «Наверняка это была какая-то нечисть, а не человек».

Однако Ли Ю встретил паланкин на въезде в квартал Кедон. Вспомнив, как одноногий мужчина спрашивал, не видели ли они паланкин, он задумался: «Может, тот человек как-то связан с этим паланкином?» Он тут же повернул своего коня и погнался за одноногим в том направлении, куда тот скрылся.

Проскакав достаточно долго, Ли Ю прибыл в один дом в Кедоне. В доме жили дальние родственники Ли Ю, а невестка там была больна неизвестной болезнью, против которой не находилось средства. Ее лечение длилось уже много месяцев, но улучшение не наступало, и это вызывало серьезное беспокойство у домочадцев.

Ли Ю спешился, вошел в дом, встретился с хозяином, рассказал о том, что увидел и услышал ранее, и сказал:

– Я хотел бы, чтобы вы вошли со мной на случай, если с вашей невесткой случилось что-то плохое.

Он получил разрешение зайти в комнату, где находилась невестка.

Когда Ли Ю и хозяин вошли, то увидели нечто невероятное. Одноногий мужчина, который чуть раньше убежал от Ли Ю, сидел, скрючившись, в изголовье невестки. Хозяин побледнел от изумления. В этот момент Ли Ю смело шагнул вперед и, не говоря ни слова, грозно уставился на одноногого мужчину. Тогда одноногий, видимо, не желая чувствовать на себе взгляд Ли Ю, открыл дверь, вышел и встал посреди двора. Когда Ли Ю последовал за ним во двор и снова уставился на него, одноногий запрыгнул на веранду. Но Ли Ю продолжал смотреть на него, и тогда тот подпрыгнул в воздух и постепенно исчез из виду.

Решив, что этого достаточно, чтобы прогнать одноногого, Ли Ю вернулся в комнату, где жила невестка. По всей видимости, когда одноногий покинул комнату, невестка внезапно почувствовала себя лучше, словно и не болела. Ли Ю решил, что она излечилась, и покинул дом. Позже пришел хозяин дома и сказал Ли Ю:

– Моя невестка снова заболела, и ей очень плохо, как и в прошлый раз. Видимо, та странная нечисть еще не окончательно покинула дом. Пожалуйста, прогоните ее как-нибудь.

Выслушав его, Ли Ю искренне пожалел невестку, однако он понимал, что не вправе отказаться от своих служебных обязанностей и жить в том доме постоянно. После долгих раздумий он решил отправить в комнату невестки сто листов бумаги с написанными на них словами, изгоняющими нечистую силу. После этого невестка наконец полностью излечилась, а одноногий мужчина больше не появлялся.

Судя по содержанию, одноногий мужчина, явившийся к невестке родственника, был нечистью, которая навлекает на людей болезни. Однако невозможно точно понять, что это было. Син Донбок, написавший «Праздную болтовню Хаксана», предположил, что одноногий мужчина мог быть обитающим в горах духом Цзиньлэй, который был упомянут в китайском литературном произведении «Баопу-цзы».

Однако в тексте не говорится о том, что одноногий мужчина жил в горах, как и горный дух Цзиньлэй. Цзиньлэй не мог причинить вреда тому, кто звал его по имени, но в истории не упоминается, что одноногий мужчина поступал так же. Так что мы никогда не узнаем, кем на самом деле был этот одноногий человек.

ТИГР, ПЕРЕВОПЛОТИВШИЙСЯ В МОНАХА

Предки корейцев больше боялись тигров, чем драконов, ведь тигры были реальными существами, в то время как драконы существовали только в воображении. Именно поэтому в корейских легендах и в фольклоре тигры вредят людям гораздо чаще, чем драконы. Страхи людей перед тиграми сохранились в легендах. Давайте ознакомимся с историей из сборника народных преданий эпохи Чосон под названием «Прогоняющие сон заметки».

У Пак Ёпа (1570–1623), что служил провинциальным чиновником-анчхальса в Квансо (провинция Пхёнандо) во времена правления Кванхэ-гуна, был в родственниках первый министр. Как-то раз он отправил к Пак Ёпу своего сына и попросил:

– Одна гадалка предсказала судьбу моему сыну, сообщив, что в течение года его ожидает большое несчастье. Однако еще она сказала, если отправить его к вам, то он выживет. Поэтому я обращаюсь к вам с просьбой защитить моего сына.

Пак Ёп принял просьбу и сказал сыну министра:

– Сегодня вечером отправляйся на лошади в старый разрушенный храм и надень на себя тигровую шкуру. Если придет старый монах и попросит у тебя шкуру тигра, не давай ему ее. Если он попытается отнять силой, сообщи ему, что ты готов разрезать ее своим мечом. Когда наступит утро, а петухи закукарекают, можешь отдать шкуру монаху.

Сын министра сел на лошадь, как ему и велел Пак Ёп. Лошадь сама тронулась в путь и в конце концов добралась до старого разрушенного храма в далеком ущелье. Когда сын министра слез с коня и вошел в храм, он обнаружил там тигровую шкуру, как и говорил Пак Ёп. Он надел ее, и через некоторое время в храм вошел старый и свирепый монах. Увидев сына министра, он закричал:

– Отдай мне эту тигровую шкуру!

Но сын министра не отдал шкуру, как ему и приказал Пак Ёп. Когда разъяренный монах приблизился, чтобы забрать шкуру, сын министра приложил к ней меч и выкрикнул:

– Если ты рискнешь прикоснуться к ней, я разрежу ее своим мечом!

Монах на мгновение отступил назад в удивлении, а затем еще раз прокричал свою просьбу. Сын министра не подчинился и снова пригрозил разрезать шкуру мечом.

Эта сцена повторялась уже шестой раз, когда наконец закукарекали петухи и наступило утро. Монах выглядел изнуренным, но сказал с улыбкой:

– Пак Ёп, должно быть, велел тебе это сделать. Верни мне уже шкуру наконец.

Поскольку петухи прокукарекали, то сын министра отдал монаху тигровую шкуру, как и приказал ему Пак Ёп. Монах взял ее и вышел из храма. Любопытный сын министра тайком