пассажира. И ради бога, держись подальше от скоростных трасс: там не место новичкам.

Я молча кивнул, мол, понял.

А третьей задачей была вылазка на выставку британских ретромотоциклов, которая проходила в самом конце зимних каникул – в выходные перед началом семестра. Отец мог попросить меня поехать с ним, как мы обычно делали, но ему пришлось отправиться в Лос-Анджелес на конференцию по работе. Когда-то он мотался в командировки три-четыре раза в год, но после смерти мамы перестал – и это стало его первой поездкой за два года.

Осознав, что моя безумная идея и правда может воплотиться в жизнь, я тут же поговорил с Сетом, и мы составили план: я отвезу нас двоих туда, а потом он пригонит машину обратно. Плюс мои уроки вождения с Николь – вот и весь план. Ничего сложного. Но потом Олли прознала о наших намерениях и сразу заявила, что отправится с нами. Вот же черт! И разумеется, Асси тоже пронюхала и потребовала взять ее с собой – ну кто бы сомневался! В результате получилось целое путешествие.

Добравшись до места, я понял, что помощь девчонок нам совсем не помешает. Когда мы приезжали на выставку с отцом, то проводили на ней весь день, рассматривая каждый мотоцикл. На этот раз все было по-другому. Мне вовсе не хотелось убить столько времени, разглядывая старые железки, остальные, к слову, интересовались ими еще меньше. К тому же нам предстояло потратить минимум три часа на обратную дорогу в Виста-Гранде, поэтому моя задача состояла в следующем: найти, что нужно, и уехать домой.

Но мероприятие проходило в громадном выставочном центре в Сан-Хосе, куда съехались тысячи людей, собравшихся посмотреть на бесчисленное множество мотоциклов. Можно было ходить там часами и увидеть далеко не все.

Перед отъездом я сфотографировал плакат в гараже. И показал его на телефоне, когда мы зашли в выставочный центр:

– Вот что мы ищем.

Это был классический британский одноцилиндровый мотоцикл середины века – «441 Виктор-Спэшл», выпускавшийся компанией «Би-эс-эй» с середины до конца 1960-х годов, – с желтым бензобаком. Идеально желтым. Я отправил картинку всем остальным и объяснил, что на ней изображено.

– Есть хорошая новость: их все делали желтыми, – добавил я. – То есть если бензобак не желтый, то это не оно. А на любой мотоцикл с желтым бензобаком надо посмотреть повнимательнее.

– А давайте разделимся и осмотрим разные части выставки? – предложила Асси. – Мы тебе сообщим, если что-то найдется.

– Отличная идея! Все согласны?

Остальные кивнули, и мы разошлись каждый в свою сторону. Я принялся бродить вдоль рядов мотоциклов. И через какое-то время начал понимать, что в них нашел отец. Дело было не в технических характеристиках, надежности и прочих практических штуках. С такой точки зрения мотоцикл Николь – средненький «судзуки» – запросто бы побил любой из выставленных байков, но выглядел он как обычный механизм. А эти больше походили на произведения искусства.

Но, к сожалению, среди них не было того конкретного произведения искусства, которое я искал. После часа блужданий мы встретились, чтобы пообедать. Взяли бургеры и буррито и уселись за длинный стол.

– Есть новости? – спросил я у Асси, опускаясь на стул рядом с ней.

– Нет. По крайней мере, по поводу мотоцикла. Но мы с Олли немножко поболтали.

Я глянул в сторону Олли и Сета, устроившихся через пару столиков от нас.

– О чем?

Асси ухмыльнулась:

– Не о тебе, если ты об этом переживаешь.

– Я не переживаю. – Я переживал. – Тогда о чем?

– О твоей маме в том числе.

В голове пронеслись сотни мыслей, но все они приводили примерно к одному и тому же.

– Я рад. И удивлен. Обычно она не хочет разговаривать о маме.

Асси странно на меня посмотрела:

– Олли сказала, это ты подкинул ей идею поговорить со мной.

– Ну… да. Мне пришло в голову, что вы вдвоем могли бы… – Я потерялся и пожал плечами.

– Понимаю, о чем ты. Ты хороший брат. И хороший парень. – Асси взяла меня за руку. – Потеря мамы сильно повлияла на Олли… Она просто умеет скрывать свои чувства. Может, именно поэтому твоя сестра ударилась в моду, а еще в учебу. Чтобы некогда было грустить…

Я подумал об отце, ремонтирующем в гараже старые вещи. Потом о самом себе, стоящем на углу вечер за вечером, с камерой в руке, в поиске… непонятно чего.

– Есть у меня теория, что у каждого человека имеется какая-то пустяковая сверхспособность, – сказал я. – Возможно, одна из твоих сверхспособностей – это вносить ясность. Помимо всего прочего.

Я посмотрел вокруг, потом наклонился поближе к Асси:

– Похоже на нелепый фантастический фильм, в котором мы вернулись в школьную столовую, только все стали гораздо старше.

Асси оглядела толпу. Мы тут явно были самыми молодыми.

– Интересно, кто из них Кеннеди Брукс средних лет?

Я присмотрелся.

– Да вот же она!

И показал на женщину под сорок или пятьдесят, которая изо всех сил старалась выглядеть моложе: одета как двадцатилетняя девчонка, накрашена как подросток, а волосы обесцвечены сильнее, чем у Олли. С женщиной был мужчина ей под стать: он втиснулся в кожаную куртку, которую, видимо, носил еще в школе.

Асси засмеялась:

– Точно, а с ней Бил Уилсон! – Что-то привлекло ее внимание, и она замолчала. А потом прошептала: – О господи! – и потянула меня за рукав. – А вот и мы.

Асси смотрела на пожилую пару лет семидесяти, если не больше. Они сидели среди толпы людей, но замечали только друг друга. Старик помог старушке развернуть бутерброд, и они начали есть, потом она пошутила и вытерла ему рот своей салфеткой, и оба засмеялись.

На глаза у меня навернулись слезы. Я наблюдал за пожилой парой и думал о своих родителях, о том, что у них никогда вот такого не будет, они не смогут постареть вместе, а еще думал о нас с Асси…

Я взял ее за руку. Мне хотелось сказать что-то, но горло перехватило, поэтому я просто смотрел на Асси, сжимая ее ладонь. Она сжала мою в ответ и кивнула. Мы будто разговаривали без слов. Потом Асси помахала рукой перед глазами и отвела взгляд.

Примерно через час безуспешных поисков мне наконец пришло сообщение от Олли:

Джей, кажется, я его нашла!!! западный холл 2-й ряд сзади. отличный. надеюсь, ты накопил денежек

Я дошел до конца своего ряда и отправился к указанному месту.

Олли оказалась права. Действительно отличный мотоцикл. Я слышал от отца о «полном восстановлении», но лишь теперь понял, что это означает. Мотоцикл выглядел так, словно только сошел с конвейера, хотя ему было уже больше полувека. Но и цена, разумеется, соответствовала. Мне такой никак не потянуть.

Я порядком расстроился и подумал, что нам пора собираться и ехать домой, но тут пришло сообщение – от Асси:

это он? я в дальнем углу справа. похоже, можно поторговаться…

Она прислала фотку. Да, модель была та самая.

он! уже иду

Подойдя ближе, я пожалел, что увидел идеальный мотоцикл, потому что этот сильно тому проигрывал. Не то чтобы он казался сломанным, помятым или типа того. У него все было на месте, запчасти оригинальные, если судить по плакату. Просто выглядел мотоцикл так, словно на нем действительно много ездили, а перед выставкой просто окатили из шланга – в отличие от первого, который будто прибыл сюда прямиком из музея.

Осмотрев байк, я повернулся к сидящему поблизости владельцу и понял, почему Асси решила, что с ним можно поторговаться. Он совсем не походил на ковбоя-миллионера, продающего супервылизанный мотоцикл. Скорее выглядел как мой отец, когда тот по субботам возится в гараже со своей рухлядью. Вокруг стояло еще несколько байков – по большей части тоже заметно потрепанных.

– А он на ходу? – спросил я.

Мужчина кивнул на табличку:

BSA 441 VICTOR SPECIAL

ОРИГИНАЛ

ПОЛНОСТЬЮ ИСПРАВЕН

Я кивнул и нагнулся, чтобы рассмотреть мотоцикл поближе. Хотя не имел ни малейшего представления, на что, собственно, смотреть. В основном я просто тянул время, размышляя, стоит ли на такое подписаться. И чем больше я думал, тем сильнее крепла моя уверенность. Даже если забыть о цене, в определенном смысле этот мотоцикл подошел бы отцу куда больше. Ему ведь не нужен готовый музейный экспонат. Отец бы захотел сам засучить рукава и заняться реставрацией, «сливаясь с машиной в единое целое», как он всегда говорит.

Да и цена различалась. Сильно.