— Стефи сложный человек, Ром. Она даст миллион шансов людям исправиться. Даже не подумает обижаться, если ее задевает человек, для нее посторонний. Но если ты ей небезразличен и сделал больно, то не простит. Не потому, что злая мегера, а потому, что не захочет, чтобы это повторилось. Она же видела, кто твои трусы из номера выкидывал.

— А тебе отвечает?

— Иногда. Ну, ты не равняй. У нас с ней особые отношения. И я не про эту помолвку и планы на совместное будущее. Все это было бы правильно и для всех вокруг красивая история. Может, и сложилось бы все, и уверен, прожили бы душа в душу всю жизнь, но ты все испортил.

— Да пошел ты! Тебе, значит, она простила и моих чирлидерш на базе, и ту куклу в номере?

— Ты тупой? Говорю же тебе, придурку, она в тебя влюблена была. А я… да как тебе в двух словах объяснить? Мы с ней дружим с детства. Я все ей могу дать. Когда надо защитить, поддержать, поболтать, сгонять повеселиться. Мы знаем друг о друге все! Даже то, что она в тебя втрескалась, я тоже знаю. Мы с ней на одной волне, ясно? Она как никто меня поймет, а я ее. Но мы с тобой уже оба за бортом. Тебя не простит за Юльку, а меня за тебя. Хотя я в любом случае всегда буду рядом, у меня особое положение в ее жизни.

— Так что же ты время теряешь? — не чокаясь выпил я, прикидывая, как быстро нас разнимет Сумрак. — Раз у вас связь такая неразрывная!

— Не спорьте, вы все взаимозависимые, — прервал мою злобную ругань Кирилл. — Только немного свои места перепутали в цепочке. Ты, Ром, не злись на Андрея. Он не договаривает многое, от скромности, видимо.

Вот много всякого, а скромности в этом утырке я не заметил, а оказалось, нечто похожее в нем есть.

— Когда им было лет по пятнадцать, Андрей и Стефи, как и многие подростки, решили оторваться по-взрослому. Улизнули от охраны и пропали. Их похитили из толпы в торговом центре, подробности опустим, уже неважно, кто и зачем. Нашли мы их спустя сутки в заброшенном свинарнике колхоза, километров за двести от Москвы. Им на шеи надели ошейники с взрывчаткой и закрыли в одном из помещений, сообщив, что через сутки их головы разлетятся на куски, если родители не заплатят. Андрей нашел ржавый обломок серпа и сорвал с шеи Стефи ошейник. Так и пролежал на нем сутки в дальнем углу, приказав Стефи спрятаться за железный шкаф. Взрывчатки не было на самом деле, муляжи им нацепили, но если бы были, то он спас бы ей жизнь ценой своей. Затек весь, не могли ему руки разогнуть, но не сдался.

— Да любой бы так сделал, — отмахнулся Андрей, и не для вида или смущаясь, а, судя по всему, и правда считал, что любой пятнадцатилетний мальчишка, перепуганный и оказавшийся в такой стрессовой ситуации, способен не впасть в отчаяние и выдержать сутки, лежа на бомбе. Это далеко не каждому взрослому мужику под силу.

Андрей снова перевел разговор на работу, а я окончательно запутался в своем восприятии этих новых людей в своей жизни. Почему-то раньше, когда я видел только напыщенного индюка и избалованную принцессу, мне было проще. А когда вскрылись они с другой стороны, с той, на которую дано посмотреть далеко не каждому, быть к ним равнодушным не выходит.

Впервые глядя на Аристова, когда он танцевал с моей Стефи в клубе, ни за что бы не подумал, что этот хлыщ способен на поступок. Всем одинаково улыбающаяся Стефи тоже не производила впечатления женщины, которая может думать не только о себе.

— Почему все? Я тоже… этот… взаимосвязанный? — всплыл где-то в моем виски кусок фразы Сумарокова.

Мужики от меня отмахнулись, мол, хорош гундеть, тут разговор деловой и важный, а мне ничего важнее Стефи в этот момент уже не приходило в голову. Постепенно и их голоса остались приглушенным фоном, а я был уверен, что понял Кирилла, разложил в своей голове все звенья, и мне нравился их порядок. Жаль, к утру я забыл, что за пазлы сложились в моей голове, ведь теперь чтобы еще раз спросить у Сумарокова, мне придется снова так напиться. А я не могу, у меня финальная игра скоро.

Еще через пару недель мы уже вовсю работали вместе, и в какой-то момент я понял, что уже не ассоциирую Андрея со Стефи. Но разговаривать о ней с ним мне не хотелось, ревность никуда не девалась, и меня бесил факт, что с ним она продолжает общаться, пусть и не сообщая ничего, не говорит, где она будет ближайшие дни или когда вернется, но все равно. То фотку скинет какой-то пагоды, то просто напишет о чем-то.

Мне надоело ждать, когда станет легче, когда я перестану думать о ней ежеминутно, и я решил, что с меня хватит. Не хочу быть такой размазней, хочу видеть в зеркале себя прежнего. Пусть злится и ругается, пусть говорит что я наглый и разнузданный, в конце концов, если верить Аристову, именно такой ей и нравился Ромео.

Информацию о Стефи Алекс нам не давал, просто сказав, что она запретила. Бесчувственный он чурбан. Живет по расписанию, все то у него четенько, в свое время и как надо. Даже поржали с Андреем, что хоть раз в жизни из-за нас Алекс понервничал. Хотя, как оказалось, ни хрена он не нервничал, готов к любым внештатным ситуациям. Хладнокровный говнюк!

Все лето красное моя стрекоза где-то пропела, уже дожди льют, серое небо громыхает и молнии отражаются в мокрых камнях у скалы, где Стефи задолжала мне за вход в пещеру. Укрывшись от непогоды, достал телефон, пролистывая контакты, через которые можно узнать о загулявшей бывшей жене, наткнулся на номер Алены Браун. Немного повтыкав, переименовал ее в «Теща» и написал без особой надежды на ответ:

Я: «Теща, привет! Когда у Стефи день рождения?»

Даже закрыть приложение не успел, ответ прилетел мгновенно:

Теща: «Точно не помню, вроде с Алексом в один день, зятек».

Вот ведь ведьма вредная, но выяснить день рождения не проблема, это был просто вопрос ради вопроса. Зато от ее «зятек» прямо на душе толпа индейцев в бубны колотить начали, приплясывая.

Я: «Стефи вредность по материнской линии передалась? Когда она вернется?»

Набрав сообщение, ждал, затаив дыхание, но не особо удивился ответу:

Теща: «В Москву или в себя?»

Не знаю, на что она намекает, на то, что на меня Стефи дуется, или на нашу выходку в Питере с Аристовым в ресторане отеля, но решил попробовать дожать хакершу.

Я: «А нельзя одним рейсом и то и другое?»

И тут прилетел ответ, от которого я подпрыгнул на месте, вскакивая, и, забегав по пещере, перечитывал его снова и снова:

Теща: «Лавандыши собери к пятнице, шокеры охране выдам».

Одна строка, а так много всего в ней! Она запомнила меня и цветы, знает, что мы со Стефи умотали ночью гулять, предварительно меня шокером обработав в качестве профилактики. И главное! Пятница через два дня!

Я — «Теща, ты лучшая!» — не стал сдерживать своих эмоций, пофиг, пусть знает, как я жду ее дочь.

Теща: «Очень приятно, что ты так заблуждаешься. В пятницу у нас дома праздник».

К сообщению прикреплена метка, видимо, адрес, где будет праздник, не знаю какой, мне наплевать, я туда загляну, только чтобы украсть принцессу, шокеры мне уже не страшны!