— Конечно, Рус!

— Дай мне поговорить с Мирханом.

— Разумеется! Он уже снят с должности за самоуправство. Хотел казнить, но знал, что он тебе понадобится. Допрашивай, сколько потребуется, — само участие.

— Только, сынок… — выдержал задумчивую паузу, — ты бы не увлекался, знаю я тебя. Фарман справится. Он хоть и падок на жирные гекты, но когда надо — росинку в песке отыщет.

— Знаю, Пиренгул, — легко согласился Рус и заговорил о главном, — Тебе сколько времени потребуется на переговоры с царствами?

— За месяц думаю управиться, — серьезно ответил князь, — уже начал.

— Значит, через полторы декады готовься к походу. Пятно нас ждет. По-людски пойдут, не через «яму». Пусть… пять-шесть кочевий снимаются и выдели сотни три воинов. От меня пойдут две сотни этрусков.

— А ты? — спросил внешне безразлично, но с затаенным волнением.

— Я постараюсь, — ответил зять, не моргнув глазом, — думаю, как раз закончу дела. Нет, грабеж ни при чем. На мне еще Кушинар, забыл? Распустились они там без меня, — можно подумать, он успел «построить» кушингов. Но Пиренгулу о том неведомо, — Да, папа, займи сотню гект. Поиздержался…

«Какой-то он подозрительно спокойный, податливый, — думал тесть, глядя в след уходящему зятю, — не простит он оскорбление, упрямый баран! Дарки с ним, только бы обещанное исполнил! Ну Фарман, ну Мирхан — совсем вы обнаглели без Максада. Ничего, приедет — устроит вам скачки на диких единорогах…», — сам не хотел влезать в ведомство друга, были и другие заботы у князя-победителя.

Немногим за полдень, во вторую дневную четверть, в привычном сухом овраге за городом, возник желтый круг. Вскоре из него выпрыгнул Адыгей, а за ним и Рус. Надо отдать должное «степному волку», он не растерялся после падения в песчаный лабиринт, а сразу принял пружинистую стойку и огляделся на все триста шестьдесят градусов. Незаметно осмотрелся, привычно, словно сто раз путешествовал по необычной «тропе». Ни чета целому бакалавру Карпосу, полагавшему, что попал к Тартару. Но будем справедливы: «волк» знал, куда идет, а Текущий не ведал.

Конечно, Рус составлял другие планы на пребывание в Эолгуле. Во-первых, после наглого нападения диверсантов на лагерь коалиции, во всей красе проявился недостаток «обтекателей» — пробиваемость обычным оружием. Два тиренца тогда все-таки получили ранения обычными стрелами без Знаков. Появилась, вернее, приобрела особую актуальность давняя задумка защитного амулета, совмещающего достоинства «обтекателя» и «пыльной стены». Первый отлично разрушал структуры, вторая — отбивала физическое воздействие. От структур она тоже защищала, но хуже «обтекателя».

Вообще-то, ордена неоднократно пытались сделать подобные амулеты, но кроме Знаков, наносимых на латы, ничего путного не придумали. «Воля Богов не позволяет не-магам вставать вровень со склонными к Силе», — утверждали многочисленные трактаты. «Обтекатель» заставил Руса в этом сильно сомневаться. А уж как он озадачил Отига!

Во-вторых, планировал встретиться, наконец, с прибывшими по его приказу этрусками, сходить в Кушинар и задержаться в нем два-три дня. Купцам необходимо время от времени показывать власть.

В-третьих, предчувствие. Давило не переставая. Оно касалось лично его или близких людей — невозможно понять и это не смертельная опасность. Рус списывал чувство на рождение нового Бога Силы пятен и… сомневался.

Так что ограбление случилось очень не вовремя. Но спустить на тормозах не мог, особенно после снятия памяти своих вахтеров. Душа требовала отмщения.

— Как тебе путешествие? — улыбаясь, спросил Рус.

— Так же, как и тебе, — рассеяно ответил «волк», — сколько раз ходил по Звездным тропам, но такую не встречал… молчу, что она вообще действуют, когда у других магов… или врут?

— Не врут, — «успокоил» его «пасынок бога», — ты прости, что вызвал раньше и обещаю, что дорогой тебе купец Бехруз появится в Эолгуле и начнет организовывать торговлю воздухом. Намекну тестю, он поймет выгоду.

— Что ты, Рус! Помогать тебе для меня честь! — сказал Адыгей абсолютно серьезно и совершенно без пафоса. После «ямы» Каган поднялся в его глазах еще выше. — И как тебе в роли потерпевшего? — позволил себе подтрунить над бывшим «ночным князем», но продолжил глубокомысленно, с намеком на себя, — «ночь» долго не отпускает…

— Как будто дерьма наелся, Адыгей, не советую испытывать. А ты не переживай, тебе «обрубить» несравнимо легче. Поехали, обсудим по дороге, — свистнул и через несколько мгновений в овраг спустился Воронок с единорогом по имени Трубач — трофейным животным, четыре четверти назад возившим Бориса.

— …вот тебе полста гект на обустройство, — Адыгей взял без жеманства, — снимешь… да в любой таверне, не мне тебе объяснять. Повторюсь, обо мне ты и слыхом не слыхивал!

— Да понял я, Рус! Узнать у местных парней кто-что слышал, особенно о Пухлом и Длинном, о маге-Текущем, познакомиться с Сирилгин. С Гафуром встречи не искать, но и не уклоняться, если позовет. Я просто решил перебраться в столицу, потому что в Далор не приходят купцы. Осматриваюсь, не тороплюсь найти дело. Я ленивый. Кстати, вчера пришли первые пять купцов из Гроппонта. Война закончилась, город ожил. Забегали, засуетились, принялись колотить новые пирсы.

— Подожди… это они до сих пор нечиненые были? Ну, наместник!

— Ого, Рус! Ты глубоко вошел в княжескую семью! — Адыгей посмотрел на Руса уважительно, хотя и высказывался с долей иронии.

— Очень глубоко, Адыгей, не выбраться, — серьезно ответил «завязавший князь». — Наслушаешься обо мне в городе — поймешь.

Сирилгин всплыла случайно. Выйдя от князя, Рус снова задумался над словами Бориса и вдруг вспомнил, что служанки-любовницы в подвале не было. Потом осознал, что не видел её полгода. «Гелька! Узнала и выгнала. А мне — молчок, хитрюга. Заревновала… а еще смеет утверждать, что я — скрытный! Ха! Ладно, отставить смех. Наиболее вероятная «обиженная» нашлась…».

С Мирханом долго не беседовал. Тот сидел под домашним арестом и Рус вошел к нему «именем князя». Командующий городской стражей стал бледнее смерти.

— Кто позволил убрать охрану моего дома! — разъяренно спросил Рус, скалясь звериной ухмылкой.

— Т-так, т-так… — Мирхан опустился на лавку, хватаясь за сердце.

— Отвечать! — рявкнул княжеский зять.

— Т-так… — в последний раз промямлил и прошипел, — покушение на князя готовилось. Стражи мало, многих в армию забрали, — говорил крепнущим голосом, — мне письмо принесли, могу показать… нет, оно у Фармана, но это правда, клянусь! А ты доблестно бьешься с захватчиками, твою жену, госпожу Гелинию, её батюшка изволил спрятать у родни… А где я возьму стражников на усиление охраны дворца, где? — под конец он уже смотрел на Руса почти смело. Только глаза предательски бегали.

Как не хотелось читать его память! Рус заранее представлял, какая она липкая, противная. Пришлось подставить под челюсть главного стражника кинжал и надавить до крови: