— Я думаю, он просто не ожидал, что беременность наступит так скоро. "Альфач" в курсе о моей проблеме.

— Нет, Вер, — настаивала Сазонова. — Игорь не допускает таких ошибок. Я уж его получше, чем ты, знаю. Он не позволил бы забеременеть женщине без его на то желания. Тихомиров ведь богатый мужчина, ему не захочется делиться деньгами просто с любовницей и содержать её ребёнка. Нет-нет, он отдаёт себе отчёт, что делает, уж поверь.

Я не знала, что ответить на это. Так хорошо изучить его я просто не смогла бы за такой короткий срок. Откуда мне знать, как он вёл себя с другими женщинами, и рожали ли они ему детей?

— Подумай о том, что может быть, Бог тебе не зря даёт этого ребёнка, — снова тронула она меня за руку. — А вдруг это судьба? И именно этот мужчина — твой? Да, такими странными путями, но…

— Рита, — раздражённо одёрнула Сазонову. — Ты пересмотрела фильмов о любви. Никакой романтикой тут не пахнет. Я даже боюсь ему говорить.

— Почему?

— Потому что тогда он не отпустит меня. Либо предложит уйти одной, без ребёнка. Когда рожу.

— Так ты оставайся. У вас дети, он тебя не гонит же отсюда?

— Не хочу я тут оставаться, — твёрдо ответила я. Несмотря на доводы Риты, у меня не было совершенно никакого желания делить жизнь с этим опасным мужчиной, который мечтает посадить меня на поводок. — Если бы не беременность, я бы спокойно ушла скоро. Уже пол срока, о котором мы договаривались, прошло.

— Но ты ведь сама сказала, что Тихомиров тебя теперь не отпустит. Что теперь о том говорить?

— Я сама уйду, — спокойно ответила я.

Рита уставилась на меня, внимательно вглядываясь в лицо:

— У тебя есть план?

— Да, — кивнула я. — Я попрошу отпустить нас. Игорь обещал, что если мне тут будет плохо, то спустя три месяца он отпустит меня и Богдана. Я думаю, оставаться здесь весь срок не имеет смысла. Свою миссию я выполнила — Богдаша подружился с папой. Я больше не нужна им в качестве моста. Они могут прекрасно проводить время и без меня. Тихомиров показал себя ответственным отцом, я вполне могу доверить ему ребёнка на выходные, например. Я объясню Игорю всё это, и он отпустит меня сам.

Хитро улыбнулась после того, как озвучила свой план.

— Ну это, возможно, и сработает. А дальше что? — спросила Рита. — У тебя ведь вырастет живот. Ты не сможешь скрывать его потом. И Тихомиров всё равно узнает.

— Пусть, — равнодушно повела я плечом. — На тот момент я уже буду дома, на своей территории. Он обещал и с работой помочь, так что спокойно пойду в декрет. Этих выплат и алиментов на Богдана вполне хватит нам на жизнь. Как он меня заставит вернуться?

Но Сазонова вовсе не разделяла со мной энтузиазма от идеи.

— Ты играешь с огнём, Вера. Когда Тихомиров об этом узнает, он тебя просто убьёт.

— Не убьёт. Главное, что я уже не буду ему подчиняться.

— Ты плохо знаешь Игоря. Если ему нужно — он найдет способ заставить. Лучше бы ты сама сказала об этом, и не пыталась удрать. Это глупо.

— Глупо? А пресмыкаться перед ним не глупо? Терпеть шантаж и грубость — не глупо? — вспыхнула я, обиженная её словами.

— Да пойми ты, что от такого не сбежать. А за попытку побега он тебя четвертует.

— А что ты его так защищаешь? — спросила я её.

— Не его, а тебя, дурынду. От самой себя. Натворишь ты глупостей, Верунчик, — покачала угрюмо головой подруга. — Потом лопатой не разгрести будет, и мордочкой своей красивой не отмазаться.

Мы ещё долго препирались с ней, но я так и осталась при своём мнении. Завтра же поговорю с Игорем. Он должен понять и принять мою сторону.

Разговор решила отложить на завтра потому что сегодня ещё слишком нервничала. Я не смогла бы говорить твёрдо и уверенно. К тому же, поговорить сегодня у меня бы всё равно не вышло — Игорь вернулся домой очень поздно, и я не стала выходить к нему навстречу. Лёжа в кровати, слышала шаги мужчины по коридору, но ко мне он не стал заглядывать в комнату и беспокоить.

Утром мы все втроём оказались за завтраком. Мы с Богданом спустились, когда Игорь уже варил себе кофе в кофеварке.

— Доброе утро, пап, — поздоровался с ним сын.

— Доброе, — ответил мужчина, повернувшись на нас. — Вера, налить тебе кофе?

— Нет, — сморщила я нос и еле подавила рвотный позыв от резкого запаха. — Чай попью.

— Ты ведь любишь кофе, — уставился на меня Тихомиров.

Люблю. А чай не пью почти. Но в период беременности кофе меня отвращает. Так было с Богдашей, и сейчас тоже один запах зёрен меня способен вывернуть наизнанку.

Пришлось быстро идти в ванную рядом с кухней, еле добежала.

Чёртов кофе! Так ещё и раскрою сама себя…

— Что такое? — спросил Игорь, когда я вернулась. — Ты бледная.

— Не очень хорошо себя чувствую, — честно ответила я. — Отвезёшь Богдана в сад?

— Ладно, есть время сегодня, — продолжал меня внимательно оглядывать мужчина. — Забрать не смогу — вернусь сегодня снова поздно.

— Я заберу.

— Врача вызови, если тебе плохо.

— Это лишнее. Я сейчас полежу, и всё пройдёт.

— Как знаешь. Вер, вечером хочу с тобой поговорить. Дождись меня.

Я посмотрела на него в ответ. Вот он, мой шанс.

— Мне тоже надо кое-что обсудить ч тобой.

— Хорошо, — пожал плечами Игорь. — Вот и поговорим.

— Завтракай, сынок, с папой, — сказала я Богдану, положив руку на плечо. — Мама пойдёт ещё немного полежит.

— Ты заболела? — спросил меня ребёнок.

— Немного, — поцеловала ещё в бархатную щёчку. — Не беспокойся. Это скоро пройдёт. Веди себя хорошо.

— Ладно.

— А ты лечись. Простыла, что ли? — продолжал сверлить меня взглядом Игорь.

— Да. Обязательно, — ответила ему и пошла наверх, чувствуя взгляд в спину.

***

Мне нужно как-то собраться и взять себя в руки, иначе Игорь быстро сложит два плюс два и поймёт, из-за чего так резко поменялись мои вкусовые предпочтения и куда я, такая бледная, вдруг бегу в ванную… Только как? Если у меня начался токсикоз уже сейчас, я вряд ли смогу его скрыть. Нужно уезжать как можно скорее, иначе у меня не выйдет осуществить мой план.

Весь день ждала Игоря домой и подбирала слова. Перед разговором очень волновалась. Провести его не получится, такое ощущение, что Тихомиров обладает взглядом-сканером, и знает, когда я лгу. Мне нужно сказать о своих намерениях очень твёрдо, иначе ничего не выйдет.

Игорь приехал, когда Богдан уже давно уснул, а я ходила из угла в угол в ожидании его.