— Я вас понял. Благодарю вас, мистер Холланд.

Бауэн-Лодж кивнул и обернулся к своим консультантам.

Склонив головы друг к другу, они начали тихо совещаться, а в зале суда снова, подобно волне, поднялся шум голосов, возбужденно обсуждающих только что услышанную новость. Ложа прессы уже опустела.

— Ну вот и все, — прошептал мне Хэл. — Сейчас он закроет заседание. — Ты знал, что корабль не затонул? — поинтересовался он. Когда я кивнул, он воскликнул: — Господи, старик! Ты, наверное, окончательно выжил из ума.

Бауэн-Лодж уже сидел прямо, отделившись от своих помощников. Он постучал молоточком по столу, призывая зал к тишине.

— Из того, что, как мы узнали, корабль не затонул, следует несколько вопросов, мистер Холланд. Пожалуйста, пригласите своего последнего свидетеля.

Холланд кивнул и произнес:

— Гидеон Пэтч.

Зал замер. Никто не шевелился.

— Гидеон Пэтч! — уже громче повторил Холланд.

Когда он так и не появился, Холланд обернулся к швейцару у двери и произнес:

— Позовите Гидеона Пэтча.

Выйдя за дверь, швейцар повторил имя, эхом разнесшееся по пустому коридору. Но это ничего не изменило. Зрители на местах для публики вытягивали шеи, гул разговоров все усиливался.

Его ожидали несколько минут. В зале суда царила такая абсолютная тишина, что было слышно, как тикают часы на стене. Затем, коротко посовещавшись с помощниками, Бауэн-Лодж прервал заседание на один час.

— В двенадцать часов, джентльмены.

Суд встал, и тут все заговорили одновременно. Возле скамьи для присяжных заседателей сгрудились Хиггинс, Юлс и Берроуз, шептавшиеся, едва не касаясь друг друга лбами. Затем Хиггинс резко отошел от приятелей и враскорячку зашагал к двери. На мгновение наши взгляды встретились, и я увидел безжизненные глаза насмерть перепуганного человека.

Ожидание показалось мне бесконечно долгим. Мы по-прежнему ничего не знали о Пэтче. Все, что нам удалось выяснить, так это то, что о нем наводят справки у хозяйки меблированных комнат, в которых он остановился.

— Толку с этого, как с козла молока, — прокомментировал Хэл. — Единственное, что в этой ситуации может помочь, это ордер и полиция.

Мы ожидали, и нам уже нечего было сказать друг другу. Он принял вину Пэтча как не требующую дальнейших доказательств. Остальные придерживались той же точки зрения. Из толпы до моего слуха долетали обрывки разговоров:

— Что я должен сказать, так это то, что он не лучше убийцы…

— Это всегда заметно, милый друг. Их всегда выдают глаза…

— А что там насчет Деллимара и этого бедняги капитана Таггарта?..

— Конечно, он сделал ноги. А ты бы не смылся, если бы прикончил полкоманды?..

И все это время я пытался примирить образ человека, которым считали его они, с тем, кого я видел на борту «Мэри Дир».

Наконец толпа потянулась обратно в зал суда. Все передавали друг другу новость — Пэтча никто не видел с прошлого вечера. Вошли Бауэн-Лодж и помощники. В воцарившейся тишине Холланд встал со стула:

— К моему великому сожалению, — заявил он, — мне не удается предъявить суду моего главного свидетеля.

— Вы уже обратились за помощью в полицию? — спросил Бауэн-Лодж.

— Да. Объявлен розыск.

Бауэн-Лодж молчал, складывая и перекладывая документы у себя на столе.

— Возможно, вы захотите заново опросить кого-то из свидетелей? — предложил Холланд.

Бауэн-Лодж колебался. Он осматривал оставшихся свидетелей, и мне показалось, что его холодный изучающий взгляд остановился на мне. Наконец он снова принялся совещаться со своими помощниками. Я почувствовал, что у меня рубашка прилипла к спине. Что я им скажу, если он вызовет меня? Мне придется объяснять, почему я не сообщил суду, что судно находится на рифах Минкерс.

Минута, которую я провел в напряженном ожидании, показалась мне вечностью. Затем Бауэн-Лодж произнес:

— Я не думаю, что сейчас есть смысл в заслушивании кого-то из свидетелей, мистер Холланд. — Он поднял глаза на зал. — В свете того факта, что местоположение «Мэри Дир» стало известно, мы с советниками сошлись на том, что ничего не добьемся, продолжая данное расследование, особенно с учетом того, что главный свидетель более не может быть заслушан. Таким образом, я закрываю данное расследование на неопределенное время, до того как мы получим результаты осмотра пострадавшего судна. Все свидетели свободны. Вас надлежащим образом уведомят, если от вас потребуются дополнительные показания. Благодарю вас, джентльмены, за то, что пришли.

Все окончилось. Председатель и его помощники вышли. Участники процесса и зрители стали покидать зал суда. Я двинулся к двери, но тут у меня на пути оказался Хиггинс.

— Где он? — прохрипел он. — Куда он отправился?

Я смотрел на него, пытаясь понять, чем его так напугало отсутствие Пэтча. Ему это было только на руку.

— А вам какое дело? — поинтересовался я.

Глаза-бусинки, выглядывавшие из-за обвисших мешков нижних век, обшарили мое лицо.

— Выходит, ты знаешь? Я так и думал.

— Вообще-то ничего я не знаю, — ответил я. — А жаль.

— К черту увертки! — Злоба, притаившаяся где-то в глубине этого огромного тела, бурля, полезла наружу. — Ты думаешь, я не знаю, что вы удумали? Твоя лодка торчит в Лалворте и ждет его. Я только так тебе скажу, если ты задумал со мной играть, будь осторожен. Вот и все.

Его маленькие прищуренные глазки впились в мое лицо. Затем он резко развернулся и вышел.

Пока мы шли по коридору, Хэл поинтересовался:

— Надеюсь, ты не будешь настолько глуп, чтобы попытаться вывезти его из страны?

Он обеспокоенно и очень серьезно смотрел на меня, ожидая ответа.

— Нет, — покачал головой я. — Не думаю, что такой выход приходил ему в голову.

Он кивнул, но мне показалось, что я его не убедил. Возможно, он продолжил бы этот разговор, но, как только мы вышли на залитую солнцем улицу, с ним поздоровался одетый в бушлат мужчина с маленькой остроконечной бородкой и седеющими волосами. У него был высокий и довольно скрипучий голос. Ожидая Хэла, я слышал, как мужчина в бушлате говорит: «О нет, полковник, это не в вашем вкусе, можете мне поверить». Далее шло что-то о моторной лодке, а затем: «…звонили часа полтора назад. Уже брали ее в прошлом месяце… Да, старушка “Гризельда”. Вы ее помните. Киль прогнил и поэтому безбожно качает». Пронзительно расхохотавшись, он ушел, а Хэл обернулся ко мне. Тип с бородкой явно был яхтенным брокером из Бошема.

— Странное он выбрал местечко для деловых разговоров, — заметил Хэл. И, помолчав, добавил: — Возможно, это компания «Деллимар» пытается нанять яхту и выяснить, чем там занимаются французы-спасатели. Меня бы это ничуть не удивило.