Я прошел мимо Лиз и закрыл дверь. Возвращаясь обратно, я спросил у нее, что мне делать. Ответа я не ожидал, но она мне ответила:

– Позвони матери.

Я подумал о телефоне в убежище, но не вернулся бы в эту комнату даже за миллион долларов.

– Лиз, у вас есть телефон?

– Да. – Ее голос звучал безучастно, как это обычно бывает у мертвых. Но не у всех; в той же миссис Беркетт оставалось достаточно жизни, чтобы критически высказаться насчет художественных достоинств моей индейки. И Большой Донни пытался скрыть свои порнографические фотографии с пытками.

– Где он?

– В кармане пальто.

Я подошел к ее телу и запустил руку в правый карман пальто. Мои пальцы коснулись рукояти пистолета, из которого Лиз застрелила Дональда Марсдена, и я тут же отдернул руку, словно обжегшись. Телефон лежал в левом кармане. Я включил его и спросил:

– Какой тут пароль?

– Двадцать шесть, шестьдесят пять.

Я вбил пароль, набрал код Нью-Йорка и три первые цифры маминого мобильного номера, но потом передумал и набрал другой номер.

– Служба спасения. Что у вас произошло?

– Я сейчас в доме с двумя мертвецами. Один был убит, а вторая упала с лестницы.

– Это шутка, сынок?

– Если бы. Женщина, которая упала с лестницы, похитила меня и привезла сюда.

– Где ты находишься? – Теперь голос женщины в трубке звучал деловито и заинтересованно.

– Дом стоит в конце частной дороги в пригороде Ренфилда, мэм. Я не знаю, в скольких милях от города и есть ли у дома номер. – И тут я все-таки сообразил сказать то, что надо было сказать в самом начале: – Это дом Дональда Марсдена. Его убила та женщина. Которая упала с лестницы. Ее зовут Лиз Даттон. Элизабет.

Сотрудница Службы спасения спросила, все ли со мной хорошо, и велела сидеть спокойно и ждать полицию, которая уже едет. Я сел спокойно и позвонил маме. Этот разговор продолжался гораздо дольше и был местами невнятным, потому что мы оба рыдали. Я рассказал ей почти все, умолчав только о Террьо и мертвосвете. Мама поверила бы мне, но мне не хотелось ее пугать. Пусть хотя бы кого-то из нас не терзают кошмары. Я просто сказал, что Лиз за мной погналась, оступилась на лестнице и сломала шею.

Во время нашего разговора Дональд Марсден спустился по лестнице и встал у стены. Один мертвый с отстреленной макушкой, другая – со свернутой шеей. Та еще парочка. Я сразу предупредил, что это будет история в жанре ужасов, но если по правде, эти двое не так уж сильно меня пугали, потому что самый кошмарный ужас ушел. И наверное, уже не вернется. Если я его не позову. Если я позову, он придет.

Надо лишь свистнуть.

Через пятнадцать бесконечно долгих минут вдали послышались полицейские сирены. Через двадцать пять минут в окнах заметались отсветы красных и синих мигалок. На вызов прибыл настоящий отряд, не меньше полудюжины полицейских. Сначала они были лишь темными силуэтами в дверном проеме, загородившими последние отблески гаснущего света дня, если он еще не погас окончательно. Один из полицейских спросил, где тут чертовы выключатели. Другой сказал: «Вроде нашел» – и чертыхнулся, когда свет не включился.

– Здесь есть кто-нибудь? – крикнул третий. – Все, кто есть, назовите себя!

Я встал и поднял руки, хотя сомневался, что они меня видели. Разве что уловили движение в темноте.

– Я здесь! Стою с поднятыми руками! Свет не работает! Это я звонил в Службу спасения!

Включились фонарики. Перекрывавшие друг друга лучи заметались по комнате и сосредоточились в одной точке, на мне. Кто-то из полицейских шагнул вперед. Вернее, шагнула. Это была женщина. Она обогнула Лиз, наверняка даже не понимая, что заставило ее отступить в сторону. Сначала она держалась за кобуру с пистолетом, но, увидев меня, убрала руку. Что не могло не обрадовать.

Она опустилась на одно колено.

– Ты один в доме, сынок?

Я посмотрел на Лиз. Посмотрел на Марсдена, державшегося подальше от женщины, которая его убила. Даже Тедди пришел и встал в дверях, то ли привлеченный поднявшейся суматохой, то ли просто так. Три неприкаянных мертвых балбеса.

Я сказал:

– Да, я здесь один.

Женщина-полицейский приобняла меня за плечи и вывела на улицу. Меня начало трясти. Она, наверное, подумала, что я замерз – ближе к ночи на улице стало прохладно, – но я дрожал не от холода. Женщина сняла куртку и набросила мне на плечи, только это, конечно, не помогло. Я просунул руки в слишком длинные для меня рукава и плотнее закутался в куртку. Она была тяжелой, потому что в карманах лежали всякие полицейские штуки, но это было даже неплохо. Тяжесть была приятной.

Во дворе перед домом стояли три полицейских патрульных автомобиля: два – по бокам от машины Лиз, и один – сразу за ней. Вскоре после того, как мы вышли, подъехал еще один автомобиль: внедорожник с надписью «НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ РЕНФИЛДА» на боку. Я подумал, что у местных пьяниц и лихачей сегодня вечером будет праздник, потому что почти вся полиция города собралась здесь.

Из дома вышел еще один полицейский и подошел к нам.

– Что здесь случилось, сынок?

Прежде чем я успел ответить, женщина-полицейский прижала палец к моим губам. Я не возмутился; на самом деле это было даже приятно.

– Не надо вопросов, Дуайт. Мальчик в шоке. Ему надо к врачу.

Крупный, дородный мужчина в белой рубашке и с полицейским жетоном на шее – начальник местной полиции, как я понял, – выбрался из внедорожника. Как раз вовремя, чтобы услышать последнюю фразу.

– Отвези его в клинику, Кэролайн. Пусть его там осмотрят. Есть подтвержденные случаи смерти?

– Под лестницей лежит тело. Вроде бы женщина. Не могу подтвердить, точно ли она мертва, но судя по ее свернутой шее…

– Она точно мертва, – сказал я и расплакался.

– Поезжай, Кэролайн, – сказал начальник полиции. – И не обязательно ехать в окружную больницу. Вези его в «МедНау», это ближе. Пока я не приеду – никаких вопросов. И пока не приедет кто-то из взрослых, кто за него отвечает. Вы уже выяснили его имя?

– Еще нет, – сказала Кэролайн. – Тут полный дурдом. В доме нет электричества.

Начальник полиции наклонился ко мне, уперев руки в колени, и я почувствовал себя пятилетним мальчишкой.

– Как тебя звать, сынок?

Вот тебе и «никаких вопросов», подумал я.

– Джейми Конклин. Моя мама уже едет сюда. Ее зовут Тия Конклин. Я ей уже позвонил.

– Ясно. – Он обернулся к Дуайту: – Почему в доме нет света? Во всех домах по дороге сюда электричество есть.

– Не знаю, шеф.

– Свет отрубился, когда она гналась за мной по лестнице, – сказал я. – Наверное, поэтому она и упала.