– Вернусь в четверг вечером. Видимо, тогда и скажешь, уедешь ты или нет.

– Хорошо, – выдавливает Ева, и Сол уходит.

На следующий день обедом занимается Кейли: с грохотом вытаскивает решетку для гриля и раскладывает по тарелкам тосты – именно ими они с Евой всегда заедают стресс.

– Будешь джем или арахисовое масло?

– Давай, – рассеянно отвечает Ева.

Поджав губы, она листает альбом, который принес Сол, и внимательно разглядывает каждый снимок.

Кейли берет джем из черной смородины, с трудом открывает крышку, затем намазывает тосты. Да, она видела, как вчера Сол смотрел на ее подругу. Ева рассказала, что Сол признался ей в любви, но каковы ее чувства? Этого Кейли никак не поймет.

Ей Сол нравится: он настоящий мужчина, и, если честно, лучше бы два года назад Ева познакомилась с ним, а не с Джексоном. Тем не менее Еве нужно вернуться в Лондон и выбросить из головы Уотлбун. И Сола.

Кейли разрезает тосты на треугольники и относит обе тарелки к дивану, рядом с которым уже стоят чашки чая.

– Есть интересные фото?

– Спасибо, – благодарит Ева. – Кое-что есть, вот, посмотри. – Она подносит тост ко рту одной рукой, а другой поворачивает альбом.

На снимке Джексон и Сол, еще подростки: в потрепанных джинсах и без маек, зато со скейтбордами.

– Фанаты Курта Кобейна, – комментирует Кейли длинные волосы и мрачные лица братьев.

Ева перелистывает страницы. Вот они уже старше, лет по двадцать. Джексон где-то в толпе, показывает пальцами «символ мира». Сол с Джексоном делают сальто назад с борта лодки; так выгнулись, что торчат ребра.

Кейли вдруг замечает что-то на следующей странице альбома. Она замирает, наклоняется, чтобы рассмотреть.

– Странно.

– Что? – спрашивает Ева.

Кейли изучает фотографию девушки, которую обнимает за талию Сол.

– Я ее знаю.

Кейли разворачивает альбом к себе, от пленки бликует свет. На снимке Солу чуть больше двадцати, на лбу еще не пролегли морщины, волосы короче.

– Где же я ее видела… Может, встречались по работе… Вспомнила, она клиентка Джексона!

– Быть такого не…

– Точно-точно, – уверенно повторяет Кейли. – Я видела ее в «Вернадорс», у них с Джексоном была деловая встреча. Я еще тогда отравилась мидиями. Помню эти распущенные ярко-рыжие волосы, точно она.

– Не может быть, – резко повторяет Ева, и Кейли внимательно смотрит на подругу. – Девушка на фото – Жанетт.

У Евы к горлу подкатывает комок. Кейли продолжает разглядывать фотографию, наконец поднимает взгляд и произносит:

– Ева, я уверена.

Такое чувство, что кровь отлила от головы.

– Нет…

– Мне жаль. Мне правда жаль, но именно с ней Джексон был в ресторане.

– То есть… Жанетт была в Англии. А мне говорила, что никогда… и даже не знала, куда Джексон уехал.

Кейли разводит руками:

– Значит, врала.

Ева зажимает рот руками, мысли разбегаются. Раз Жанетт с Джексоном виделись в Лондоне, то они все еще были вместе? И Жанетт знала про Еву?

– Там были только они? – едва слышно спрашивает Ева.

– Да, сидели в дальнем углу у пианино, но если честно, ничего странного я не заметила. Просто ужинали, и все.

– Джексон тебя видел? Вы разговаривали?

Кейли кивает.

– Когда нас вели к столику, он помахал, а потом я подошла, и Джексон свою собеседницу представил – мол, клиент. Имени, по-моему, не назвал.

– Как он себя вел? – Ева дергает воротник топика. – Нервничал?

Кейли смотрит в потолок, пытаясь сосредоточиться.

– Не помню. Вроде бы нет. А может, и да… Черт, точно не помню, прости.

– А она? Сказала что-нибудь?

– Она показалась мне не слишком общительной.

– Когда это было?

– Так, мы отмечали завершение съемок… – Задумавшись, Кейли водит пальцами по губам. – Все верно, на следующий день Дэвид отмечал день рождения, значит, в ресторане мы были двадцать седьмого ноября.

Теперь Ева вспомнила. В тот вечер Джексон вернулся, когда Ева уже лежала в кровати. Раздеваясь, он рассказал, что встретил в «Вернадорс» Кейли. Ева не стала интересоваться, как прошел ужин с клиентом, просто спросила: «И как она там?» Они еще немного поболтали, затем Джексон лег рядом и прижался к Еве всем телом. Утром они проснулись в объятиях друг друга.

– О чем размышляешь? – спрашивает Кейли.

– Не знаю. Я не знаю. – Ева встает и начинает ходить взад-вперед по хижине. – Может, они все еще были вместе.

От этих слов сжимается горло. Ева верила, что Джексон любил ее – даже Дирк это подтвердил. Выходит, Дирк ошибался?

– Думаешь, все это время Жанетт про тебя знала?

Хочется ответить «нет», но Ева вспоминает, какой была реакция Жанетт, когда она приехала к ней в Уоррингтон. Жанетт не спросила, почему Джексон женился на Еве, давно ли они вместе, рассказывал ли он о своей жизни в Тасмании… Жанетт лишь поспешила заявить, что это она первая жена Джексона, что это ее он любил – будто пыталась самоутвердиться.

В горле пересохло. Ева подходит к раковине, наливает стакан воды, выпивает – слишком быстро – и закашливается.

– Ничего не понимаю… Зачем Жанетт ездила в Лондон?

Так хотелось забыть обо всех вопросах и сосредоточиться на том, в чем она была уверена: Джексон любил ее, но теперь швы лопаются, вскрывая воспаленные старые раны.

– Ты ведь догадываешься, как нам все узнать?

«Да, – думает Ева, – еще бы».

* * *

В свете фар Сол натягивает палатку, с силой втыкая колышки в твердую землю.

– Готово! – Том, его напарник по лаборатории, разжег костер.

До ближайшего отеля километров тридцать, так что они решили переночевать в палатках, прямо у воды – утром сразу за работу.

У Тома звонит мобильный, он достает его из кармана и с улыбкой отвечает:

– Привет, Тина! Как ты там? – Он отходит, чтобы поговорить со своей девушкой.

Сол вымотан: проснулся в пять, чтобы успеть на первый паром с Уотлбуна, потом заскочил в лабораторию за оборудованием… На месте были к полудню. Куратор обрадуется, они нашли именно то, за чем приехали: яйца южных кальмаров рядами теснятся в водорослях на дне. Напарники отметили GPS-координаты и успели поймать камбалу. Рыба очищена, завернута в фольгу – пора ставить на костер вместе с кастрюлькой лапши. Идеальный ужин на природе.

Сол втыкает последний колышек, злится, что забыл все свои снасти и спальный мешок – остались лежать у выхода.