запрещений, сделанных, всем, когда государыня настояла о сем, то Петр, во гневе разбив венецианское зеркало, сказал ей: “Ты видишь, что стоит только одного моего удара возвратить сие стекло в прежний прах, из которого оно сделано?” Императрица, возведя на него взор свой, самою печалью умилостивляющий, “Хорошо! – отвечала ему. – Вы разбили то, что составляло украшение комнаты сей; думаете ли, что оная чрез то сделалась лучше?” Сии слова умилостивили Монарха; но вся милость, какую получила от него Государыня, состояла в уменьшении наказания камер-юнгферы».

* * *

Главным достижением Петра Великого стало создание новой России. Царствование Петра – граница между старым и новым, недаром же в историографии, да и в быту укоренились понятия «допетровские времена» и «допетровская Русь». О происходивших по воле Петра переменах было сказано много, но хотелось бы собрать все воедино и проследить, как менялась держава. Короче говоря, предыдущие главы были посвящены Петру, а героиней этой станет Петровская Россия, государство, сумевшее за два десятка лет превратиться в империю.

В слове «империя» нет ничего плохого. Точно так же не может быть ничего плохого в стремлении государства стать империей. Все эти «имперские замашки», «имперские амбиции» и прочие неодобрительные выражения берут свое начало от Маркса и Ленина, которые активно критиковали империализм как высшую стадию капитализма и противопоставляли ему светлое коммунистическое будущее. Но давайте оставим утопические концепции в сторону и станем оперировать реальными понятиями. Все государства разные, точно так же как и люди. Различные возможности, различный политический вес, различная ответственность… Каждое государство стремится стать сильнее и повысить свое влияние, это естественный процесс, поскольку государство – это люди, а людям свойственно желать для себя лучшего. Империя по определению не может быть плохой, плохими могут быть отдельные цели и поступки… Впрочем, довольно «растекашется мыслию по древу, серым волком по земли, шизым орлом под облакы», подобно вещему Бояну, пора переходить к конкретике.

До Петра российское государство было вотчиной государя. На первом месте стоял правитель, царь или великий князь, а государство, как таковое, расценивалось в качестве принадлежавшего ему владения, не более того. Петр изменил этот порядок, поставив государство и государственные интересы на первое место. Он всегда подчеркивал, что трудится ради блага государства Российского. «Ведало бы российское воинство, что оный час пришел, который всего Отечества состояние положил в руках их: или пропасть весьма, или в лучший вид отродитися России, – сказал Петр, выступая перед своими воинами под Полтавой. – И не помышляли бы вооруженных и поставленных себя быть за Петра, но за государство, Петру врученное, за род свой, за народ всероссийский… О Петре ведали бы известно, что ему житие свое недорого, только бы жила Россия и российское благочестие, слава и благосостояние».

Во имя российского благочестия, славы и благосостояния Петр и трудился всю свою жизнь. Французскому королю Людовику XIV приписывают выражение «Государство – это я». Петр мог бы сказать иначе: «Государство – это мы». Император старался внушить каждому из подданных, что долг его – всемерно способствовать укреплению государства. Он видел в подданных прежде всего сотрудников, старающихся во имя государственного блага. Да, можно вспомнить увеличение налогового бремени и массовое привлечение крестьян к казенным работам, но давайте заодно вспомним и то, как самоотверженно трудился Петр, в буквальном смысле «не покладая рук», и насколько скромны были его личные запросы. Роскошные дворцы и пышные торжества ставить в укор Петру не следует, поскольку целью всей этой «чрезмерности» было укрепление престижа державы. В политике престиж имеет огромное значение, и вряд ли кто-то станет с этим спорить.

Петровскую страсть к овладеванию ремеслами принято объяснять энергичным характером и живым умом – все хотел попробовать прогрессивный царь, во всем стремился достичь совершенства. В общем-то так оно и было, но можно посмотреть на «царя-плотника» и с другой точки зрения: личным примером царь показывал своим подданным (погрязшим в древних представлениях о том, что зазорно, а что не зазорно), что любой труд на благо отечества почетен – ну раз уж сам государь не гнушается топором махать! – и заодно давал понять, что бездельников и неучей он рядом с собой не потерпит. С изменения общественного менталитета и начались все великие свершения Петра. Можно сказать, что царь за уши вытащил Россию из того дремучего болота, в котором она пребывала веками. Как сказал Пушкин, «Россия вошла в Европу, как спущенный корабль, при стуке топора и громе пушек».

В манифесте «О вызове иностранцев в Россию, с обещанием им свободы вероисповедания», изданном 27 апреля 1702 года, сказано что «со вступления Нашего на сей престол, все старания и намерения Наши клонились к тому, как бы сим Государством управлять таким образом, чтобы все Наши подданные, попечением Нашим о всеобщем благе, более и более приходили в лучшее и благополучнейшее состояние». Этот документ цитируется довольно редко, но между тем в нем выражено кредо Петра, основная идея его правления – идея «общего блага». Все хорошее, что мы видим в современной России, порождено идеей общего блага, провозглашенной Петром.

В отечественной историографии существуют две оценки петровских реформ. Академик Василий Осипович Ключевский, председатель Императорского Общества истории и древностей российских при Московском университете и автор хрестоматийного «Курса русской истории», считал, что реформы Петра стали продолжением тех преобразований, которые осуществлялись при его отце и деде.[179] Предки подготовили почву, посеяли семена, а Петр пожал плоды; заслуги его существенны, но не грандиозны. Противоположных взглядов придерживался другой видный историк Сергей Михайлович Соловьев, создатель «Истории России с древнейших времен». По Соловьеву петровские реформы начались с Петра и носили революционный характер. Кто прав? Большинство современных отечественных историков разделяет точку зрения Соловьева – Петр и впрямь совершил революцию в своем отечестве. Убедиться в этом просто: берите любую петровскую реформу и попытайтесь отыскать ее корни в прошлом (только не передергивайте, а то ведь так можно объявить началом военной реформы и создание опричнины Иваном Грозным). Кстати говоря, Петр отличался от Ивана Грозного в первую очередь тем, что не руководствовался принципом «не держи советников умнее себя». Советники должны быть умнее, иначе какой в них прок?

При упоминании петровских реформ на ум сразу же приходит создание российского флота. Следом идет военная реформа, а о реформе государственного управления вспоминают в последнюю очередь. Чиновники-бюрократы – это же так скучно… Но на деле государственное управление определяет все остальное, его можно сравнить с нервной системой. «Выключились» нервные клетки на каком-то участке – и наступил паралич. Петр преследовал две цели. Прежде всего он хотел упростить и