– Я запрещаю! – кричал Альберт. – Нельзя! – И уже в полном отчаянии: – Фу!..

– Отвали, урод! – почти прорычал здоровенный, разгоряченный погоней детина.

– Именем Господа!.. – крикнул Альберт, пытаясь схватить его за руку.

– На, бля! – ответил тот, и удар в лицо свалил Альберта наземь.

Он поднял голову – и увидел толпу над упавшим карачуром, и снова опустил голову, чтобы не видеть дальнейшего, и услышал смертный крик человека, и потерял сознание.

Когда он открыл глаза, над ним обнаружилось лицо Агуни.

– Вот у меня первый муж такой был… первое время, – сказала она, протирая ему лицо. – Не мог видеть процесса. Аппетита лишался. Полгода одни коренья ел. Потом привык, голод не тетка. – Агуня приложила примочку к глазу Альберта. – Ну? И куда тебя понесло, малахольный?

– Кто вы?

– Здрасте! Голову отбило, даром что не местный. Я – Агуня, родная теща Вождя!

– А-а, да… Очень приятно.

– Еще бы тебе не было приятно, – ответила Агуня и нежно пообещала: – Я бы тебя съела.

Альберт слабо улыбнулся в ответ.

– Зачем вы едите людей? – спросил он чуть погодя.

– Так исторически сложилось, – без раздумья ответила Агуня.

В юрту, напевая, вошла Фема.

– Поймали карачу-ура, поймали карачу-ура…

Она вытерла ладонью губастый ротик и торжественно объявила:

– Зубная щетка!

И достала ее из-за спины, как приятный сюрприз для Альберта.

– После еды! Тю-убик, немножко па-асты… Потом… з-з-з-з… И полощем водой. Я правильно делаю? – спросила она, и Альберт снова потерял сознание.

Вождь и Вуду прогуливались по берегу реки.

– Ну, что – лежит?

– Оклемывается помаленьку, – ответил Вождь. – Привыкает к пейзажу.

Вуду скептически поцокал.

– Что говорят духи реки? – учтиво спросил Вождь.

– Они ничего не говорят. Но внимательно следят за развитием ситуации.

– Я заметил, – коротко парировал Вождь. – Думаю, духам реки не стоит волноваться, дорогой Вуду. Все идет штатно.

– Он очень активен, – покачал головой старик.

– Это пройдет, вы же знаете. Зато много полезных вещей. Лекарства, еда…

– Кстати, где они? – оживился Вуду.

– Кто?

– Коробки.

– Я распорядился перенести их ко мне, – успокоил Вождь. – Целее будут.

– Я думаю, часть коробок будет целее, если их перенести ко мне, – предположил Вуду.

– Так говорят духи реки? – уточнил рослый человек в пальто.

Вуду даже не улыбнулся:

– Они.

– Хорошо, я подумаю.

– Зачем думать, когда можно просто перенести?

Вождь расплылся в улыбке:

– Такие важные решения, Вуду, нельзя принимать с кондачка!

Альберт застонал и снова открыл глаза. Он лежал в хижине, рядом сидела Агуня и примеряла перед куском темного стекла клипсу из ракушки.

– Ну что? – спросила она. – Насовсем вернулся или опять отъедешь, малахольный? Насовсем, – вглядевшись, определила она. – Очухался твой красавец!

Последние слова адресованы Феме. Девушка стояла рядышком с какой-то посудиной в руках. Вид у нее был виноватый.

– Вот. Пей. – И она протянула Альберту глиняный сосуд.

– Что это?

– Пей! Надо.

– Прибавляющее сил… – пояснила Агуня. – Не бойся, от этой девочки вреда тебе не будет!

Альберт выпил.

– Спасибо, – сказал он и, разглядев Фему, вдруг спросил: – Сколько тебе лет?

Спросил – и сам смутился. Смутилась и девушка. За нее неожиданно строго ответила Агуня:

– Ее глаза видели четырнадцать разливов реки!

Вождь шел к себе, за ним поспешал Вуду.

– Эти проповеди… – задыхаясь от размашистого шага рослого Вождя, говорил старик. Видно было, что разговор утомил главу племени. – Это вмешательство в нашу жизнь… Пришелец совершенно не признает наших основ!

Вождь резко остановился.

– Я скажу вам строго между нами, уважаемый Вуду, – тихо сказал он прямо в лицо наткнувшегося на него колдуна. – Если бы пришелец признавал наши основы, у него бы не было ни чистой воды, ни фестала. Он бы целыми днями бил в бубен, если бы признавал наши основы!

– Дорогой Вождь! – закаменел Вуду. – Ваши слова изумляют меня. Духи реки могут возмутиться ими не на шутку…

– Пускай лучше духи реки подумают, как нам не околеть возле наших основ, уважаемый Вуду! – отчеканил Вождь. – Пришелец нам полезен – полезен, понимаете? Пускай проповедует. Нам нужны лекарства и керосиновые лампы, еда и вода, нам нужны спиртовые шашки и туалетная бумага. Или вам нравится подтираться мхом?

Вождь сделал паузу и подождал ответа, но ответа не последовало.

– Нет? – уточнил Вождь. – Тогда объясните все это, пожалуйста, духам реки! И попросите их не мешать мне, – мягко закончил он.

Прошло несколько дней.

Племя отдыхало прежним способом, но некоторые уже в майках с эмблемами ООН. Вообще приметы пришедшей цивилизации были налицо.

Некто с остановившимся взглядом изводил спичечный коробок: зажигал спичку, дожидался, пока она догорит до пальцев, и с воплем ронял на землю. Потом вынимал следующую – и все повторялось снова.

– И чего вчера этот, шибанутый… опять бла-бла-бла? – спрашивал жирноватый абориген аборигена жилистого. Они сидели возле мостков, где баба полоскала белье.

– Ага, – отвечал жилистый. – Только сначала в зад иглой колол.

– Тебя?

– Всех.

– И Вождя?

– Вождя первого.

– Смелый… – оценил жирный. – А потом?

– Потом бла-бла-бла, – отвечал собеседник. – Сначала про Христа, потом – любить ближнего… – Жилистый с удовольствием похлопал по заднице жену, та довольно взвизгнула. – Потом – типа что Земля круглая.

– Опа, приехали, – помрачнел жирный. – Не, серьезно?

– Я те отвечаю!

Жилистый достал из мешка глобус, снял с оси и покатил по берегу по направлению к жирному.

– Вот. Он сказал: это вроде как Земля.

– А мы? Мы где?

– Я там ногтем процарапал.