Короче, нужен план.

И на этот раз не стоит недооценивать своих противников. На этот раз план должен быть безупречен. А для безупречного плана опять же нужны сведения.

Но сведения добыть совсем нетрудно — главное, держаться подальше от драконов. Она ведь может обернуться чем угодно: от человеческого ребенка до выступа скалы.

Пока ее не заметил кто-то из драконов — она в безопасности.

Ну, для начала надо обернуться каким-нибудь существом с хорошим нюхом

— и при этом несъедобным. Волшебников нетрудно будет найти по запаху, но при этом ей совсем не хочется подвернуться под стрелу какого-нибудь охотника.

Приняв решение, драконица сложила крылья и спикировала в уединенную ложбинку в стороне от реки.

* * *

Единороги поднимались на очередной холм. Эти звери были чрезвычайно выносливы: несмотря на то что они несли на себе Рену и Лоррина, они бежали вдвое быстрее любой лошади, на какой приходилось ездить Рене. Впрочем, по большей части они не бежали, а шли — быстрым, размашистым шагом. Они могли идти так целый день напролет, ничуть не уставая. Два-три раза в день они останавливались, чтобы попастись, но и то ненадолго.

Конечно, ели они не только траву, но и все, что в ней водилось. Единороги были чрезвычайно проворны: мышей и полевок они ловили не хуже кошек.

По ночам они исчезали на несколько часов и возвращались со следами крови на мордах. И все-таки они возвращались — и не воспринимали Лоррина с Реной как добычу.

Рена была в ужасе. Лоррин был зачарован. Он объяснял сестре, что единороги, видимо, потому так быстро и передвигаются, что едят мясо.

— Мясо куда питательнее травы, — говорил Лоррин. — Если бы они не ели мяса, вряд ли они были бы намного резвее и выносливее обычных лошадей.

Но Рена уже решила, что не хочет ручного единорога.

А между тем она обнаружила, что сильно уступает в выносливости Лоррину и единорогам. Животные непременно желали отправляться в путь на рассвете, — а это означало, что всадникам приходилось вставать затемно, чтобы самим хоть немного перекусить, — и шли весь день до заката. Рена была непривычна к подобным испытаниям.

Она ложилась спать совершенно измученной и просыпалась, почти не отдохнув. Все тело у нее болело. Она давно уже перестала обращать внимание на все окружающее, несмотря на то что им не раз приходилось спасаться бегством от хищников и охотников, которые могли оказаться не менее опасными. У девушки остались силы лишь на то, чтобы держаться на спине единорога и не давать зверям выйти из повиновения. И хотелось ей только одного: добраться поскорее до волшебников и отдохнуть.

Отдохнуть! Это казалось недостижимым блаженством.

Весь мир для Рены сузился до одного-единственного желания. Каждая мышца у нее болела, глаза горели от недосыпа, голова тупо ныла… Если бы сейчас к ней явился лорд Гилмор и предложил стать его женой в обмен на постель и нормальный обед, Рена согласилась бы не раздумывая!

А может быть, и нет… Но, во всяком случае, она рассмотрела бы его предложение.

— Интересно… — вслух пробормотал Лоррин, чей единорог поднялся на холм первым.

— Что там интересного? — уныло откликнулась Рена.

И в самом деле, что тут может быть интересного? Несколько дней назад путники миновали горный проход и очутились на холмах, поросших лесом. Между холмами текла широкая река. Единороги уже несколько дней шли вдоль этой реки. Девушка надеялась, что звери скоро достигнут неведомой цели, к которой стремятся их крошечные мозги, потому что не видела способа переправиться через водную преграду: река была так широка, что она поглотила бы замок лорда Тилара вместе с садом и парком без единого всплеска. Но вчера единороги без всякого предупреждения вошли в воду и пустились вплавь. Рена плыла, держась одной рукой за гриву, другой за свой мешок и страшно боясь потерять то или другое.

Она наглоталась воды — грудь до сих пор болела. Однако Лоррину она ничего говорить на стала, боясь, что он решит бросить единорогов и идти дальше пешком. Лоррин чувствовал себя превосходно, и Рене не хотелось, чтобы он подумал, что она его задерживает. Его восхищение и одобрение доставляли девушке такое удовольствие, что она ни за что не согласилась бы лишиться их. Это было единственным приятным моментом во всем их унылом путешествии.

— Кажется, я понял, куда направляются единороги, — сказал Лоррин, глядя вдаль. — Там, впереди, большая равнина, и на ней очень много следов единорогов. Когда мы перевалили через холм, мне показалось, что я вижу целые стада единорогов и все они движутся на юг. Думаю, наши животные кочуют.

— Что, как перелетные птицы? — спросила Рена. Удивление заставило ее ненадолго очнуться от апатии.

— Вот именно, как птицы. Кажется, я понимаю, что происходит в их мозгах. До сих пор я пытался услышать их мысли, но мне это удалось только теперь. Ты ведь знаешь, что временами единороги питаются мясом…

— Да… — ответила девушка, невольно содрогнувшись.

— Так вот, я думаю, что мясо они едят только зимой, когда травы мало, во время кочевки питаются отчасти травой, а отчасти мясом, а на лето становятся травоядными.

И на это время они собираются в большие стада — но только на лето. Наверно, так им легче находить себе пару и защищать детенышей.

Лоррин, казалось, был очень доволен своей догадливостью.

— Вот почему наши охотники почти не встречают их летом и никогда не видят детенышей — и вот почему мы охотимся на них зимой, когда они бродят поодиночке.

Зимой они ведут себя как хищники, а летом — как травоядные.

— Ну что ж, — сказала Рена, вспомнив, что единорогов вывели из каких-то других животных много веков тому назад, — высшие лорды ведь хотели создать животных, которые могли бы прокормиться в любой ситуации, так что, думаю, это похоже на правду. Но нам-то что до этого?

Лоррин обернулся к ней, опершись одной рукой на круп своего единорога.

— Да ничего, пожалуй. Только нам лучше расстаться с этими животными, прежде чем они присоединятся к стаду. Боюсь, стадо нас не потерпит, а тебе вряд ли удастся приручить целое стадо единорогов.

Рене снова вспомнилась окровавленная морда кобылы. Девушка содрогнулась.

— Да, вряд ли. Но как же волшебники?

— Я как раз об этом и думал, — отозвался Лоррин. — Полагаю, что эти земли за рекой не принадлежат никому из лордов. Если не найдем следов жилья, повернем и пойдем вдоль реки. Я буду прислушиваться к мыслям — быть может, мне удастся найти волшебников таким образом.

И еще можно следить, не появятся ли драконы.

— Я давно слежу, — призналась Рена. — Но никаких драконов пока не видела.

— И я не чувствовал у реки никаких мыслей, кроме звериных.