— Эй, ты чего? — растерянно спросила все ещё стоящая на коленях Аня.

— Ничего, — ответил я и пожал плечами. И понял — действительно ничего.

И пошёл к выходу из комнаты, неся в каждой руке по массивной вазе. Анька встала, я слышал за спиной два её резких, со звонким стуком каблуков шага.

— Это из-за неё? Из-за мыши? Трахалась с тобой втихаря в юности и целку из себя строила. А сама усвистала в Москву. Нахер ты ей не нужен!

Я придержал вазы одной рукой и открыл дверь.

— Стой! — снова крикнула она.

Я понял, что, если не выслушать, она вынесет эту ссору туда, где в саду готовятся встречать молодоженов, и смирился с тем, что в ближайшие две минуты мне предстоит выслушивать её истерику.

— Да ты подумай, — торопливо сказала Аня. — Что ты ей можешь дать? Искалеченное тело? Прохудившийся счёт в банке? Алкоголизм в анамнезе? Жирную собаку? Комплексы?

— Дело не в том, что я могу дать ей, — максимально спокойно произнёс я. — А в том, что ничего из этого я не хочу давать тебе.

— Ты и так мой! Весь, с потрохами!

— Возможно, когда-то так и было. Но не факт.

Анька сжала губы. Возможно, сдерживала рвущиеся наружу слова, хотя это не в её репертуаре. Если Аня хочет сказать, она скажет.

— Она с мужем помирилась. Он за ней из Москвы едет. Может, уже приехал. Я точно знаю.

— Поверь, даже в этом случае тебе ничего не светит: ни мой алкоголизм, ни мой жирный пес.

Я толкнул приоткрытую дверь ногой. Краем глаза уловил резкое Анькино движение. В её руках была ваза, которую она определённо собиралась в меня метнуть.

— Вазу поставь, — тихо сказал я. — Это бабушкина. Разобьешь, убью.

И, что самое невероятное, она меня послушала. Поставила вазу, аккуратно причём, и ногой топнула, пытаясь дать выход обуревающей её ярости.

А я подумал — к Мышке едет муж.

— Аллея, посвященная лучшим заводским рабочим нашего города! — азартно воскликнула я и потащила упирающуюся Маринку вперёд. — Мы не можем не посетить, не почтить памятью это место!

— Боже, я словно не на свадьбе, а на экскурсии, — простонала Маринка. — У чего мы ещё не сфотографировались? По-моему, уже возле каждого городского дома.

— Не ной, — шутливо прикрикнула я. — Первый раз замуж выходишь.

Маринка сдалась и пошла следом. Гости тоже. Но они не унывали, передавали друг другу стаканчики с шампанским. Мне достался только один, но не до алкоголя было. Я заказала еду почти во всех ресторанах города, которые согласились везти ее за город. Надеюсь, кошелёк Руслана выдержит, если что, я ещё не выбила страховку за машину.

Часть гостей, которых потихоньку предупреждали о форс-мажоре, уже утекала к месту проведения банкета. Но основной костяк ещё змеился за нами длинной людской лентой. Маринке я ещё не сказала, просто не знала как. Анька СМС сообщала, что все идёт нормально настолько, насколько это возможно. Я посмотрела на часы. Тянуть дальше нельзя. Маринка беременна, не знаю, можно ли ей столько на ногах, пусть и не жарко. Я лежала почти всю свою беременность, иного опыта у меня нет, и за малыша в утробе подруги очень переживала.

— А где Руслан?

— Готовит вам сюрприз.

Мы прошли парковой аллеей, которая и правда была посвящена именитым заводчанам, и прошли к вечному огню. К нему, как к апофеозу этого забега по парку, я не пропускала людей очень долго, буквально обойдя каждую тропинку. Но аллеи кончились, цветущие яблони, на фоне которых можно было фотографироваться, тоже.

— Теперь вечный огонь! — тоном завзятого экскурсовода крикнула я.

Толпа зашепталась, ободрилась, предчувствуя завершение утомительной прогулки и, наконец, банкет. Центральная парковая площадь была пуста, за исключением одного-единственного человека, стоящего у обелиска с именами с цветами в руках. Теперь настал мой черёд стонать. Я отобрала у Маринки телефон, аргументировав тем, что негоже смотреть новости в инстаграмме в день своей свадьбы, и выключила. В надежде, что не дозвонившийся до неё Антон просто не найдёт нас в этом городе, не зная места проведения банкета. И вот же блин. Нашёл. Стоит.

— Фотографируемся с невестой! — гаркнул фотограф, отрабатывая свои деньги.

Антон протиснулся через толпу, подошёл ко мне, чуть приобнял. Протянул было мне цветы, потом замер.

— Извини. Хотел по привычке подарить тебе, потом вспомнил, что они для невесты.

— Ничего страшного, — отозвалась я, мысленно прикидывая, что теперь делать.

Может, столкнуть его в канализационный люк и прикрыть крышкой? Я видела недалеко открытый. И кирпичей сверху наставить, чтобы не вылез. Потом, потом. Сейчас от него точно не избавиться, да и некогда.

Все перефотографировались во всех возможных комбинациях и позах, а теперь смотрели на меня, уже, видимо понимая, что без моего позволения им банкета не дождаться. Я обернулась, выглядывая молодоженов. Они стояли, взявшись за руки, за их спинами бушевала юная, майская, невозможно яркая зелень парка. Белое платье, тёмные волосы, набранные наверх, бесконечное, чуть хмурое небо над их головами и такая нежность в этом их незамысловатом прикосновении. Их снимали на камеру, но я видела, что они не позируют. Возможно, даже забыли о нас. Им просто хорошо. Они наслаждаются и этим днём, и друг другом. Ну что же, придётся мне нарушить их идиллию. Мир, он, сука, такой. Только вроде все хорошо, идёшь с работы, думаешь, что приготовить на ужин. А в это время твой муж чалит на вашей постели грудастую девку. А тут всего лишь ресторан снял бронь, ну подумаешь. Я приободрила себя и шагнула вперёд.

— Сереж, Марин, — позвала я. Они обернулись ко мне, я жестом дала понять фотографу, что это лучше не снимать. Он понятливо повернулся к гостям. — У меня для вас новости.

— Твой тон не сулит ничего хорошего, — хмыкнул Сергей.

Маринка тревожно вскинула взгляд, пытаясь, видимо, прочесть что-то по моему лицу. Нет, дорогуша, я в совершенстве научилась прятать свои мысли ещё тогда, двадцать лет назад, когда впервые встретила Руслана.

— Ресторан снял бронь.

Маринка вскрикнула, прижала ладонь к губам. Сергей прижал её к себе, словно пытаясь защитить от всего на свете. Я отогнала зависть и продолжила:

— Но мы все решили, все подготовили. У тебя будет самая лучшая свадьба в мире, я тебе обещаю!

— Где?

— Скоро все увидишь сама. Гости, прошу всех на банкет!

Я забыла сказать ей про тамаду, но думаю, пока потрясений хватит, у неё и так слишком потерянный вид. Все расселись по машинам. Теперь я ехала не с невестой, а с кучей её болтливых кузин. Я села последней, сначала обежала всех водителей и дала указания. Три девочки теснились вместе с платьями сзади, а я, на правах самой авторитетной и старой, на переднем сидении. И поехали.