Дома, в Дейтоне, царило невиданное ранее воодушевление, и особенно в доме 7 по Хоторн-стрит, о чем Кэтрин доложила Уилбуру в длинном письме, которое она написала в воскресенье.

Дом Райтов посетил мэр города. Он хотел создать комитет по организации торжественной встречи братьев. Люди были без ума от этой идеи.

Кэтрин решила, что епископу следует поехать в Вашингтон, чтобы посмотреть, как летает Орвилл. Она бы тоже поехала, но у них не было денег на двоих.

«Ты полагаешь, что мы могли бы наскрести наличность? У папы есть лишь около сотни долларов».

Епископ любил читать поучения о тщетности стремления к славе. «Наслаждайся славой, пока она не прошла, потому что я осознал пустоту ее трубных звуков», – написал он Уилбуру и процитировал любимые строки из стихотворения ирландского поэта Томаса Мура:

Но, как и тысячи вашингтонцев, он желал увидеть Орвилла в деле. «Он все равно хочет ехать», – написала Кэтрин.

В то же воскресенье, 13 сентября, по другую сторону Атлантики Уилбур писал Орвиллу о том, какую сенсацию он, Орвилл, произвел в Европе. «В течение нескольких дней газеты были полны репортажей о твоих потрясающих полетах, и если всего неделю назад я считался воплощением совершенства, то теперь мне не колеблясь говорят, что я – всего лишь "недотепа", и что единственный настоящий летчик – это ты. Такова слава».

Длительность самого долгого полета Уилбура в Камп д´Авуре до настоящего времени составляла немногим больше 21 минуты, и всего неделю назад Леон Делагранж совершил самый продолжительный полет в Европе, продержавшись в воздухе чуть менее получаса.

Уилбур объяснял Орвиллу, что у него были проблемы с двигателем, да и погода была «ужасной». Кэтрин он рассказал, что получил почти столько же поздравлений по поводу успехов Орвилла, сколько по поводу собственных успехов месяцем ранее.

Однако в письме отцу, также написанном в это воскресенье, Уилбур признался, что постоянная суета вокруг него превращается в настоящую проблему. Он с трудом ее переносит. Каждый ведет себя как истинный друг и воспринимает его так, будто он уже стал гражданином Франции. Почти каждый вечер две-три тысячи человек приезжают, чтобы посмотреть, будет ли он летать, и уезжают разочарованными, если он не летает. Один 70-летний дедушка, живущий в 48 километрах, приезжает почти ежедневно.

Кэтрин он объяснял, что пишет и отвечает на письма, сидя в своем ангаре с запертой дверью, чтобы никто не мог войти.

В Вашингтоне, незадолго до полуночи уединившись в своем номере в «Космос Клаб», Орвилл написал Уилбуру, что никогда в жизни не ощущал себя таким перегруженным и что перед ним лежит стопка ожидающих ответа писем высотой в фут (30 сантиметров). Кэтрин он написал, что погода, если все будет так, как сейчас, «успокоится» через несколько дней. В любом случае, добавлял он, «я не думаю, что у меня будут еще тренировочные полеты».

За то короткое время, что Орвилл провел в Форт-Майере, он установил семь мировых рекордов.

Циркулировавшие в Вашингтоне слухи и статья в «Нью-Йорк таймс» от 15 сентября о том, что президент Рузвельт в ближайшее время объявит о своем намерении подняться в воздух на самолете вместе с Орвиллом, только усилили ажиотаж. Многие считали, что это вполне отвечает привычке президента «поддерживать все необычное». Два года назад он уже поразил всю страну, погрузившись на подводной лодке в воды залива Лонг-Айленд.

«Конечно, если президент попросит меня взять его в полет, я не смогу отказать», – сказал Орвилл, когда ему задали вопрос. Однако он воспринял эту идею без энтузиазма: «Простите, но я не верю, что президент Соединенных Штатов воспользуется такой возможностью».

II.

Во вторник 17 сентября стояла ясная и прохладная погода. Ветер был идеален для полетов. К тому времени, когда Орвилл был готов подняться в воздух, количество зрителей превысило 2600 человек. Ожидалось, что их будет еще больше.

Молодой армейский офицер по его же просьбе был назначен лететь с Орвиллом в качестве пассажира. Два офицера до него уже совершали такие полеты, и Орвилл не возражал против этого. Однако на этот раз пассажиром должен был стать молодой человек, который Орвиллу не нравился и которому он не доверял.