Бонд объяснил Лэмбу, что следующий шаг — встреча с Хайдтом сегодня вечером.

— «Лодж-клуб»? Недурное местечко. Теперь, правда, пускают всех без разбора… Эй, ты на меня так не смотри! Просто я невысокого мнения о здешней публике. А вообще, я даже дел гораздо больше веду с черными и цветными, чем с белыми… Вот, опять ты за свое!

— С цветными? — рявкнул Бонд.

— Ну, с мулатами — здесь все так говорят. Никто не обижается.

Опыт подсказывал Бонду, что такие слова редко употребляет тот, кто сам мог бы на них обидеться, однако вступать с Грегори Лэмбом в политическую дискуссию он не собирался.

Бонд бросил взгляд на свой «Брайтлинг».

— Спасибо за помощь, — проговорил он без особого воодушевления. — До встречи с Хайдтом есть еще кое-какие дела.

Йордан прислала ему материалы об африканерах, местной культуре и зонах вооруженных конфликтов, в которых у Джина Терона мог быть свой интерес.

Лэмб встал и неуклюже потоптался на месте.

— Если что, я к твоим услугам. Нет, правда, если хоть что-то понадобится…

— Спасибо. — Бонд вдруг ощутил абсурдное желание сунуть ему двадцать рандов.

Перед уходом Лэмб еще раз подошел к мини-бару и прихватил оттуда пару бутылочек водки.

— Ты не возражаешь?

Бонд проводил его до двери.

«Скатертью дорога», — подумал он. Перси Осборн-Смит по сравнению с этим парнем просто милашка.

Бонд уселся за огромный стол, включил компьютер и после сканирования сетчатки и отпечатка пальца погрузился в файлы, которые прислала Бхека Йордан. В это время по электронной почте пришло шифрованное сообщение:

Джеймс,

конфиденциальная информация.

Получено подтверждение, что «Стальной патрон» — это «активное мероприятие» КГБ и СВР по устранению агентов МИ-6 и ЦРУ, а также их оперативных сотрудников на местах. Цель — скрыть глубину проникновения советской разведки, поддерживая тем самым политику разрядки и улучшения отношений с Западом во время распада Советского Союза.

Последние убийства в рамках «Стального патрона» были совершены в конце 80-х или начале 90-х. Пока обнаружила единственный инцидент. Жертва — сторонний специалист, работал на МИ-6 под глубоким прикрытием. Подробностей нет, известно лишь, что исполнитель организовал «несчастный случай». Иногда на месте убийства оставляли стальной патрон, чтобы другие агенты держали язык за зубами.

Продолжаю расследование.

Твой преданный шпион, Филли.

Бонд уставился в потолок. И что теперь с этим делать? Откинувшись на спинку стула, он поймал в зеркале на противоположной стене собственный взгляд — жесткий, застывший взгляд хищника.

Итак, агент КГБ в конце восьмидесятых или в начале девяностых убил человека, работавшего на МИ-6. Именно тогда погиб отец Бонда…

Это случилось в декабре, ему самому только-только исполнилось одиннадцать. Эндрю и Моник Бонд оставили сына у тети Чармиан в Петт-Боттом, пообещав вернуться задолго до Рождества. Они улетели в Швейцарию, а оттуда поехали на Монблан — покататься на лыжах и полазать по горам.

Родители не сдержали обещания. Уже на второй день они погибли: сорвались с крутого склона непередаваемой красоты на Эгюй-Руж, неподалеку от Шамони.

Да, скалы там потрясающие, слов нет, но они не особенно опасные, во всяком случае, там, где карабкались отец с матерью. Когда Бонд вырос, он разобрался во всех обстоятельствах трагедии. Никаких особенных альпинистских навыков для подъема на тот склон не требовалось, там и легких-то травм никогда не случалось — не то что происшествий со смертельным исходом. Впрочем, горы крайне коварны, и Бонд принял версию, которую изложил тетке жандарм: гигантский валун не выдержал веса двух человек, а страховочная веревка перетерлась.

«Mademoiselle, je suis desole de vous dire…»[22]

Еще мальчиком Джеймс обожал путешествовать вместе с родителями по дальним странам, в которые отправляла Эндрю Бонда его фирма. Он обожал жить в отелях и наслаждался местной кухней, совсем не похожей на то, что подают в английских и шотландских пабах и ресторанах. Его завораживала экзотическая культура: чужеземная одежда, музыка, язык…

А еще он обожал проводить время с отцом. Мать была независимой фотожурналисткой и, уезжая на очередную съемку, всегда оставляла Джеймса с друзьями или еще с кем-то; отец же, бывало, брал его с собой на деловую встречу в ресторане или вестибюле отеля. Пока тот беседовал с очередным хмурым мужчиной по имени Сэм, Мика или Хуан, мальчик пристраивался неподалеку с томиком Толкиена или американским детективом.

Джеймс всегда радовался таким поездкам — да и какой мальчишка не любит делать что-то вместе с отцом? Вот только он никак не мог понять, почему Эндрю иногда чуть ли не упрашивал его составить ему компанию, а иногда отказывал наотрез. Потом он выкинул это из головы и вспомнил только проходя подготовку в Форт-Монктоне.

На занятии по тактике секретных операций внимание Бонда привлек рассказ одного из инструкторов. Дородный очкарик из отдела специальной подготовки МИ-6 объяснял группе: «Как правило, для успеха секретной операции предпочтительно, чтобы агенты и информаторы не имели супругов и детей. В ином случае необходимо убедиться, что семья полностью изолирована от оперативной деятельности. Впрочем, порой так называемая обычная жизнь дает преимущество. Существуют агенты, работающие под глубочайшим прикрытием, их задействуют лишь для важнейших заданий, когда нужно получить жизненно важную информацию. Таким агентам необходимо иметь семью, чтобы отвести подозрения противника. Как правило, официальное прикрытие предполагает работу в интересующей неприятельскую разведку сфере. Это может быть глобальная инфраструктура, информационная безопасность, оборонная и аэрокосмическая отрасль, госструктуры. Раз в несколько лет таких людей переводят на новое место работы, и семья переезжает вместе с ними».

Отец Бонда работал в крупной британской компании, которая занималась военными разработками, и разъезжал по мировым столицам вместе с женой и сыном.

«При определенных обстоятельствах, — продолжал инструктор, — оперативнику имеет смысл брать ребенка с собой на самые важные операции: будь то простая передача на ходу или встреча с агентом. Что может выглядеть невиннее? Противник не поверит, что вы — в игре, ведь родители ни за что не подвергнут опасности собственное чадо. — Он окинул взглядом собравшихся в аудитории агентов, на лицах которых читалась очень разная реакция на столь циничное объяснение. — Когда борешься со злом, общечеловеческие ценности не всегда к месту».

Тогда у Бонда мелькнула мысль: «Отец — шпион? Невозможно. Абсурд».

Покинув Форт-Монктон, он некоторое время копался в биографии отца, однако так и не обнаружил ничего подозрительного. Единственное странное обстоятельство — денежные переводы, поступавшие на банковский счет тетки и предназначавшиеся ей самой и Джеймсу. Они не имели отношения к страховым выплатам и прекратились, когда Джеймсу исполнилось восемнадцать. Деньги перечисляла фирма, как-то связанная с компанией отца, но ему так и не удалось выяснить, где она находится и что за средства переводит. В конце концов Бонд убедил себя, что идея бредовая, и благополучно о ней забыл.